Повязанный кровью - Корнев Павел Николаевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Отряд растянулся, и невольно я оказался в самом хвосте колонны. Рядом шумно сопел толстоватый коротышка, светло-русые волосы которого свалялись в грязно-серые лохмы. Представился он Габриелем, но иначе как Шутником в дружине его никто не называл. Росту в нем было четыре локтя с хвостиком, а из-под бригандины – короткой кожаной куртки, усеянной заклепками, которые удерживали проложенные изнутри стальные пластины, выпирал немаленький пивной животик. Навскидку я дал бы ему лет сорок, но, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, с кистенем он обращался весьма уверенно. Да и само оружие – шипованный шар в полтора кулака на длинной тонкой цепи – выглядело весьма устрашающе.
Слева плелся Язва. И, учитывая его испещренное оспинами лицо, было совершенно непонятно, прозвище это или родовое имя. Только вот, думаю, называли его так больше из-за склочного характера, а не из-за внешности или столь говорящей фамилии. Одет заозерец был в застиранные шаровары, просторную рубаху и короткую жилетку, из-под которой выглядывали звенья легкой кольчужной безрукавки. На ногах красовались новенькие сапоги, пошитые из великолепно обработанной кожи. Вооружился Язва коротким копьем с широким листовидным лезвием и парой изогнутых кинжалов. Да еще на кожаных ремнях, пересекавших крест накрест грудь, болтались метательные ножи.
Замыкал колонну Арчи – темноволосый, коротко стриженый здоровяк почти в пять локтей ростом с честным и открытым лицом. Свисавший за его спиной двуручный меч едва ли не с Шутника длиной на каждом шаге слегка полязгивал о доходившую парню до середины бедра пластинчатую кольчугу. По всему клинку меча вился сложный посеребрённый узор, сверкавший в лучах утреннего солнца даже ярче начищенной стали. Очень предусмотрительно – оборотни вовсе не будут рады, получив удар таким клинком. Да и на большую часть нечисти серебро действует вполне себе убийственно.
Помимо меча, вооружение Арчи составлял насаженный на короткое дубовое топорище молот, который тот постоянно перебрасывал из руки в руку. Перекидывал его он очень даже легко, хотя по моим прикидкам, весил молот никак не меньше половины пуда.
В отличие от Шутника, Арчи больше помалкивал и, глядя на безмятежное выражение его лица, было совершенно непонятно, то ли он в самом деле немного туповатый, то ли просто умело прикидывается.
Я хотел, пока есть время, выспросить, как они оказались в дружине – мои спутники на уроженцев Заозерья ничуть не походили, – но, подумав, решил не лезть не в свое дело. Захотят – сами расскажут. Не захотят – мне, в принципе, не очень-то и интересно.
Еще с нами шел тайнознатец [9] – худой отшельник в длинном сером плаще с накинутым на голову капюшоном, который, как и я, присоединился к отряду только вчера утром в трактире «Хромой кузнец».
Как мне удалось выяснить, разговорив Шутника, у дружины уже был колдун – высушенный годами и жарким солнцем Заозерья старикан Захар Осока, а этого взяли только из-за Браги, который прямо заявил, что в таком деле два тайнознатца лучше, чем один. Анджей долго мялся, на несколько раз проверил выданный инквизицией жетон, но, в конце концов, все же согласился принять отшельника в отряд. Согласился, как считал Шутник, только потому, что обитал тайнознатец неподалеку от северной оконечности болот и в случае необходимости мог послужить проводником.
Как ни старался я, разглядеть скрытое тенью капюшона лицо так и не смог. Единственное, что получилось заметить – затейливую татуировку, украшавшую левую щеку тайнознатца. И татуировка эта меня насторожила – как бы наколотый в несколько цветов дракон какое клеймо не скрывал. А что? Запросто. С тайнознатцами ухо надо держать востро.
И все же, думаю, этот тип местный – ни дьяк, ни десятник церковных стражников даже и не подумали проверить бумаги у столь подозрительной личности. Да тень с ним, с тайнознатцем. Главное, что в отряде к произошедшему пополнению отнеслись без особого восторга: прибавление претендентов на долю в добыче никого особенно не радовало. Меня-то хоть в деле видели, а этот тип, как бельмо на глазу.
А тут еще Язва…
– Поналетели, понимаешь, как мухи на коровью лепешку. На все готовенькое… – Давненько уже бурчавший что-то себе под нос Язва последнюю фразу произнес достаточно громко и при этом скосился в мою сторону.
Конечно, можно было промолчать, но вот только при разделе добычи это мне наверняка аукнется. И полученная доля едва ли окупит изношенные за время пути сапоги.
– Как я понимаю, это плевок на мою тень? – повернулся я к Язве, левой рукой почесывая спину. По странному стечению обстоятельств теперь моя ладонь почти касалась рукояти заткнутого сзади за пояс кинжала.
Тот гнусно скривился, но ничего ответить не успел – незаметно для нас рядом оказался чем-то весьма недовольный Марк Брага.
– А ну пошевеливайтесь! – рявкнул он и поправил сбившийся ремень кирасы. – А то ползете как ишаки беременные!
Мы замолчали и начали нагонять остальной отряд. Пререкаться с Марком желающих не нашлось. Да и не думаю, что кто-нибудь в дружине решится на это без очень и очень весомых причин. Посмотрев на утреннюю разминку Браги с тяжеленным бастардом, который в его руках порхал как бабочка, я тоже этого делать не собирался. По крайней мере, из-за таких пустяков.
Давно уже разменявший пятый десяток лет, помощник Анджея производил впечатление древнего дуба. Пересекавшие его лицо и шею морщины и шрамы только усиливали это впечатление. Темно-рыжие волосы и короткая бородка были обильно украшены сединой, которая придавала им оттенок смешанного с солью молотого перца. Чуть пониже меня ростом, он был такой же широкоплечий, как и Арчи.
Язва и колдун поспешили вперед, теперь мы шли втроем.
– Не нравится мне этот лес, – неожиданно ни с того ни с сего произнес Арчи.
– Понятно дело, кабаки тебе нравятся больше, – тут же подколол его Габриель.
– Не в этом дело, Шутник, не в этом. Эх, Кира жалко, он бы меня понял, – не обратил на подначку внимания здоровяк и, достав из дорожного мешка легкий шлем, начал расправлять стеганый подшлемник. – Пойдемте быстрей. Надо остальных догнать.
Я тоже почувствовал какое-то смутное беспокойство, но, в чем дело, понять так и не смог. Может, горец и разобрался бы в происходящем. Вот только вчера он не удержался и все же ввязался в драку с одним из гномов. Карлик отделался отрубленными пальцами левой руки, а Киру не повезло гораздо больше: тяжелый молот проломил ему череп.
Мы начали огибать заросший деревьями крутой холм, когда Арчи резко остановился, а из кустарника на тропинку высыпали вооруженные люди. Раздался звон оружия и крики раненых. С холма полетели стрелы, и я с ходу нырнул с тропы в кусты: лучников не должно быть много, иначе не было никакого смысла в лоб атаковать хорошо вооруженный отряд.
Продравшись сквозь ветви кустов, я оказался в тени деревьев и сразу же припал к земле. Лучи солнца почти не проникали сквозь густые кроны, и здесь царил полумрак. Впрочем, это даже к лучшему: с тенями и темнотой отношения у меня неплохие.
Вытащив кинжал и по возможности стараясь не шуметь, я направился туда, где, по моим прикидкам, должны были располагаться стрелки. И действительно, почти сразу же в темно-зеленой стене орешника мелькнуло светлое пятно – похоже, именно там кто-то заранее обломал ветки, расчистив бойницу для лука.
Увлеченный стрельбой лучник не расслышал моих шагов, и узкое лезвие кинжала, пропоров кожаную безрукавку, легко вошло ему под левую лопатку. Сведенное предсмертной судорогой тело выгнулось дугой, но почти сразу же обмякло. Я медленно опустил его на землю, тихо выдохнул сквозь сжатые зубы воздух и потянул на себя рукоять. Клинок выскочил неожиданно легко, и мне невольно пришлось отступить на шаг назад.
Под ногой хрустнула одна из воткнутых лучником в землю стрел, и я замер на месте, озираясь по сторонам. Легкий шорох над головой предупредил об опасности и заставил отпрыгнуть в сторону за мгновенье до того, как в прелую листву рядом с покойником воткнулась выпущенная с соседнего дерева стрела.
