Кошки ходят поперек - Веркин Эдуард (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
– А Дрон и не хотел никуда убегать, – сказал Шнобель. – У него шнурки на кедах не развязывались, и все. Разве можно бить человека, если у него не развязываются шнурки?
Я пожал плечами. У него имелась несколько другая версия истории с Дроном. По этой версии все было несколько не так. Дрон назвал Автола бараном. Причем при свидетелях. За оскорбление педагога наказание было только одно – исключение. И Дрон, почуяв, что серьезно попал, предложил Автолу решить все полюбовно. Автол выбрал линейкой по пяткам.
– Совсем Автол оборзел, – заключил Шнобель. – Надо что-то предпринять…
Он нервно крошил в пустую чашку сухарики. Вообще-то мы давно уже договорились что-то предпринять, а сейчас просто в очередной раз обсуждали давно задуманное, накручивали себя, чтобы не врезать задний ход.
– Надо что-то, иван, предпринять… – повторил Шнобель. – Ты же знаешь, что мы зачеты по физре не сдадим. А если не сдадим зачеты, то не будем допущены к экзаменам…
А если не сдадим экзамены, подумал я, то останемся на лето. На все долгое прекрасное лето. Будем тренироваться каждый день, как собаки. А осенью снова зачеты, и снова экзамены. А если завалишь экзамен еще и осенью, то все. Горох. Крапива. Тунгусский метеорит в затылок.
EXIT.
– А мы эти зачеты точно не сдадим, – закончил Шнобель. – Не сдадим.
Я был с этим согласен. Отчасти. А от другой части мне плевать было, а Автол вот только бесил, это да.
– Не знаю, как ты, Кокос, а я здесь, лично, все лето париться не собираюсь, – угрюмо сказал Шнобель. – Мои в Испанию собираются, меня здесь не прикалывает загорать…
– Меня тоже…
– Значит, надо действовать. По намеченному плану.
– Может, все-таки не будем? – шепотом спросил я. – Пойдем, типа, другим путем?
– Выхода нет, – вздохнул Шнобель. – И пути другого нет. Если бы можно было…
– А если через старых надавить? – предложил я. – Твой батрак не последний чел в городе, к нему прислушиваются…
– Да этот Автол ни к кому не прислушивается, он сам себе фишка. Помнишь Гольцова из восьмого?
– Ну, помню, кажется…
– А знаешь, где сейчас Гольцов?
Я пожал плечами.
– В техане сейчас Гольцов, – сказал Шнобель. – Учится на самоварщика широкого профиля. Автол сказал – мальчики должны подтягиваться восемь раз. А Гольцов всего пять подтягивается. А у Гольцова брат боксер, вот и говорит брат Гольцова самому Гольцову: давай я с Автолом поговорю в режиме спарринга. Этот дурик и согласился. Пошли они к Автолу, подождали, пока он из здания выйдет. Ну, брат-боксер плечи расправил, вышел весь такой перекатывающийся…
Шнобель изобразил брата Гольцова и его походку. Потом еще изобразил. Девушка с косичками прошла мимо нашего столика в очередной раз.
– Запала на меня, – шепнул мне Шнобель. – Эй, кочерга! Ты чего тут рычагами бликуешь? У меня уже в башке завихрения!
– Сам село, – ответила девушка, и Шнобель немедленно в ней разочаровался.
– В помойном бизнесе женскому шовинизму не место! – выдал он.
Девушка ответила неприличным жестом.
– Что за дура, – вздохнул он. – Какое всеобщее оскудение…
– Ты отвлекся от Гольцова, – сказал я. – Они поговорили?
– Можно так сказать. Брата Гольцова сразу на «Скорой помощи» увезли, а Гольцов сам сумел до дому добраться. Пешим строем. Теперь Гольцов самоварщик, а брат его больше боксом не занимается.
– А если баблоидов Автолу подкинуть? – предложил я. – Поговори со своим…
– Мой старпер жадный как китаец, – вздохнул Шнобель. – На взятку он денег не даст. Да и не берет Автол, он принципиальный.
– И не бедный, – добавил я.
– Это точно, – кивнул Шнобель и крикнул пробегающей официантке: – Эй, девушка, у нас весь шоколад остыл и вообще кончился, принесите!
Шнобель потряс своей фляжкой.
– Наполнить свежим какао! – повторил Шнобель. – Налить швейцарским молоком. Матка, бистро, бистро!
– И рому накапайте, – добавил я.
– Малы еще, – ответила официантка. – Кто вас вообще пустил? Вам же лет по двенадцать от силы! А детское кафе в шесть закрывается! Сейчас охрану позову…
– Спокойно, девушка. – Шнобель как бы невзначай высунул из кармана стольник. – Мы с делегацией.
– С какой еще делегацией?
– Сопровождаем группу аборигенов с Тасмании. Они сейчас пляшут.
И Шнобель кивнул в сторону танцпола.
Официантка поглядела в указанном направлении. Большинство танцующих и в самом деле так или иначе были похожи на аборигенов. Во всяком случае, так казалось.
– И что тут эти… из Танзании делают? – спросила она.
– Изучают сумчатого бурундука, – сказал Шнобель. – Это редкость. Кстати, многие делегаты не женаты. А вы знаете, какой уровень жизни на Тасмании?
Тасманийский уровень жизни, неженатые аборигены и сумчатый бурундук-редкость стали последней каплей. Официантка приблизилась к столику и стала собирать чашки, коих я и Шнобель осушили уже немало.
– Возьмите. – Шнобель протянул девушке купюру. – За чай…
Официантка спрятала ее в кармашек.
– А это вам за беспокойство. – Шнобель добавил еще один стольник.
Официантка засомневалась.
– Тасмания вас не забудет, – сказал Шнобель. – Внесите свой посильный вклад в науку, сумчатый бурундук на грани вымирания.
Официантка удалилась.
– Ну, что, иван, – сказал Шнобель, – пора и начинать.
– Ты уверен?
– Вполне. Только как договаривались – по морде не бить. И с ноги тоже.
Я кивнул.
– Драку заказывали? – Шнобель подтянул к себе стакан с апельсиновым соком и плеснул его мне в лицо.
Я прыгнул через стол, вцепился в Шнобеля, и мы покатились по полу.
Вокруг нас тут же собралась небольшая толпа, ребята смеялись, а девочки повизгивали, особенно когда я и Шнобель натыкались на них или опрокидывали стулья. Музыка играла.
Впрочем, схватка продолжалась недолго. Появился Захар. Захар был секьюрити, проще говоря, вышибала. Бывшая гроза Заречного района, вставший на путь добра и миролюбия. Он легко подхватил нас со Шнобелем с пола и зашвырнул в туалет. Сказав, что если собираемся драться дальше, то можем драться там. Но если разобьем хоть одну плитку кафеля, то он персонально замурует нас между писсуарами.
Еще живьем.
– Кажется, сработало, – сказал я.
– Конечно, сработало, – ухмыльнулся Шнобель. – Мой план гениален. Переходим ко второй части.
Шнобель снял куртку, вывернул ее наизнанку. Куртка из красной превратилась в черную.
– И это вся маскировка? – насмешливо спросил я.
– Главное в маскировке – замыливание глаза.
– Чего замыливание?
– Глаза.
Шнобель показал пальцем на глаз.
– Сейчас я тебе покажу, что такое замыливание.
Он достал кепку, обстучал ее о колено и напялил на голову.
– Как?
Я усмехнулся. Кепка абсолютно не шла хлыщеватому Шнобелю. В кепке он был похож то ли на мелкого жулика, то ли на продавца вечных мочалок для посуды.
Хотя…
– Так ты похож на режиссера Тарковского, – сказал я. – Немного…
– Да? – с долей удовольствия спросил Шнобель и снова посмотрелся в зеркало. – Это плохо…
Он снял кепку и жесточайше помял ее. Снова надел.
– Теперь порядок, – оценил я. – Теперь не Тарковский, теперь обычная скотина…
Я подумал, что Шнобеля я недооценил. Его способности к маскировке недооценил. Узнать его в помятой кепке было просто невозможно.
– Теперь поработаем над тобой, иван. – Шнобель отошел на шаг, окинул меня придирчивым взглядом.
– Тоже куртку выворачивать? – поморщился я.
– Выворачивай, выворачивай, не переломишься. Художники душу выворачивают, и ничего, не жужжат…
Я пожал плечами и послушно вывернул куртку. Клетчатой стороной наружу.
– Нормально, – похвалил Шнобель. – Шотландская дурчага. Жалко, килта нету…
– Не глупо?
– Слушай меня, иван, я в моде секуч, – сказал Шнобель, – по фэшн-сайтам регулярно юзаю.
– Нафиг?
– Дизайнером стать хочу, – объяснил Шнобель.
– Типа Лагерлеф?
