Тарра. Граница бури - Камша Вера Викторовна (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Для либера парочка провинциальных «синяков» и прилепившийся к ним холуй никакой угрозы не представляли, но вошедшая компания Роману не понравилась. Бард решил ее не замечать и продолжил петь как ни в чем не бывало. Непривычные к подобному обращению «синяки» растерялась – неизвестно откуда взявшийся нобиль путал им все карты. Роман стал выпевать последние строчки куплетов дважды. Балладный влюбленный добыл-таки требуемое золото, только возлюбленная его к тому времени превратилась в седую старуху, тотчас же помершую на руках любимого от радости.
Виноваты, разумеется, были Горные Хозяева, продержавшие беднягу в зачарованной пещере пятьдесят четыре года, показавшиеся тому за одну ночь. Хорошо хоть отец невесты, спровадив голодранца, выдал дочь за серьезного мужчину. К возвращению разбогатевшего возлюбленного у бывшей красавицы как раз подросла внучка, похожая на бабку в юности. Поскольку герой золото принес, все сладилось. Старушку похоронили и тут же сыграли веселую свадьбу, посрамив возжелавшую сыграть над людьми злую шутку нечисть.
Сообщив присутствующим, что не приглашенные на празднество Горные Хозяева три дня со злости грызли невкусные камни, Роман, прижав ладонью струны, огляделся и вежливо осведомился у пышущего здоровьем мужчины с круглым лицом и круглыми же, почти совиными глазами:
– Что вы думаете об этой балладе, достопочтенный? Я слышал, что в Мунте ее исполняют на другой мотив.
Конфуз, случившийся с Горными Хозяевами, произвел на «синяков» угнетающее впечатление. Дар речи они, во всяком случае, потеряли. Первым пришел в себя старший, лысоватый мужчина лет пятидесяти с бледным рыбьим, но, к несчастью, умным лицом.
– Проше дана либера, – вежливо осведомился лысоватый, – давно ли вы приехали в Белый Мост и что думаете о совершенном здесь преступлении?
– Я не люблю отвечать на подобные вопросы без крайней на то необходимости.
– Проше либера, это очень важно. Прошлой ночью в селе с помощью Недозволенной магии было совершено убийство, кое мы должны расследовать на месте. Если вы стали свидетелем оного злодейства, следствие должно заслушать ваши показания.
– Сожалею, данове, но я приехал сегодня днем и ничего об убийстве не знаю. Надеюсь, вы успешно исполните свой долг, а я ничем вам помочь не могу. Я и так потерял целый день из-за расковавшейся лошади. Завтра поутру я с вашего разрешения выезжаю в Таяну.
– Не смеем задерживать дана. Но следствие не уверено, что окрестности Белого Моста безопасны для одинокого путника. Вам лучше взять в провожатые троих стражников или же дождаться конца дознания.
– Я привык путешествовать один, но благодарю вас за заботу. Прощайте, данове, я устал и хочу спать.
Поднявшись к себе, Роман, однако, ложиться и не подумал. Происшествие занимало его все больше и больше. Появление «синяков» с отрядом стражников и каким-то мерзавцем из местных могло означать лишь одно – в Белом Мосту произошло что-то выдающееся, причем связанное с Недозволенным. То, что это совпало с его, Романа, приездом и с ожидаемым появлением эландского посольства, могло быть обычной случайностью, но бард совпадений не любил.
Роман грыз себя за то, что развлекал сельчан песнями, вместо того чтобы по душам поговорить, пока было время. Предавался самоедству в своей хате и почти не слушавший женины укоры войт. Догадайся он, Рыгор, перекинуться с либером парой слов прежде, чем Проклятый принес «синяков», тот наверняка бы помог, а так вышла сплошная дурь. Застигнутый врасплох бард признал, что ничего не знает, а значит, не может быть свидетелем в пользу Белого Моста. И еще этот клятый Гонза… Ясно-понятно, кто озаботился донести. Выкрутимся – найдем на паршивца управу. Если, конечно, выкрутимся.
Надо было или сразу казнить Лупе и слать гонца к барону, или… или отправить дуреху с Зенеком куда подальше и руками развести: мол, ведать не ведаем, куда ведьма делась. А теперь Гонза с сестрицей сделают все, чтобы и Лупе, и его, Рыгора, признали виновными. Со всем селом. Войт со злой тоской посмотрел на стражников, якобы охраняющих хату от нечисти. Теперь остается только ждать.
4
Роман не удивился, когда в дверь к нему кто-то поскребся, – бард ждал чего-то подобного. По всему выходило, что или войт, или Красотка Гвенда должны его проведать, но на пороге молча стоял долговязый паренек лет семнадцати. Роман припомнил, что видел его днем – парнишка был родичем хозяйки и таскал ей воду. На лестнице послышалось характерное звяканье – фискал задел своим снаряжением какой-то угол. Бард втащил гостя в комнату и закрыл дверь.
– Как тебя зовут?
– Зенек, проше дана. Я племянник хозяйкин.
– Я так и думал. Ты хотел со мной поговорить. О чем?
– О Лупе. Она не виновата, и мы никто не виноваты. Это, проше дана, або волк, або еще кто… А она Панку пальцем не тронула, та сама была дура!
– Постой, кто такие Лупе, Панка, при чем тут волк, кто в чем виноват? А ну говори по порядку.
– Так я ж и говорю, эта светлой памяти стерва сама во всем виновата. А Лупе, она добрая, она даже курицы не обидит, не то что человека. Та сама…
– Остановись, Зенек. Я никогда не бывал у вас и ничего не пойму. Кто такая Лупе?
– Знахарка.
– Откуда она взялась?
– Пришла.
– Давно? Да не заставляй из тебя клещами слова тянуть, я ж не «синяк». Какая она, эта твоя Лупе, где раньше жила, как к вам попала?
– Красивая она, худая только… Совсем не как наши, а вроде как из ясновельможных. Я малым был, она у тетки остановилась, а тут Катре рожать… У Катри до того двое мертвых родилось, и свекруха ейная говорит, или помирай, или чтоб сын был…
– Значит, Лупе помогла Катре, потом кому-то еще, потом еще, а потом у вас осталась?
– А откуда дан знает? – изумленно выдохнул Зенек.
– В мире мало нового. Про что болтали «синяки»?
– Ночью якась зверюга на мелкие шматочки разодрала тую Панку.
– Что за Панка?
– Та Аглая она была, по правде… Дочка Килины. Ну, тощей такой, кричит еще вечно.
– Видел таких. И что Килина?
– Та ее брат Гонза «синяков» и приволок.
– Тот мелкий, что на мышь похож?
– Вот-вот, на мышу! Он помоганец эконома у его ясновельможности барона Кузерга. Так Килина сбегала до братца, а той сгоняв до Розева и привел «синяков».
– А Лупе при чем?
– Так они ж Лупе ненавидят, Панка с Килиной всем кричала, что то Лупе Панку спортила, что никто с парней на нее и через порог смотреть не хотел.
– А она спортила?
– Да чего ее портить, сама уродилась такой. И маманька ее такая ж была, когда б не деньги, Тодор никогда б на ней не женился, а Панка еще худьша за мамашу.
– Значит, Панку кто-то убил, а свалили на Лупе?
– Не просто убили, говорю же, на шматочки разорвал! А Лупе ей вчера ввечеру и скажи, чтоб в пущу не ходила, а то, мол, плохо будет.
– Какая пуща?
– Ласкава. За Белым Мостом. Мы туда все ходим, особливо молодые… Ну если на ночь… То есть зимой нет, но сейчас ходим уже…
– С кем Панка туда собралась?
– С одним из Замостья, хилый такой…
– А он вернулся?
– Та откуда ж нам знать? Панку вранци нашли. Я зверье тутешнее добре знаю. Никто такого б не сотворил. Даже взимку, а уж по весне…
– А люди?
– Люди не смогут, тут чудище какое-то.
– А сам говорил, волк… И тебе еще ведьму жалко?
– Да не виновата она. И мы все не виноваты. А теперь через ту Панку и ее семью змеиную нас всех разогнать могут, а то в крепостные, если не признаем, что Лупе все по злобе наколдовала… Панка та…
– Помолчи…
Роман задумался. Парнишка покорно заткнулся, вжавшись в стену, одни лишь голубые глаза безотрывно следили за либером. А паренек очень даже славный и не по-крестьянски шустрый. Из него выйдет толк, только больно уж курносый, засмеют. Ерунда, чуток Недозволенного, и никто не заметит…
Нет, славный парень, надо же, не боится – то ли любовь свою первую защищает, то ли за справедливость борется. И то и другое почетно и среди крестьянского сословия редкость. Зенек сто́ит того, чтоб его приручить, но что ж это за людоед тут завелся? Или людодёр?
