Индиана Джонс и Хоровод великанов - МакГрегор Роб (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
– А почему?
– Послушайте, это моя первая преподавательская работа. Я ни разу не занимался полевыми изысканиями в Англии. Я не англичанин [9].
– Вам незачем извиняться в неанглийском происхождении передо мной. Не забывайте, я тоже не англичанка.
Инди не разделял ее веселья.
– К тому же, ваша мать – мой начальник.
– Только не ставьте мне это в вину. Если хотите знать, я в восторге от ваших лекций. По-моему, вы потрясающий лектор. Я так и сказала Джоанне, то есть, маме.
– Ну что ж, спасибо на добром слове.
– Она подтрунивает надо мной на ваш счет, – Дейрдра растерянно улыбнулась и залилась румянцем. – Я лучше пойду.
Инди проводил ее взглядом, улыбаясь себе под нос. «Да уж, в эксцентричности ей не откажешь!» – подумал он и решил, что она ему нравится. Впрочем, это Инди понимал с первого же дня занятий.
3. Однокашник
– Я уверен, что это где-то здесь. Я ведь обедал там только на прошлой неделе, – сказал Инди, останавливаясь в середине квартала в самом сердце Сохо [10].
Джек Шеннон сунул руки в карманы и огляделся.
– Да не беспокойся. Я готов подкрепиться где угодно. Голоден, как собака.
Шеннон явился как снег на голову пару дней назад, решив принять приглашение, высказанное Инди перед отъездом из Парижа. Но из-за плотного графика Инди за эти два дня они виделись лишь от случая к случаю. Сегодня вечером они впервые смогут спокойно, без спешки побеседовать.
– А-а, вон, на той стороне! – обрадовался Инди. – Пошли.
– С виду он как-то не очень, – фыркнул Шеннон, переходя улицу.
– Так что же? Зато кухня не уступает парижской. Ну, почти не уступает.
В том, что Инди отыскал французский ресторанчик, напомнивший ему парижские бистро, не было ничего удивительного. Для Сохо это в порядке вещей. В конце семнадцатого столетия здесь осели тысячи французских гугенотов, а за ними последовали шведы, итальянцы, китайцы, индийцы и прочие. На здешних улицах царила шумная суета и сутолока; рынки и магазинчики предлагали все чудеса света, виденные Марко Поло во время его дальних странствий, и даже более того. И хотя главной приманкой Сохо оставались недорогие заморские блюда в местных ресторанчиках, поздно вечером на некоторых улицах вспыхивали вывески, сулящие удовлетворение совсем иных аппетитов.
Официант провел их к столику, и Инди заказал бутылку вина.
– Сегодня за обед плачу я. Устроим себе праздник.
Шеннон улыбнулся и погладил свою рыжую бородку клинышком.
– Меня радует подобное отношение ко мне. Надеюсь, я тебе не в тягость. В том смысле, что я могу найти себе комнату.
– Не волнуйся. Я почти не бываю дома, а если ты будешь путаться у меня под ногами, я непременно дам тебе знать. А теперь расскажи, как ты нашел эту работу?
– Иду себе просто так по Оксфорд-стрит с трубой под мышкой, и тут вижу распахнутую дверь этого самого клуба. Думаю, чем черт не шутит – взял, да и зашел. Мы мило поболтали с владельцем о родном южном Чикаго, потом я сыграл ему пару мотивчиков, и не успел отдышаться, как уже сидел в компании пары ребят из тамошнего оркестра. Вот, собственно, и все. Мне сказали, что можно приступать сегодня вечером.
– Великолепно! А как же Париж и «Джунгли»?
– А что им сделается? Я уже сидел на чемоданах, Инди. Оркестр замечательно обойдется и без меня. И потом, теперь я даю шанс играть на трубе еще одному человечку. Приехал мужик Луизы из Нового Орлеана. Играл с Кингом Оливером и заскочил к нам. Классный музыкант!
Принесли вино, друзья подняли тосты за свое будущее и за Лондон. Инди с надеждой говорил о возможности остаться в Лондоне еще на год. Город пришелся ему по вкусу, а отсюда можно попасть куда угодно – англичане активно ведут археологические раскопки по всему миру, от Гватемалы до Египта.
– Знаешь ли, тут действительно центр мира.
Шеннон отхлебнул вина и с кислым видом оглядел Инди.
– Пуп земли. Похоже, эти бритты запудрили тебе мозги. Осталось тебе только заговорить о счастливом детстве в прелестных старых колониях.
– Джек, я просто высказывал мнение. Лондон – эпицентр событий, он космополитичен.
– Что-то я не знаю такого слова. Как это будет по-французски?
Инди рассмеялся.
– А ты уверен, что хочешь здесь работать?
– Какое-то время, – пожал плечами Шеннон. – По-моему, уровень моего исполнения повысится. В «Джунглях» я себя исчерпал. Пора внести в тему вариации.
«Шеннон, как всегда, выглядит разочарованным, – подумал Инди. – То же самое было и в Чикаго, и почти всегда – в Париже. Будто джаз-культура требует этакого въедливого отношения к жизни. Диссонанса, что ли. Синкопированного ритма, с намеренно поставленным не к месту акцентом».
Они успели покончить с сосисками и уже принесли основное блюдо, когда Шеннон вернулся к теме, которую Инди старательно пытался стереть из памяти.
– Так ты больше не слыхал о сопляке, приславшем тебе коробку с пауками?
– Нет. Ни словечка.
– Получив твое письмо, я сперва думал, что это шутка.
Инди отведал жареной трески.
– Я тоже так думал, пока не открыл коробку.
Шеннон скроил гримасу и покачал головой.
– Пауки, надо же! Случись со мной такое, я бы, наверно, прямо рехнулся. Но какого черта и кто это сделал?
– Не имею понятия. Но кто бы то ни был, у него дерьмовое чувство юмора. Пауки были черными вдовами [11], и если бы меня укусила хоть одна вдовушка, я бы вряд ли сейчас говорил с тобой.
Шеннон вонзил вилку в изрядную горку зеленой стручковой фасоли, высившуюся возле ростбифа.
– А откуда ты знаешь, что это черные вдовы?
– С картинки в энциклопедии.
– Интересно, где в Лондоне можно раздобыть черных вдов? – пробормотал Шеннон.
– Не знаю. Будь у меня время, поискал бы.
– Адски теплый прием, – задумчиво кивнул Шеннон. – Будь Белекамус где-нибудь неподалеку, я бы решил, что за этим стоит она.
– Но ее тут нет, – отрубил Инди, подводя черту под разговором. Дориана Белекамус была его первым профессором археологии в Сорбонне, и завлекла его в качестве ассистента в Дельфы. В Греции она дала Инди познать не только вкус экспедиционной жизни, но и предательства – использовала его в заговоре против греческого царя, что едва не стоило Инди жизни.
Зато в Дельфах он сделал значительное открытие: отыскал и извлек на свет древнюю священную реликвию, оракул, известный под названием «Омфалос», находящийся теперь в Нью-йоркском археологическом музее под опекой Маркуса Броуди. Несмотря на вероломство Белекамус и ее трагическую участь, которой и сам Инди едва избежал, полученные впечатления убедили его, что ему на роду написано стать археологом [12].
– Ну, и как рыба? – поинтересовался Шеннон.
– Отличная. А тебе-то обед понравился? Ты не проронил об этом ни слова.
– Приемлемый. Мясо сыровато, но соус ничего.
– Джек, ростбиф и должен быть таким! Если его пережарить, он станет совсем безвкусным. Кстати, с каких это пор ты записался в гурманы?
– Какого черта?! – положил вилку Шеннон. – Что с тобой стряслось? То где-то витаешь весь вечер, то спускаешь на меня всех собак.
– Со мной ничего такого.
– Что-то у тебя на уме. Давай, угадаю! Женщина, верно?
Инди отхлебнул воды.
– Я сегодня получил письмо от Лиланда Милфорда.
– Боже, от этого чокнутого старого простофили? Как он поживает?
– Наверно, хорошо. И вовсе он не чокнутый. Просто чуточку эксцентричный.
– Ага! – рассмеялся Шеннон. – Самую малость!
Милфорд, профессор на пенсии, прославленный специалист по староанглийскому, дружил с отцом Индианы. Шеннон встречался с ним, когда они с Инди во время учебы в колледже занимали одну комнату, а Милфорд заехал в Чикаго, чтобы дать публичную лекцию. Джеку он показался чудаковатым из-за того, что во время обеда дважды забывал, кто такой Шеннон – первый раз, когда Джек вернулся к столу с кофе, а второй – когда достал корнет. Инди всякий раз приходилось представлять его заново.
