Звёздный огонь - Осояну Наталия (читать полную версию книги .TXT) 📗
– Не радуйся раньше времени. – На тонких губах впервые мелькнуло подобие улыбки. – Этого человека будет очень нелегко разыскать. Возможно, он не захочет тебя слушать или, выслушав, не поверит ни единому слову. Приуныл, да? Не исключено, он тебя попросту убьет.
– Хм. Вы меня заинтриговали, принцесса. Что ж, я отыщу этого человека, будь он хоть сам неуловимый капитан Крейн!
Великий Шторм подсказал ему это имя, не иначе…
Кто бы из людей или магусов ни сказал, что, увидев один город Окраины, считай, видел их все – он ошибся. Да, Кеттека, Ямаока, Марейн и даже Лейстес походили друг на друга пестротой лиц, одежд, товаров и разноголосым хаосом рыночных площадей, где южанин и северянин понимали друг друга с полуслова; но всё-таки была в этом странном ожерелье островов, разделявшем владения магусов и принадлежавшие меррам южные моря, редкостная по своей красоте жемчужина – Каама, город-на-воде.
Капитаны, хоть раз побывавшие в здешних местах, уже не могли забыть их необыкновенную красоту. Хрустальная толща воды оставалась удивительно прозрачной даже при сильном ветре, а потому корабли шли ровно, спокойно, не опасаясь зацепить дно или риф – да их и не было здесь совсем! Каменные «ворота», охранявшие вход в бухту, словно вытесал когда-то в глубокой древности великан – кто знает, может быть, основатели постарались? – и она превратилась в настоящую крепость. Одна беда – земли для города маловато, сплошные отвесные скалы да бесплодный берег…
Полторы сотни лет прошло с тех пор, как оставшийся безымянным рыбак построил первый дом на воде. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы раздобыть подходящее дерево, зато в камне недостатка не было – и новые дома возводились уже на прочном фундаменте из массивных гранитных глыб. Каама росла медленно, но в этом и крылся один из её секретов: когда Великий шторм спохватился, городок встретил его во всеоружии и первую битву выстоял без потерь. Потом потянулся народ, и за каких-то десять лет Каама превратилась в самый большой порт Окраины… хотя важнее было другое. Посреди рукотворных островов и каналов, ходить по которым могли только узкие и длинные лодочки, посреди прозрачных вод и головокружительно высоких скал родилось нечто неназываемое, заставлявшее говорить об этом городе с благоговейным придыханием: о-о, Каама!
Шли годы. Войны начинались и затихали; Великий шторм то и дело пробовал на прочность город-на-воде; старые дома ветшали и рушились, на их месте строились новые. Чем дальше уходил фрегат от Хрустальной бухты, тем причудливей становились слухи о Кааме – дескать, её кварталы-островки по ночам дрейфуют, цепляясь друг за друга мостами, словно абордажными крючьями. Утром глянешь в окно – а там не та улица, что была накануне вечером. Ещё говорили так: несть числа островам в Океане, несть числа мостам в Кааме – и это был единственный слух, который местные жители распространяли сами о себе с превеликим удовольствием.
Мосты, конечно, можно было легко подсчитать… но зачем?
Шли годы, и Каама постарела: волны размыли некогда крепкий фундамент, сырость на мягких лапах прокралась в дома и поселилась там надолго; просели деревянные причалы и любой, даже слабый шторм справился бы с ними играючи. Так бывает – города, как и люди, не могут защититься от беспощадного времени. Но однажды в гавань вошел фрегат, чьи паруса в предрассветном сумраке еле заметно светились, и на пристань сошел высокий светловолосый человек. Огляделся, улыбнулся лукаво и коротко бросил: «Мне здесь нравится». «Лайра обосновался в Кааме? – усмехнулся Капитан-Император, когда ему об этом доложили. – Что ж, трухлявому королевству – трухлявую столицу!»
А неназываемый дух, уже почти забытый всеми, неотступно следовал за светловолосым человеком, следил за каждым его движением, ловил каждое слово с трепетом: неужели? Разве бывает так, что старые времена возвращаются, вслед за старостью приходит молодость, осмелевший было шторм получает по зубам и трусливо отступает за горизонт?!
Бывает…
Луна вынырнула из-за туч как раз в тот момент, когда Хаген очутился прямо перед входом в таверну «Весёлая медуза», и осветила вывеску – облупленную, с трещиной. Вывеске под стать оказался и сам покосившийся двухэтажный домик: пальцем ткни – обрушится прямо в канал. Отчего-то пересмешник подумал, что в таких местах обычно собираются те, кто не задерживается на одном и том же фрегате надолго.
Сам он вовсе не собирался приходить именно сюда. Ещё засветло, когда «Невеста ветра» пришвартовалась и боцман разрешил матросам, сменившимся с вахты, сойти на берег, пересмешник тотчас же этим разрешением воспользовался – почти что бежал с корабля. Ему казалось, что на берегу можно будет хоть немного отдохнуть от голоса фрегата, беспрестанно звучавшего в сознании с тех самых пор, как два месяца назад они с капитаном Кристобалем Крейном пожали друг другу руки. Нет-нет, Крейн сдержал слово и главная тайна Хагена так и осталась тайной, но капитан не предупредил нового матроса о том, что «Невеста» будет хозяйничать в его голове с бесцеремонностью портовой шлюхи. Это оказалось, пожалуй, хуже всего: путаясь в обрывках чужих мыслей и снов, Хаген то и дело терял себя, растворялся в нечеловеческом разуме фрегата, словно засыпая с открытыми глазами – и частенько к реальности его возвращала лишь оплеуха громилы-боцмана.
Вот поэтому пересмешник и поторопился сойти на берег, но его ждало разочарование. «Невеста» никуда не делась, она по-прежнему была рядом, и даже более того: теперь Хаген чувствовал, в какой стороне находится фрегат, словно в его голове вдруг заработал компас. «Должно быть, именно так птицы и морские твари ощущают стороны света», – решил пересмешник и тяжело вздохнул. Играть роль матроса оказалось куда проще, чем быть им на самом деле. Хаген всей душой желал бы возвращения того беззаботного времени, когда фрегат не сидел днем и ночью в его сознании, если бы не одна деталь: он лишь сейчас понял, до чего глупым выглядело это представление в глазах капитана Крейна, всевидящего и вездесущего.
Делать было нечего, и пересмешник побрел куда глаза глядят, а в двух кварталах от «Веселой медузы», решив свернуть направо, отчего-то пошел налево – как будто кто-то исподволь его подтолкнул.
Теперь же неведомый «кто-то» хотел, чтобы он вошел в таверну.
«Что я здесь делаю? Ну и названьице у этого заведения…»
Из-за неплотно прикрытой двери доносились неразборчивые голоса, смех, нестройный перебор гитарных струн – судя по звуку, инструмент был в неважном состоянии. Женский голос громко и отчетливо сказал: «Отстань!» – и сразу же раздался грохот, как будто кто-то, резко поднявшись, опрокинул скамью. Всё это были совершенно обычные звуки портовой таверны, но Хаген вдруг ощутил, как напряжение последних дней отпускает, а присутствие фрегата слабеет.
Многоголосое бормотание «Невесты ветра» затихало и раньше – по ночам и во время стычек с морскими тварями. Совсем недавно, когда зеленопарусный корабль входил в бухту Каамы, голоса и вовсе умолкли. Правда, Хаген понял это не сразу: он, как и остальные матросы, во все глаза смотрел на удивительный город, который Лайра Отчаянный поднял из руин и сделал столицей своего королевства. Зрелище и впрямь оказалось впечатляющим: Каама, дрожащий мираж на грани воды и воздуха, покорила их сердца быстро и безжалостно. Теперь оставалось лишь дождаться рассвета, чтобы полюбоваться на неё во всей красе.
А пока пересмешник решил, что не мешало бы поужинать.
В довольно большом зале «Весёлой медузы» было шумно, дымно и грязно; его чувствительный, как и у всех магусов, нос тотчас же различил в пестром букете запахов весьма подозрительные ноты – удивительно, как посетители этого местечка ещё не вымерли? – и если мгновением раньше мысль перекусить задешево ещё казалась стоящей, теперь она была отброшена без сожалений. Уж лучше затянуть пояс потуже, чем отведать тухлятины.
Хаген огляделся и безотчетно поправил зеленый платок, под которым прятал отросшие бело-рыжие волосы. Как он и предполагал, компания в общем зале «Веселой медузы» собралась что надо! Пересмешник провел на борту фрегата достаточно времени, чтобы понять, с кем имеет дело: здесь были воры, трусы, лентяи и, наконец, просто неудачники – вроде пьяницы Грейди, проспавшего отплытие «Невесты ветра» из Ямаоки… его, Хагена, помощь в этом деле значения не имела. Ах, да – ещё следовало помнить о тех, кто возомнил себя хитрее капитана и попытался приручить корабль. Впрочем, пересмешник был уверен, что подобных умников отправляют не на берег, а прямиком к морской матери. Но что бы ни привело этих моряков нынче вечером в таверну, очевидным было лишь одно: здесь они пробудут ещё долго. Такую горькую долю только и осталось, что заливать чем-нибудь покрепче, а потому вокруг не было ни одной трезвой физиономии. Отчего-то представилась Эсме-целительница посреди подобной разношерстной компании – и магус вздрогнул. Матросы «Невесты ветра» по сравнению с посетителями этого местечка выглядели сущими белошвейками.
