Греческий огонь - Зервас Никос (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Ваня готов был поклясться, что и тысячи не собралось. Но газеты, сообщая о тысячах «скинов», раздули его успех. Успех? Да, определённо. Целая толпа, может быть, больше тысячи человек… Они пришли, чтобы видеть Царевича. Только ради него…
Это было странное чувство, новое. Счастливый Царицын, сдавленный в вагоне метро, улыбался: «Вот смешно! Эти люди даже не знают, кого толкают».
Тайная сладость двойной жизни начинала ему нравиться, Как это здорово: внешне простой мальчишка, а внутри прячется тот самый, особенный, из телевизора…
Ночью уже не заснуть. Какими маленькими, смешными казались ему товарищи-кадеты, сопевшие в тёпленьких койках, совсем взрослым, переменившимся виделся Иван Денисович Царицын, тайный лидер молодёжного движения. Здесь, в училище, среди наивных мальчиков, он был как яйцо динозавра в корзинке куриных яиц. У него двойная жизнь: в кадетке — всего лишь подросток Ванька, и никто не догадывается, что за воротами училища у Ваньки отрастают крылья. Под утро с грехом пополам Ваня Царицын заснул. Во сне видел старую цыганку, кричавшую ему о чём-то важном… В жизни Ванька никогда не слушал цыганок, даже не смотрел на них — а теперь, во сне, жадно вслушивался в многообещающие слова, пытаясь разгадать своё будущее, уже озаряемое первыми золотыми лучами грядущего восторга. В рассеянном свете рассвета проходили, печатая шаг, тёмные колонны — и он видел белые лица солдат, жадно вывернутые к нему, видел восхищённые глаза. Это… его армия. Вот как будет.
Быть верным Отечеству до смерти, хранить национальную идею, тщательно отбирать соратников… Умереть за Отечество — несложно. Труднее за Отечество прожить. Он, Иван Царицын, последний офицер Империи, знает, как приблизить к себе будущее.
Дневальный проорал подъём, и будущее настало. Оно начиналось с чудовищной головной боли: Ваня проспал не более часа…
Собрав волю в кулак, вслед за другими кадетами московский гаврош потащился на занятия.
— Вы готовы к уроку?
Разумеется, кадет Царицын не готов к уроку. Кадет Царицын вообще не готов. Он похож на лётчика, недавно выпавшего из горящего штурмовика.
В голове у кадета — полведра ночной мути, в ушах звенят тошнотворные комарики. А тут ещё негнущийся, педантичный Фёдор Ильич, удивлённо разглядывая лучшего ученика, допытывается о сражении при Требии… «К-какая Требия, господа? Какая, помилуйте, диспозиция? Я вчера такое замутил… чудом жив!»
Требия, диспозиция, арьегард. Дело пахнет твёрдыми колами. По счастью, бодрый и подтянутый лейтенант Быков появляется на пороге кабинета истории.
— Вот этого молодого господина? Вновь к начальнику училища? — Преподавателю отечественной истории остаётся только руками развести. — И что? Опять Империя в опасности? Вы молчите, Царицын? Зачастили к начальству… берегитесь, не гордитесь!
Надежда Империи, едва живая, выползает из кабинета.
— Что за вид, сувор-ровец Цар-р-рыцын?! — рявкает Быков, уже в коридоре. — Вас, между пр-рочим, не в коровник вызвали, а к товарищу генер-р-ралу! Уважаемые люди приехали, разыскивают его, драгоценного… А у драгоценного водворотничок болтается! И по ботинкам дер-рьмо собачье размазано, не так ли? Ср-р-рам!
Быков подтащил кадета Царицына к кабинету началька училища. Затянул ремнём, придушил пуговицей воротничка, примазюкал чубчик и метким пинком направил в дверной проём.
Какие-то важные люди сидели в креслах. Двое. Бороды, внимательные глаза.
Генерал Еропкин поил их чаем. Живо обернулся, внимательно оглядел Ваню и замер с беленькой чашечкой в огромной руке.
— Гхм! Царицын! Что за вид, ядрёшки-матрёшки?
— Винов…
Отставить. Не разговаривайте, берегите силы! — Еропкин властно указал на табуретку в углу. — Садитесь, герой дня. Итак, господа, перед вами столь интересующий вас кадет Царицын. Как видите, ничего особенного из себя не представляет.
Ближний из гостей, кряхтя, восстал из кресел, мягко шагнул ближе. Ваня с усилием навёл резкость на бородатое лицо и обомлел: сам Осип Куроедов!
Знаменитый миссионер и богослов, покрывший себя славой супер-мега-проповедника в среде рокеров, геев и журналистов.
Куроедов обнажает в улыбке зубы и доброжелательно протягивает мягкую руку:
— Ну, здравствуйте, кадет Царицын. Меня зовут Куроедов. А вот мой добрый коллега, профессор Краплин. Нежно загорелый, излучающий радостное здоровье пробор поднялся, вырастая под люстру клетчатыми пиджачными плечами и кудрявой, весёлой головой.
— Очень рад, — заблестел он белыми зубами. Голос у Крапнина мягкий, как качественная замша. — Давно мечтал оглядеть на вас, знаменитый Иван Царицын! Все вокруг вердят, что Вы — уникальный. Дескать, интеллект плюс физическая сила… Да помноженные на русский имперский дух! Это редкость, особенно в новом поколении, ха-ха…
Ванька напрягся: про имперский дух послышалось? Генерал отхлебнул из чашечки, пояснил:
— Господа Куроедов и Крапнин — друзья училища, спонсоры. Они нашли средства на ремонт вашей казармы. Захотели встретиться с кадетом Царицыным…
— Мы давно работаем с молодёжью, — улыбнулся Крапнин, тряхнул кудрями. — Наша цель — поднять волну русской молодёжи, готовой работать для возрождения России. Наконец мы получили деньги. Мы начинаем создавать новое подростковое движение. И, прежде всего, нам нужен молодёжный лидер. Умный и отважный русский парень.
Крапнин помолчал немного и добавил:
— И я этого парня нашёл. Генерал насупился:
— Суворовец Царицын должен учиться, — Он не сможет уделить довольно времени вашему молодёжному движению. Ему на уроки надо ходить, военное дело осваивать…
— О, не волнуйтесь об этом, господин генерал! — заулыбался Крапнин. — Мы наймём Царицыну прекрасных учителей. С их помощью Ваня выполнит программу учебного года заочно. Стандартная программа написана для дураков, а господин Царицын — умственно превосходит сверстников на несколько лет…
Генерал покачал головой:
— Ну, я бы не сказал… Вопрос об отчислении Царицына до сих пор стоит на повестке дня.
— У господина Царицына врождённый дар лидерства, это ведь очевидно, — для убедительности замахал ладонями профессор Крапнин.
— Ребята его уважают, ценят за благородство, отвагу и честность… Он — легендарный герой Мерлина, уничтожитель колдунов! Для мальчишек он — крутой, и это главное.
«Зачем нахваливать парня в его присутствии? — недоумевал Тимофей Петрович Еропкин. — Загордится пацан, и потом, не приведи Господи, вырастет из него злобный наполеончик…»
Ваньке от похвал стало душновато, захотелось провалиться под землю, вместе со стулом. А впрочем… возможно, он и правда так крут? Какой всё-таки проницательный человек этот Крапнин…
— Вы его захвалили, и незаслуженно, — строго сказал генерал Еропкин. — Право, не стоило! И чем больше слушаю вас, тем больше убеждаюсь, что для Царицына ваше предложение — неполезно. Речи толкать, блистать на телевидении — не кадетское дело!
Ваня ушам своим не верил. Что? Неужели генерал, мудрый человек, патриот, откажет? Ведь это Ванькина судьба! Ведь он, Царицын, всю жизнь мечтал служить Отечеству, а здесь такой шанс!
Генерал с решительным видом поднялся.
— Дело вы задумали хорошее. Однако поищите другого молодёжного главаря. Ваня пока всего лишь кадет. Рано ему политикой заниматься, да и не к лицу эти кривляния будущему офицеру.
Куроедов взмахнул рукавом, сжал маленький кулак:
— Мы направим бунтарскую энергию тинейджеров в доброе русло. Пусть учатся защищать Россию от вражеской клеветы, от разврата и подлости…
— Поймите, господин генерал, наше дело — святое и нужное для России. Идёт война за молодёжь, наших детей спаивают, обкуривают, растлевают. В кои-то веки нашлись люди, любящие Россию. — Крапнин умоляюще посмотрел на генерала Еропкина.
— Видишь, Иван, какой ты незаменимый, — медленно и мрачно выговорил Еропкин. — Что улыбаешься?
Генерал набычил седую голову. Ванька замер, ожидая приговора, — сердце его отчаянно билось. «Разрешит! Обязательно разрешит! — вдруг почувствовал кадет. — Не может генерал такое дело зарубить на корню…
