Леди полночь (ЛП) - Клэр Кассандра (полные книги TXT) 📗
Джонни открыл ящик.
– Кит, я не знаю, кто убил ее родителей. Может быть, фэйри. Это случилось во время Темной войны. – Казалось, он что-то недоговаривал. – Да, я решил ей помочь. И что? Деньги не пахнут.
– А еще ты хочешь, чтобы Сумеречные охотники пока не обращали на тебя внимания, – предположил Кит наудачу и, судя по всему, попал в точку. – Ты что-то замышляешь?
Джонни захлопнул ящик.
– Может быть.
– Ну вот, торгуешь секретами, а своих тайн не выдаешь, – пробурчал Кит, засунув руки в карманы.
Отец приобнял его, что случалось нечасто, и заявил:
– Мой главный секрет – это ты.
1
Саркофаг в королевстве [1]
– Ничего у нас не получается, – сказала Эмма. – Не складываются отношения.
На другом конце телефона что-то уныло пробурчали. Эмма едва смогла разобрать слова – сигнал на крыше бара «Саркофаг» был слабоват. Она шагала вдоль кромки и смотрела вниз, во внутренний двор. Жакарандовые деревья были опутаны электрическими гирляндами, под ними стояли гламурные, ультрасовременные столы и стулья. Столь же гламурные и ультрасовременные юноши и девушки наводняли бар. В руках у них сверкали бокалы с вином, тоже похожие на яркие лампочки – красные, розовые, белые. Кто-то арендовал весь бар для частной вечеринки: между деревьями был растянут усыпанный блестками поздравительный баннер, официанты с подносами, полными закусок, лавировали в толпе.
Было в этой сцене что-то такое, из-за чего Эмме нестерпимо хотелось вмешаться: сбросить что-нибудь с крыши или спрыгнуть самой, исполнив в воздухе головокружительное сальто. Но за такое поведение Конклав надолго бы упек ее за решетку. Сумеречным охотникам нельзя было даже на секунду показываться на глаза простецам. Поэтому даже если бы Эмма и впрямь спрыгнула с крыши, никто из посетителей вечеринки ее бы не увидел. Кристина нанесла ей на кожу особые руны, которые скрывали ее от любого, кто не обладал Зрением.
Вздохнув, Эмма снова поднесла телефон к уху.
– Ну хорошо, наши отношения, – сказала она. – Наши отношения не складываются.
– Эмма, – шепнула ей из-за спины Кристина.
Эмма повернулась, постаравшись при этом не упасть с крыши, и посмотрела на нее. Кристина сидела на скате, уложенном кровельной плиткой, и бледно-голубой суконкой полировала метательный нож. Суконка была явно подобрана к цвету лент, вплетенных в ее темные волосы. Кристина излучала уверенность. Все детали ее образа были продуманы до мелочей, и в черных боевых доспехах ей удавалось выглядеть не менее стильной и профессиональной, чем большинство людей смотрелись бы в строгом костюме. В ямочке между ключицами поблескивал золотой амулет, а на пальце сияло фамильное кольцо, испещренное розами – символом семейства Розалес. Кристина завернула нож в суконку и отложила его в сторону.
– Эмма, не забывай говорить от первого лица.
Кэмерон все говорил и говорил в трубку, предлагал встретиться и обсудить все лично, но Эмма понимала, что в этом нет никакого смысла. Она не отводила глаз от происходящего во дворике. Уж не тень ли проскользнула сквозь толпу? Или ей только показалось? Может, она просто принимала желаемое за действительное. На ее памяти Джонни Грач еще ни разу не ошибся, а о грядущем сегодня событии он говорил с огромной уверенностью. Эмма предвкушала битву и меньше всего на свете хотела бы обнаружить, что сегодня ей не удастся выпустить пар.
– Проблема не в тебе, а во мне, – сказала она в телефон. Кристина одобрительно подняла вверх большие пальцы. – Меня от тебя тошнит. – Она широко улыбнулась, заметив, как Кристина закрыла лицо руками. – Может, мы снова станем просто друзьями?
Раздался щелчок – Кэмерон повесил трубку. Эмма сунула телефон в кармашек на ремне и снова осмотрела толпу. Ничего. Недовольно поморщившись, она забралась по скату туда, сидела Кристина, и плюхнулась рядом.
– Нехорошо получилось, – пробормотала она.
– Думаешь? – Кристина взглянула на нее, отняв от лица руки. – А что пошло не так?
– Не знаю, – вздохнула Эмма и вытащила стило – тонкий адамантовый инструмент, которым Сумеречные охотники наносили на кожу руны. Это стило с резной рукояткой из кости демона ей подарил Джейс Эрондейл, в которого она когда-то была влюблена без памяти. Большинство Сумеречных охотников меняли стила, как люди меняют ручки, но этот инструмент был особенно дорог Эмме, и она хранила его не менее бережно, чем свой меч. – И вот так каждый раз! Поначалу все хорошо, но однажды утром я просыпаюсь, и меня начинает тошнить от одного только звука его голоса. – Она виновато посмотрела на Кристину и добавила: – Я пыталась. Не одну неделю терпела! Все надеялась, что станет лучше. Но ничего не вышло.
Кристина потрепала ее по плечу.
– Понимаю, cuata [2], – сказала она. – У тебя не слишком получается…
– …быть тактичной? – предположила Эмма.
Кристина говорила практически без акцента, и Эмма частенько забывала, что английский – ее второй язык. Впрочем, помимо родного испанского, Кристина знала еще семь языков. Сама Эмма немного говорила по-испански и знала кое-что из греческого и латыни, могла читать на трех демонических языках и ругаться еще на пяти.
– Я хотела сказать, заводить отношения, – объяснила Кристина, сверкнув темно-карими глазами. – Я здесь всего два месяца, но и за это время ты успела забыть о трех свиданиях с Кэмероном и даже не поздравила его с днем рождения. А теперь бросаешь его только потому, что он скучноват.
– Ему вечно хочется играть в свои видеоигры, – бросила Эмма. – Ненавижу видеоигры!
– Эмма, но ведь никто не идеален.
– Но некоторые люди идеальны друг для друга. Разве не так?
В глазах Кристины что-то промелькнуло, но так быстро, что Эмма решила, будто ей показалось. Порой Эмма вспоминала, что, какой бы близкой ни казалась ей Кристина, на самом деле она ее не знала – не знала ее так, как знала Джулиана, как знаешь человека, с которым не разлучался с самого детства. Кристина никогда не рассказывала Эмме, что случилось в Мексике и почему ей пришлось сбежать в Лос-Анджелес, бросив семью и друзей.
– Что ж, – протянула Кристина, – по крайней мере, тебе хватило ума обратиться ко мне за моральной поддержкой в это непростое время.
Эмма ткнула Кристину стилом.
– Я не собиралась бросать Кэмерона. Мы уже пришли сюда, и тут он позвонил и у меня на телефоне высветилось его фото… точнее, фото верблюда, потому что у меня нет ни одного снимка Кэмерона и я загрузила верблюда. И этот верблюд так меня разозлил, что я не сдержалась.
– Не лучший день для верблюдов.
– А разве у них вообще бывают хорошие дни?
Эмма поудобнее перехватила стило и начала наносить на предплечье руну, защищающую от падения. Она всегда гордилась своим врожденным чувством равновесия, но на крыше, пожалуй, предосторожность не была излишней.
Она вспомнила о Джулиане, который был в Англии, за тысячи километров от нее, и в сердце защемило. Он бы обрадовался, что она соблюдает осторожность. Сказал бы что-нибудь забавное и ласковое, не упустил бы случая посмеяться над собственными страхами. Эмма ужасно по нему скучала – но так, наверное, и должно быть со парабатаями: ведь их связывает не только дружба, но и магия.
Она скучала по всем Блэкторнам. Она выросла вместе с Джулианом, его сестрами и братьями и жила с ними с двенадцати лет, когда она потеряла родителей, а Джулиан, мама которого давно умерла, лишился отца. Эмма была единственным ребенком – и вдруг попала в большую, шумную, веселую и счастливую семью. Не все складывалось гладко, но она обожала их всех, от застенчивый Друзиллы до любителя детективных историй Тиберия.
В начале лета Блэкторны отправились навестить свою двоюродную бабушку в Сассексе – семья их происходила из Великобритании. Джулиан объяснил, что бабушке Марджори вот-вот исполнится сто лет и она может умереть в любую минуту, так что они непременно должны приехать к ней в гости: нравственный долг обязывал.
