Легенда - Геммел Дэвид (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
— Князь и Легенда бок о бок на стене. В крови и мечтаниях крепость стоит — падет она иль нет?
Промолвив это, старец повернулся и вышел вон.
— Что тебе снилось сегодня ночью, Рек? — спросил Хореб.
— Но ты же не веришь в эту чепуху?
— Что тебе снилось? — настойчиво повторил трактирщик.
— Ничегошеньки. Я спал как бревно. Только проклятая свечка мешала. Ты оставил ее гореть, и она чадила. Поосторожнее надо быть. Мог бы начаться пожар. Каждый раз, останавливаясь тут, я говорю тебе об этих свечках, а ты меня не слушаешь.
Глава 2
Рек молча смотрел, как конюх седлает гнедого мерина. Лошадь не нравилась ему — глаз у нее был зловредный, и она прижимала уши. Конюх, молодой паренек, шептал ей что-то ласковое, дрожащими руками затягивая узду.
— Почему ты не купил серого? — спросил Рек.
Хореб засмеялся:
— Потому что это было бы уж слишком. Ты и так вырядился точно павлин — за тобой все лентрийские матросы погонятся.
Гнедой будет в самый раз. — И добавил уже серьезнее:
— Да и в Гравене тебе лучше не бросаться в глаза. А лошадь светлой масти видна издалека.
— Сдается мне, я ему не по душе. Видишь, как он на меня смотрит?
— Его отец был одним из самых резвых в Дренане, а мать служила в уланских полках Хитроплета. Лучших кровей и желать нельзя.
— Как его звать? — спросил не вполне убежденный Рек.
— Уланом.
— Улан.., звучит недурно. Ну ладно.., поглядим.
— Нарцисс готов, хозяин, — сказал конюх, отскочив от гнедого. Лошадь мотнула головой, норовя хватить его зубами, и парень повалился на булыжник.
— Нарцисс! — повторил Рек. — Ты купил мне коня, которого зовут Нарцисс?
— Что такое имя, Рек? — мирно с казал Хореб, — Зови его, как тебе угодно, — но признай, что это великолепное животное.
— Не обладай я столь тонким чувством смешного, я надел бы ему намордник. Где девочки?
— Они слишком заняты, чтобы прощаться с бродягой, который очень редко платит по счетам. Ну все, отправляйся.
Приговаривая ласковые слова, Рек осторожно подошел к мерину. Конь злобно зыркнул на него одним глазом, но позволил сесть в высокое седло. Рек взял поводья, расправил плащ по крупу коня и направил его к воротам.
— Чуть не забыл, Рек! — воскликнул Хореб. — Погодика. — Трактирщик ушел в дом и вынес короткий лук из вяза, оправленного в рог, и колчан с черными стрелами. — Вот. Один гость оставил мне это в счет уплаты. Знатное, похоже, оружие.
— Превосходное. Когда-то я был хорошим лучником.
— Ага. Главное, клади стрелу острым концом от себя. Ну, поезжай — да береги себя.
— Спасибо, Хореб. Ты тоже позаботься о себе — и помни, что я говорил о свечках.
— Буду помнить. В путь, парень. Удачи тебе.
Рек выехал из южных ворот города, когда стражники уже гасили фонари. Ночные тени таяли на улицах Дренана, и дети играли под решеткой ворот. Он выбрал южную дорогу по вполне понятной причине. Надиры надвигались с севера, и самым верным способом избежать войны было устремиться в противоположную сторону.
Пришпорив коня каблуками, Рек послал его вперед. Слева от него восходящее солнце зажгло синие пики восточных гор. Небо голубело, птицы пели, и за спиной слышались звуки пробуждающегося города. Но Рек-то знал: солнце отныне встает для надиров, для дренаев настали сумерки последнего дня.
Он въехал на холм и посмотрел сверху на Гравенский лес, белый и непорочный под зимним покровом. Между тем это место пользовалось дурной славой, и Рек обыкновенно избегал его. Теперь он решился ехать через лес только потому, что ему были известны две вещи: во-первых, все здешние страшные истории связывались с именем простого смертного, и во-вторых, Рек этого смертного знал.
Рейнард, затаившийся со своей шайкой головорезов в Гравене, являл собой открытую, незаживающую язву торгового тракта. В этом лесу грабили караваны, убивали паломников и насиловали женщин. Армия была бессильна выловить разбойников — так велик был лес.
Рейнард уверял, что рожден знатной улалийской дамой от Князя Тьмы. Рек, однако, слышал, будто мать его — лентрийская шлюха, а отец — безымянный матрос. Слух этот Рек дальше не распространял — ему, как говорится, не хватало на это духу. И даже будь у него этот самый дух, Рек ненадолго сохранил бы его, повторяя подобное. Излюбленным способом обращения Рейнарда с пленными было поджаривать их по кускам на горячих угольях и предлагать это кушанье их злосчастным сотоварищам. Если Реку доведется встретить Рейнарда, придется льстить ему без зазрения совести, а если не поможет и это, значит, надо будет поделиться с ним последними новостями, выдать ближайший караван и убраться подобру-поздорову.
Вот почему Рек старательно собирал сведения обо всех караванах, идущих через Гравен, и о возможных путях их следования. Шелка, драгоценные камни, специи, рабы, скот.
Впрочем, ему нисколько не хотелось сообщать эти сведения кому бы то ни было. Лучше всего — проехать через Гравен тихо-мирно, предоставив решать судьбу караванщиков богам.
Копыта гнедого мягко ступали по снегу, и Рек ехал шагом, чтобы конь не споткнулся о невидимые глазу корни. Холод уже пробирался под теплую одежду, и ноги в оленьих сапогах застыли. Рек достал из котомки овчинные рукавицы.
Гнедой стойко брел вперед по сугробам. К полудню Рек стреножил его у замерзшего ручья и наскоро перекусил. Потом пробил широким вагрийским кинжалом лед, напоил коня и дал ему пригоршню овса. Когда он потрепал мерина по длинной шее, тот вскинул голову и оскалил зубы. Рек отскочил назад, плюхнулся в глубокий сугроб и засмеялся:
— Я так и знал, что ты меня невзлюбил.
Конь повернул к нему голову и фыркнул.
Перед тем как сесть в седло, Рек осмотрел его круп. На шкуре виднелись глубокие рубцы от хлыста. Рек мягко провел по ним рукой.
— Выходит, тебя драли кнутом, а, Нарцисс? Но это не сломило твой дух, верно? — Рек уселся верхом. Если повезет, через пять дней он выберется из этого леса.
Скрюченные дубы с узловатыми корнями отбрасывали на снег зловещие тени, задул ночной ветер. Рек въехал глубоко в лес. За деревьями вставала луна, озаряя его путь призрачным светом. Рек, лязгая зубами, начал оглядываться в поисках ночлега и час спустя остановился в мелкой лощине у замерзшего пруда. Он завел коня в кусты, чтобы хоть немного защитить его от ветра, покормил и развел небольшой костерок под прикрытием поваленного дуба и громадного валуна. В затишке тепло отражалось от камня. Рек заварил чай, прожевал кусок вяленой говядины, накинул на плечи одеяло, прислонился к дубу и стал смотреть в огонь.
Тощая лисица высунула морду из куста, тоже заглядевшись на пламя. Повинуясь порыву, Рек бросил ей полоску мяса.
Зверь стрельнул глазами с человека на мясо и обратно, схватил добычу и скрылся в ночи. Рек протянул руки к огню и стал думать о Хоребе.
Трактирщик вырастил его, когда отец Река был убит в северных войнах с сатулами. Честность, преданность, надежность, сила — всем этим Хореб обладал в полной мере. И еще он был добр — меж людьми такие редкость.
Рек вернул ему долг в одну памятную ночь, когда трое вагрийских дезертиров напали на Хореба в переулке около гостиницы.
Рек, к счастью, поздно засиделся за бутылкой и, услышав лязг стали о сталь, сразу выскочил наружу. Хореб бился, обреченный на поражение, — кухонный нож не защита против трех мечей. Однако бывалый воин оборонялся умело. Рек застыл на месте, позабыв о собственном мече. Ноги отказывались двинуться вперед. И тут чей-то меч, пробив защиту Хореба, раскроил ему ногу.
Рек завопил, и крик разорвал сковавший его ужас.
Несколько кровавых мгновений — и все было кончено. Первому врагу Рек вспорол горло, отразил удар второго, плечом отбросил третьего к стене. Хореб снизу ухватил этого третьего за ногу, повалил и зарезал своим ножом, а второй убежал в ночь.
— Ты был великолепен, Рек, — сказал Хореб, — Поверь мне, ты дрался, как бывалый воин.
