Взлет и падение короля-дракона - Абби Линн (книги полностью .txt) 📗
Жена Ноери, Майа, в это время была во дворе и вместе с тремя подмастерьями разгружала печь. Майа могла бы остановить его, если бы видела, как он с молотком в руке выбегает из двери. А любой из подмастерьев мог бы помочь ему самому в будущей драке: он, конечно, был сильнее любого из юнцов, но не всех троих вместе.
Если бы у него было время подумать, ему могла бы придти в голову мысль о лучшем правосудии. В Урике было достаточно много нищих, и его веранда была очень привлекательным местом для них; очень скоро у него был бы новый нищий. Ноери не был ни темпларом, ни бандитом; даже в гневе он никогда не бил людей, хотя бы и своих подмастерьев, которые всяко заслуживали парочку хороших ударов.
Но Ноери не остановился ни на секунду, чтобы подумать. Он пересек улицу и бегом ворвался в переулок. Взмахнув правой рукой, он ударил молотком по спине самого толстого из троицы, стоявшего ближе всех к нему. Юнец с криком полетел на землю, переполошив своих товарищей, самый высокий из которых был ближе всего к разъяренному булочнику. С побелевшим от страха лицом молодой бандит попытался защититься отнятым у калеки костылем, но молоток Ноери был тяжелее и легко отбил костыль в сторону.
А потом булочник ударил еще раз, и изо рта бандита потекла кровь вместе со слюной, раздался треск ломающихся зубов. На какой-то момент Ноери стал беззащитен и уязвим, ужаснувшись страшной картине, но напуганный третий бандит не воспользовался его секундным замешательством. Вместо этого он бросился бежать из переулка, даже не бросив взгляд на своих товарищей, один из которых лежал, слабо постанывая, а другой истекал кровью.
— Убирайтесь, — сказал Ноери голосом, который не узнал бы никто из тех, кто его знал. — Убирайтесь немедленно, и чтобы я никогда не видел здесь ваших рож.
Это был хороший совет, и Кровавому Рту хватило ума принять его. Он помог подняться на ноги своему товарищу, и держась друг за друга они заковыляли по улице, стремясь уйти подальше от этого места.
Свободной рукой Ноери поднял непострадавший костыль. Помимо оглушительного стука его сердца и тяжелого дыхания, в переулке не было ни звука; ничто не двигалось. Не было ничего, что сказало бы ему, что он не один.
— Парень? — позвал он наугад. — Джанни? — Он думал, что это было имя мальчика, хотя обычно он обращался к тому «ты» или «парень», когда молодой калека сидел на его веранде. — Не бойся, парень. Все кончено. Ты не пострадал?
Потом, опасаясь самого худшего — что он появился слишком поздно — Ноери отложил в сторону молоток и костыль. Он неуверенно пошел вперед по переулку, разбрасывая мусор по сторонам, прежде чем знакомые звуки не привлекли его внимания: легкий удар, тяжелый удар и волочение; затем опять легкий удар, тяжелый удар и волочение. Холодная рука страха сжала сердце булочника, когда он повернулся к свету улицы.
Джанни, мальчик-калека, добрался до веранды, пока Ноери смотрел на него. Он сел на плоский камень, как делал каждое утро, и прислонил костыль рядом с собой, устраивая поудобнее на камне свою искалеченную ногу так, чтобы ее могли видеть прохожие и покупатели Ноери, как и обернутую соломой чашку нищего.
— Причуда Льва, — прошептал Ноери. Его руки поднялись сами собой и схватились за сердце. Он заставил их расслабиться и опуститься вниз, хотя страх продолжал терзать сердце, а плохие предчувствия только начинались.
— Что же я сделал? — вслух спросил он сам себя.
Молоток для теста лежал там, где он его оставил, окровавленный, как и рубашка Ноери. Но костыль… костыль исчез. Единственный костыль, который он видел, был на своем обычном месте, прислоненный к стене его веранды.
— Причуда Льва, — повторил Ноери и повернулся обратно к теням, когда его желудок взбунтовался.
Хаману, Льва Урика, Короля Мира, Короля Гор и Равнин, и еще не меньше дюжины других самых разных титулов, которые выкрикивали глашатаи за время его тысячелетнего правления городом, чаще всего можно было найти на самой высокой крыше широко раскинувшегося дворца. Королевские аппартаменты тоже были на крыше. Двери и сами комнаты были приспособлены для житья полугигантов, хотя мебель подходила скорее для людей, из-за своей просты и даже строгости, несмотря на позолоту и блестящий лак, покрывавшие ее.
Король сидел за черным мраморным столом в своих аппартаментах и рассеянно глядел на восток, на солнце, вставшее часом раньше. Сидя, Хаману напевал мелодию, мелодию из восьми тактов. Намек на ночную прохладу еще сохранялся в тени за ним. Одежда из глянцевого шелка свободно спадала с его могучего торса. Ее багровый цвет изумительно дополнял его смуглую, с желтым оттенком кожу и черную гриву, которая падала назад с высокого умного лба и рассыпалась пышными эльфийскими локонами по его плечам.
В его облике не было ни одной мягкой черты. Глаза был глубокого желтого цвета созревших цветов дерева агафари; твердые и темные губы резко выделялись над твердым безбородым подбородком. Еле заметные морщинки вокруг глаз могли бы быть знаком, что этот этот человек обладает хорошим чувством юмора и любит посмеяться — но точно так же легко они могли быть признаком жестокости и коварства.
За спиной короля на черной полке лежал меч, сделанный из настолько тонкой стали, что сверкал на солнце как серебяный. Две темные обсидиановые сферы стояли на искусно сделанных пьедесталах: одна около наконечника меча, вторая рядом с рукояткой. Рядом с ними на стене висели отполированные доспехи, самого разного размера и стиля. Было видно, что все они побывали в бою, но на всех них не было ни следа желтой песчаной пыли, которая была проклятьем всех гостиниц и постоялых домов Урика, как если бы одного присутствия короля было достаточно, чтобы управлять капизами ветра и погоды — как оно и было на самом деле.
Хаману мигнул и пошевелился, потом встал со стула, сбросив с себя рассеянность. Балюстрада из львов с оскаленными пастями ограждала край крыши. Он оперся рукой о вырезанную из камня гриву и пристально уставился на свое владение, пока не увидел то, что хотел увидеть и не услышал то, что хотел услышать. Его лицо опять расслабилось, а мысли потекли в более привычные места: например в сознание того, кто был его личным стюардом за последние сто лет.
Энвер, время.
В ответ дварф безмолвно подчинился приказу, бросил свой недоеденный завтрак и поторопился к крыше, на бегу отдавая приказания направо и налево.
Хаману усмехнулся и легко похлопал каменного льва по голове. Последняя ночь была неплоха, он совсем недурственно повеселился. Так что утром он излучал терпимость и легкий юмор.
Он уже сидел за мраморным столом, когда появился Энвер во главе процессии рабов, несущих подносы с едой и корзины, наполненные прошениями и подношениями.
— Ваше Всеведение, пусть этим утром кровавое солнце Атхаса воссияет на вас и на все ваши земли! — торжественно объявил Энвер хорошо поставленным голосом, кланяясь до земли.
— А разве оно этого уже не делает, прямо сейчас? — ответил Хаману, слегка меняя интонацию голоса. — Разве что-нибудь уже случилось, дорогой Энвер? — Терпимость — вместе с хорошим юмором — никак не мешает внушить хоть какому-нибудь смертному чувство страха перед завтраком.
— Ничего, Ваше Всеведение, — ответил дварф, сотрясаясь от ужаса.
Рабы за спиной Энвера сбились в толпу, дрожащую от страха, а ведь еще мгновение назад они радовались тому, что находились в безопасности с завтраком Хаману в руках. Он не нуждался в пище. Вообще, было мало того, в чем Хаману по-настоящему нуждался. Но он хотел свой завтрак, он хотел, чтобы его поставили на стол, а не уронили на пол и раскидали среди ежедневных прошений.
— Хорошо, Энвер. — Улыбка Хаману имела зубы: тупые человеческие зубы, хотя, как и весь его облик, он мог изменить их в мгновение ока. — В точности, как и должно быть. В точности, как я и ожидал.
Энвер наконец сумел изобразить на лице улыбку, хотя и менее зубастую, а рабы трясущимися руками поставили подносы с едой и корзины на стол, прежде чем отбежать к дальнему концу крыши и скрыться из виду, спустившись по лестнице. Хаману слышал их вздохи облегчения своим невероятным слухом. Он мог услышать в Урике все, что хотел, его зрение было еще лучше. И более того, он мог убить одной мыслью и наесться умирающим дыханием жертвы.
