Резонанс (ЛП) - Керамати Нелу (книги полностью .TXT) 📗
24. Фантомная конечность — пример:
а. ощущения оборванных нервных окончаний при травме;
б. сенсорной проекции;
в. связанной боли;
г. психической галлюцинации;
д. модуляции боли.
— Это, — Нив дописала свой вариант под «модуляцией боли», победоносная улыбка приподняла уголок ее губ.
О, как она хотела просто уйти. Она могла это сделать. Вряд ли кто — то мог сдать этот экзамен даже без противного Холта. Так она хотя бы будет радоваться маленькой победе.
Нив уже хотела все бросить и посмотрела на огромные часы над восточным выходом.
«Все еще 15:53?!».
Она съехала на месте. Казалось, время перестало идти.
Она могла просто уйти… Даже если она будет здесь сидеть, правильные ответы так просто не найдется.
Но, если она провалится — что было вполне вероятно — часть ее всегда будет считать, что это из — за того, что она не уделила тесту все внимание.
Было проще винить Холта, чем себя. И она хмуро осталась, хоть время экзамена и тянулось вечность.
Когда проктор сообщил о конце экзамена, Нив вскочила с места и поспешила по ступенькам к передней части зала.
Поджав губы, она бросила свою непосильную ношу на стол, не глядя в глаза проктору.
Уж очень хотелось бросить его самого.
Она выдохнула напряжение и повернулась к толпе в поисках худого хипстера.
Не заметив своего лучшего друга Элиота, она пошла к ближайшему выходу в зеленый двор университета.
Робкое солнце Ванкувера выглядывало из — за гор облаков. Вокруг обширно растянулись изумрудно — зеленые ковры. Но красивее всего были цветущие вишневые деревья, их роскошные кроны светились пастельными оттенками розового.
Весна в Ванкувере была чарующей, особенно в университете Британской Колумбии или в УБК, как все без злобы называли его. И хотя стресс последних экзаменов давил почти на всех, с такой шикарной погодой было почти невозможно не улыбаться.
Нив прошла к ближайшей скамейке и села, нагретые солнце доски приятно грели ее бедра. Это было совсем не похоже на промокшие поверхности, к которым она долго привыкала, так что она закрыла глаза и притворилась, что она в другом месте.
Не здесь.
σ
Как нарушенная колонна муравьев товарищи Нив медленно выходили из здания. Ей уже казалось, что она сидела там часами, так что она схватила телефон и написала Элиоту.
<Эй, ты где? Мы же собирались встретиться сегодня…>
Прошло несколько минут, и ничего. Нив начала серьезно задумываться, что его так задерживает.
Она встала со скамейки, чтобы вернуться за ним, но тут получила сообщение от номера, который не узнавала.
<Нам нужно поговорить>
«Это Элли? Он потерял телефон?».
<Простите, кто это?>
Ее сообщение тут же отметилось прочитанным, но ответ на экране не появился.
После тяжелой минуты ожидания она сдалась и снова поднялась. Она забросила рюкзак на плечо и получила еще одно сообщение от того номера.
<Это Дилан>
Кровь Нив стала холодной. Голова кружилась, она опустилась на скамейку.
«Дилан? — она смотрела в пространство перед собой. — «Ну, как ты, Нив?» «О, Дилан, а ты как?» «Да просто сидел в тюрьме три года, иначе я бы тебе написал» «О, ха — ха, ты такой смешной, Ди. Ты умный»».
Нив сунула телефон в карман куртки и начала бешено постукивать ногой. Она не собиралась отвечать. Она ничего не должна была.
Прошло несколько минут без Элиота на горизонте, и Нив сдалась и вытащила телефон.
В этот раз она осознала написанное.
Это Дилан.
σ
— Что?! — дверь Элиота распахнулась под громыхающим кулаком Нив.
Она убила его взглядом и прошла в его комнату в общежитии, где опустилась на его диван.
Элиот закрыл дверь и прошел к своей кровати. Он рухнул туда, и одеяло от этого приподнялось вокруг него, словно буханка хлеба поднималась в печи.
В его комнате пахло старым фастфудом, вокруг лежало слишком много пустых пивных банок. Но она хотя бы слышала мирный шум волн океана в трещину в его окне.
Или это шум машин, летящих по прибрежной дороге? Сложно было понять.
— Я тебя ждала, — Нив нарушила тишину.
Все еще утыкаясь лицом в кровать, он глубоко вдохнул и выдохнул в одеяло.
— Прости.
Взгляд Нив стал рассеянным, мыслями она переключилась на другое.
— Дилан написал мне.
— Что?! — огромные и гневные глаза Элиота выглянули из — под одеял. — Шутишь?
— Он хочет поговорить.
— Прошло три года.
— И два месяца.
— Твою мать, — Элиот приподнялся на локте, глядя на Нив с тревогой и гневом.
Приближалась очередная тирада против Дилана.
— Я даже не… — пробормотал Элиот и сел.
Он провел пальцами по своим мышиным волосам, которые пора было помыть. Его глаза были налиты кровью. И он казался худее обычного.
— Ты в порядке? — спросила Нив. — Как прошел последний экзамен?
Элиот вздрогнул.
— Я не пошел.
— Ох… шутишь.
Он закрыл глаза и расправил плечи.
— Элли… ты пропустил экзамен?
— Да — а–а, — простонал он.
Нив все еще смотрела на него.
— Зачем?
— А кому есть дело? Вот поэтому.
Она чуть повернула голову, взгляд был приклеен к нему.
— Ты хоть сообщил, что заболел?
Ничего. Он даже не смотрел на нее.
— Элли, мы говорим о Маркусе Холте. Он не будет делать тебе поблажек из — за того, что ты лучший в классе.
Элиот не сдавался, смотрел в пространство, словно ее тут не было.
Воззвать к его разуму не получилось, Нив пересела с дивана на его кровать, оказалась рядом с ним.
Все равно ничего.
— Элли, — она взяла его за руку. — Знаю, это сложно. Я представить не могу, как сложно, но тебе нужно преодолеть это.
— Нив… — он скривился. — Не нужно меня лечить. Прошу.
— Я просто пытаюсь помочь.
— Не надо, — он лег, рука выскользнула из ладони Нив. — Что есть, то есть.
Нив закусила нижнюю губу.
— Слушай… Ты точно не хотел бы такое услышать, но я думаю, что тебе пора встретиться с профессионалом.
Элиот нахмурился.
— Ты считала плитку на потолке во время уроков этикета?
— Думаю, я мяла в это время подушку.
— Каждый психиатр думает о своей выгоде. Им плевать на пациентов.
— Они не все такие. Тебе нужно найти хорошего.
— Спасибо, мам. Скажешь, что мне еще нужно подождать хоть час, а потом плавать?
— Знаешь, порой ты бываешь таким скучным.
— Так почему тебе не пойти к другому другу? О, у тебя его нет, — он скрестил руки за головой, вскинув с вызовом брови.
— Был бы, если бы это не стоило полета в Париж.
— Ага. Уверен, маленькая «мисс Круассан» жить не может без историй о твоих приключениях в неврологии.
На миг Нив показалось, что Элиот прав. Было наивно цепляться за детскую дружбу, которую разрывала брешь в пять тысяч миль.
— Ты еще здесь, — проворчал Элиот.
— Элли… — Нив легла рядом с ним. — Непросто дружить с тем, кто в депрессии. Это не бремя, дело в любви. Боль друзей становится твоей, — она прижала ладонь к его груди. — Ты думаешь, я могу сидеть и ничего не делать?
— Кто тебя знает?
— Я переживаю.
— Это не так. Молчи.
— Так, — она рассмеялась, пригладила складки на его футболке. — При панической атаке мне не хотелось бы, чтобы меня еще и кто — то душил.
— Удушение работает в обе стороны.
— Но мои атаки проходят, они длятся не больше пары минут. А твои приступы длятся месяцами. Нельзя это не заметить.
Элиот закрыл глаза и выдохнул носом.
— Слушай, я могу поискать психиатра…
— Это бред! Они все сидят и смотрят, будто ты поврежден. Кивают твоим словам, но сами отмечают мысленно, что не говорить тебе, чтобы ты не сорвался.
И вдруг Нив снова было шесть лет, она крепко сжимала руку матери.
Приемная была хорошо освещена, но аура тут была темнее ночи. Женщина, сидящая за столом, была красивой, но было что — то пугающее в ее блестящей улыбке.
