История Кристиэна Тэхи (СИ) - "Реимарра" (лучшие книги онлайн .txt) 📗
- Это новый младший Рихана? – усмехнулся жрец. – На этот раз он решил не делать ошибки, сразу писать на чистой доске?
- Эта доска должна остаться такой до свадьбы! – бросил охранник.
- Я получил письмо от Рихана. Все будет так, как он хочет. Мальчик не узнает ничего из того, что ему знать не положено, а то, что рассказывали ему еретики из новых, пусть забудет. Кристиэн, да, тебя так зовут?
- Да.
- Тебе запрещается, – его передали монаху, для устройства и первых наставлений, – запрещается: говорить без разрешения в присутствии старших, поднимать глаза от пола, касаться своего тела и срама под одеялом, разговаривать с другими послушниками на темы, отличные от веры и послушания, рассматривать чужое тело, драться, кричать, ссорится, плакать. За нарушение правил – наказание. Любой проступок будет вписан в бумаги и потом отчет отправят твоему будущему господину. Потом он решит, как поступить с тобой и какова будет ваша свадьба. Пять проступков в неделю – предел, который будет караться жестоко. Свою ленту ты будешь снимать только в бане, под надзором братьев. Не разрешается касаться своего входа руками, только при нужде. Правила действуют для тебя с этой минуты.
Кристиэн молчал потрясенно. Что же это за монастырь такой? В приморском было даже хорошо, без родичей и брата, монахи были ласковы и предусмотрительны, заботясь о тех, кто потом будет младшим в браке. Были товарищи, с которыми он подружился, научился хоть как-то танцевать, петь, играть на флейте, а кто-то из ребят даже научил его рисовать. Никто не неволил такими правилами и не считал проступки. Да, наказывали, розгами за шалости, но надо было серьезно провиниться. Подчиняться учили не под страхом истязаний.
В комнате шестеро с такими же серыми лентами на шее. Склоненные головы, некрашеные льняные одежды.
- Это Кристиэн, – и дверь закрылась.
Новые товарищи не очень разговорчивы. Лишь пояснили, куда можно лечь и положить вещи и каков распорядок в монастыре.
- Подъем на рассвете, умывание, молитва, завтрак, осмотр монахами, потом урок, обед, молитвы, урок, сон. Все. Твой господин супруг будет доволен и знает, что не зря заплатил деньги за твое обучение. Наказывают тут больно.
- Что значит осмотр? – спросил Кристиэн. Снова та постыдная процедура?
- Увидишь.
Одежду у него отобрали, выдали льняную хламиду, похожую на женское платье, как у остальных. Лента и кольцо остались.
- Вставай.
За окном еще темно, мальчишки зевают, натягивая одежду, спускаются вниз, в баню. Никто не грел тут воды – ледяная из колодца в ведрах. Завтрак – овсяная каша на воде, кисель. Кристиэн не привык есть такое, дома кормили сыром, молоком и хлебом, но проглотил, не жуя, полухолодные комки.
В подозрениях насчет осмотра он не ошибся. Всех послушников заставили задрать подолы хламид до пояса и холодные руки заскользили по промежности, коснулись члена.
- Махар! – окрик брата Остина заставил всех вздрогнуть.
Вперед вышел мальчик, наверное ровесник Кристиэна.
- Махар, что ты делал этой ночью?- вкрадчивый, почти ласковый голос.
- Ложь это проступок, Махар, как и рукоблудие. На твоем сраме остатки семени. Лгать нехорошо. Это третий твой проступок за неделю. Среди вас есть новичок, пусть Кристиэн посмотрит, что бывает за непослушание. Ты и Кристиэн, следуйте за мной.
Мелко крошенная крупа, горох, на эту смесь Махар стал голыми коленями, задрав одежду так, что Кристиэну видны пятки и ягодицы мальчика.
- Два часа за ложь и тридцать ударов за рукоблудие. Смотри, Кристиэн.
Взвизгнула тонкая розга и прошлась по пяткам. Сдавленный крик.
- Не надо! – вырвалось у Кристиэна. Но его, кажется не услышали. Нет, услышали, позже.
- Ты что-то сказал, Кристиэн? – повернулся к нему брат Остин, когда закончил отсчитывать удары. – Ты разве не слышал, что твой голос должен быть беззвучен и не должен звучать раньше, чем на то дадут разрешение?
- Слышал, брат Остин.
- Ты провинился, Кристиэн. Плохо. Первый день в монастыре и уже проступок. Ты болтлив, мальчик. Значит я исправлю этот недостаток. Два дня тебе хватит на первый раз.
Льняной тряпкой завязали рот.
- Снимать один раз в день, под присмотром. Когда ешь. Снимешь ночью – будешь наказан.
Молиться пришлось про себя, проклятый лен мешал. Никто на него даже не оглянулся, видимо такое наказание не в новинку тут.
- Покорность и послушание. Это то, для чего вы тут находитесь, для чего вы предназначены своим рождением. Скажите богам и родителям за то, что вас, бесполезных и бесплодных не убили при рождении. Вы не женщины, вы не стоите ничего. От вас нет следа на земле. Вы те, кто всей своей жизнью должны выплачивать долг за то, что вам позволили дышать, выплачивать вашему старшему супругу. Он ваш безраздельный господин, чтобы не говорили имперские еретики, что добрались до власти, вы принадлежите ему целиком и полностью. И если он убьет вас по вашей вине – значит вы заслужили это, своей дерзостью и непокорностью, дрянным нравом. Туда вам и дорога. Любой из вас должен стать воплощением смирения, чтобы исполнять любой приказ вашего господина, не жалея ни тела, ни души. Если вы вызовете недовольство вашего божества, то он вернет вас родителям, опозорив как следует, лишит ваших братьев старшинства. Вас продадут на жертву, как мясо или публично казнят, если вы ослушаетесь, если вы будете распутны и неверны и думать только о своей заднице, а не о своем господине. Остин! Запиши Кристиэну второй проступок, он не слушает меня. Непокорность.
Били по пояснице, и ночью Кристиэн извертелся, не зная как лечь, чтобы не болело.
- Пять проступков за неделю! Кристиэн! Из тебя ничего не получится, строптивое животное! Остин, это только четвертая его неделя тут! Донеси до этого червя наказание, чтобы он запомнил надолго урок!
- Болтливость, непослушание, болтливость, смотрел на чужое тело, непослушание. Делаем вывод – Кристиэн непокорная болтливая и похотливая тварь. Таков ты для своего господина.
- Я не рассматривал никого! – воскликнул Кристиэн и осекся.
Глаза брата остина стали круглыми от изумления.
- Как это понимать, Кристиэн? Как ложь, как непокорность, как болтливость? Думаю, все вместе. Восемь проступков выходит. Вопиюще! Такого я давно не видел. И болтливость у тебя – первый грех. На месте твоего господина я бы зашил тебе рот. Ничего, ты будешь шелковым, видели и не таких. Раздевайся!
Кристиэн не знал, что могут наказать так. Порка – уже почти привык. Его били много раз, но фантазию монахов он недооценил. Хотя наказание было простым – всего лишь оставить связанного почти до неподвижности в полной темноте и с капающей с потолка водой, в подвале, бросили на грязный земляной пол и закрыли. Напоили настоем, чтобы не спал, бодрствовал.
- Подумай о своем поведении! У тебя достаточно времени.
Рихан читал письма из монастыря, покусывая перо и изредка кидая в рот ягоды. В знойном мареве воздуха колыхался запах цветов.
Что же, отлично. Проступки – мелочь, глупость мальчишки. Лишь бы выбили ересь распутства из головы. Это другой, не Скай. Скай весь был ложью, делал все, чтобы избежать наказания, изворачивался, врал, а этот прям, как тополь, хотя, конечно, глуп.
Правила всего два – чтобы не покалечили и чтобы не сошел с ума. Будет жаль потраченных надежд. В крайнем случае вернет мальчишку его алчным родичам, десяток тысяч и те закроют рты и глаза на все. Продадут в жертву. Жалко конечно, красивый. Не избалован, как столичные отпрыски. Ни один из тех, кого он видел на этих смотринах не годился и в подметки Кристиэну. Грязные твари несравнимы с воплощением чистоты. Уже скоро встреча с котенком.
Кристиэн учился. Он заставлял себя молчать, выучив все плитки пола монастыря взглядом, опущенным вниз.
- Ни одного проступка у Кристиэна, – подвел итог монах. – Надо же! Но, Кристиэн, запомни, гордыня это тоже грех. Поэтому тридцать ударов ты все равно получишь, чтобы не думал, что лучше других. Но я извещу твоего супруга о твоих успехах.
