Искры и зеркала - Ларичева Дорофея (бесплатные полные книги .txt) 📗
«Значит, я уже не вернусь! Ни-ког-да! – Мысль была холодной и какой-то чужой. Страх на пару с упрямством твердили на задворках души: – Скорее, не мучай. Скорее! Мама с папой не поймут. Друзья тоже. А вот Борька узнает, каково без меня…»
Далекий Борька сейчас казался плоской картонной картинкой. Но Дора цеплялась за этот образ, пытаясь хоть как-то оправдать собственное безумие.
Мечты о странствиях и свершениях, романтические грезы и чужие мысли по поводу перемещений, почерпнутые из калейдоскопа образов макросети, развеялись. Дора… Нет, Маша Иванова ощутила, что осталась одна против целой Вселенной. Вселенной, на изнанку которой она собралась пробраться.
– Твой двойник живет в мире, отстающем от нас в развитии лет на пятьдесят, а то и все сто. У них сейчас бурное освоение компьютеров. Союз еще не создан и неизвестно, появится ли вообще. Страна назначения зовется Россией. Город Барск – новый, экспериментальный, построенный в противовес иностранным научным центрам. Тебе понравится. Я сам был очарован. Вышел на этот мирок с полгода назад, урывками подглядываю. Перспективное местечко.
– А я… х-гггр-хх, – горло першило, но звуки уже складывались в слова, – я там кто?..
– Твоему двойнику шестнадцать. Ты заканчиваешь школу. Родителей зовут так же – Александра и Леонид. Они переехали в коттеджный поселок Васильки. Ты там жила в детстве.
– Рябиновая аллея… – Девушка поняла, что плачет. – Качели у крыльца…
– Именно. Язык общения русский, немного отличается от нашего. Единственное исключение – там знают, что ты прибудешь. Правительствам стран Земли-56 известно про мигрантов, хотя в официальных бумагах вас чаще называют более поэтично – пилигримами. Люди бегут из других миров, от нас ты вторая. И попадешь прямиком не в местную Машу, а в ее клон. Девочка, похожая на тебя, как зеркальное отражение, раздвоилась, – он усмехнулся, – чтобы искра твоей бродячей души заняла свободное тело. Тебе выпадает редкий шанс – побеседовать с самой собой, не боясь сойти за сумасшедшую.
– Как…
– Как мы это сделаем?
– Нет, – обреченно шмыгнув носом, поинтересовалась Дорофея. – Как они узнают…
– С месяц назад я выслал вперед пробного туриста. Он предупредил местные власти. Тебя примут и не уничтожат. Но наблюдение установят. Там всех пилигримов изучают…
Дальше Дорофея не слушала. Какая-то часть ее разума продолжала впитывать выдаваемую Бетой информацию. А другая забилась в тесном пустом саркофаге, сдерживаемая сеткой перекрещивающихся белых лучей. Забилась, отделенная от тела. То, что было по документам Марией Ивановой, сейчас выползло на платформе обратно в зал-лабораторию. И люди в оранжевых халатах столпились вокруг, готовя очередную жертву прогресса к консервации.
Люк саркофага с шипением закрылся, лучи померкли, чтобы вспыхнуть с обжигающей силой и вытолкнуть странницу по Вселенным в предназначенный ей мир.
Альтернативная Земля. 13 июня 2036 года. Россия. Маша. Дорофея
Говорят, с переездом сравнится только стихийное бедствие. В семье Ивановых дело обстояло гораздо хуже. Посреди учебного года родители неожиданно сорвались с места, из благоустроенной квартиры в центре города перебрались в деревню, ничего не объясняя дочери. Маша скрежетала зубами, но терпела. Благо, школа сохранилась прежняя. Только теперь добираться до нее приходилось полтора часа в продуваемом всеми ветрами уазике вместе с малышней из деревни. Это в феврале-то, по метровым сугробам, под злодейское завывание вьюги!
Мама оставила работу в институте, отец зачастил в долгие командировки, после которых возвращался хмурым и задумчивым, шушукался с матерью. А потом и сама Александра Михайловна уезжала неведомо куда на неделю-другую. Даже никогда не интересовавшаяся делами родителей девушка навострила уши, но ничего внятного из их секретничаний не разобрала, кроме того, что нынешняя необустроенная жизнь как-то связана с ней.
– Тебе нужны свежий воздух и здоровая атмосфера, – назидательно увещевала мать, ежедневно с тревогой всматриваясь в лицо дочери, – у тебя нехватка витаминов и вообще…
Что «вообще» Маша так и не выяснила. Подозревала, что чем-то больна. Но врачи, к которым родители таскали девочку в течение двух недель, хором убеждали: «У вас на редкость здоровый ребенок», хоть и говорили о необходимости посоветоваться с каким-нибудь настоящим психологом. Помнится, Маша даже расстроилась – теперь точно от физкультуры освобождения не дадут.
Долго переживать юная Иванова не умела. Шло самое тяжелое полугодие, задумываться было некогда. Утешали обещания матери: «Это ненадолго». Насколько – ненадолго?
Оказалось, до начала июня. С наступлением лета многие школьники разъезжаются по деревням и лагерям, но Маша с замиранием сердца дожидалась нового переезда – в город. Не в тот, где она родилась и проучилась десять классов, а в далекий и непонятный пока Барск. Вещи девушка собирала с энтузиазмом, помогала родителям паковать коробки, даже пыталась забивать фанерные ящики, пока не обломала маникюр.
Грузовик подъехал раньше назначенного срока, пришлось поторопить и без того скорые сборы. Так что утомленная Маша, едва устроившись на сиденье в кабине, провалилась в крепкий сон. Тяготы двухдневного пути ее не затронули. Зато утро новой жизни выдалось легким и приятным.
Она всегда мечтала о своей комнате. И первые десять минут после пробуждения с настороженным любопытством разглядывала личные владения. Маше досталась широкая кровать, платяной шкаф, компьютерный столик и просторный стол для занятий, на котором некрасивой горкой высились коробки с ее имуществом – одеждой, учебниками, ноутбуком.
Был даже аквариум – детская мечта Маши. Правда, пустой. Но девушка живо представила, как там поселятся золотые рыбки, или сомики, или яркие барусы, карликовые петушки…
В кресле перед окном восседал большой плюшевый медведь – почти в рост невысокой Маши. Абсолютно белый, мохнатый, с алой ленточкой на шее. К ленточке крепилась открытка с запиской: «Надеемся, тебе понравится на новом месте». И подпись: «Мама и папа». Как по-детски!
В выходившее на северо-восток окно робко заглядывало раннее-раннее утро. Это же который час? Шесть? Прямо как в школу поднялась! Тихо. Родители наверняка спят. Нет, чуткий нос уловил аромат выпечки. Но поисками кухни можно заняться позже. Сейчас важнее вид из окна.
Тюлевые шторы послушно распахнули крылья перед дверью. Створки бесшумно разошлись, выпуская Машу на балкон второго этажа. Вокруг в зелени садов лежал коттеджный поселок, а впереди иглами небоскребов из земли вырастал город Барск. Новенький, только выстроенный по совместному российско-иностранному проекту (кажется, китайскому). Маша что-то читала в Интернете перед отъездом про очередной «город будущего», альтернативный, сосредоточивший в себе новые технологии и прочее, прочее, прочее. Из всей словесной шелухи Иванова-младшая почерпнула для себя, что очень и очень круто жить в этом новострое, «возведенном по экологически безопасному проекту». Ну да, 2036 год на дворе, стыдно ютиться в панельных многоэтажках, когда есть такое…
Налюбовавшись, как утреннее солнышко встает из-за деревьев и требовательно выискивает свое отражение в мириадах стекол бетонных махин, как с расположенного неподалеку аэродрома взлетает самолет, распахивая навстречу безоблачному небу серебряные крылья, Маша перегнулась через перила и решила изучить окрестности. Ага, каменные домики в два-три этажа, невысокие заборы, отцветающие кусты жасмина, аллеи рябиновых деревьев вдоль выложенных бетонной плиткой широких дорожек. Миленько. Жаль, снова не в центре. Но хоть не глушь, как прежде.
Поселок спал. Только вдалеке по одной из аллей шла девочка. Маша сощурилась, разглядывая ее простое шерстяное платье густо-синего цвета. Точно в таком Маша была вчера. И подол обрезан так же. Иванова-младшая вспомнила, как возмущалась некстати пришитым оборкам с беленьким глупым рисунком, как упрашивала маму отпороть это безобразие и сама вручную подшивала подол.
