Зачарованный книжник - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читаем книги .txt) 📗
Что же она собиралась предпринять? Грегори не мог точно ответить на этот вопрос, но не сомневался, что удар будет нанесен по нему. Его попытаются убить либо же обратить на путь одинокого холостяка, лишив надежды на продолжение рода. Юноша усмехнулся, несколько удивленный. Зачем прилагать столько усилий, если достаточно всего лишь оставить его в покое.
Ведь Грегори являлся свидетелем эмоциональной травмы, полученной его братом Магнусом. Он видел, сколько времени потратил впустую другой его брат, Джеффри, флиртуя с девушками. Этого вполне хватило, чтобы отвратить мысли Грегори от женщин. Никаких отношений, кроме чисто дружеских, а всю нерастраченную энергию обратить на научные исследования! Однако усилия Мораги не пропали впустую. Хоть Грегори тщательно скрывал это, но ее заигрывания, похоже, были тем камнем, который грозил пробить серьезную брешь в его мировоззрении. Воистину, юноше было необходимо поразмыслить над данным вопросом. Хорошая ночная медитация — вот что могло здесь помочь.
Он начал с установки автоматической системы защиты. Благодаря Фессу, электронному коню его отца, Грегори был достаточно хорошо знаком с компьютерами и умел создавать в своем сознании некую программу, защищавшую его от внешней телепатической агрессии. Враждебная энергия, отраженная таким щитом, возвращалась к своему же источнику. После этого юноша позволил себе расслабиться. Сам он не планировал никаких действий в отношении Мораги. Теперь же у него появилась надежная защита и от ее поползновений.
Планы Грегори не изменились: он по-прежнему собирался отконвоировать свою подопечную в Раннимид, столицу их королевских величеств. Однако теперь она предстанет перед Ковеном ведьм не как его член, а как подсудимая.
Прочитав нараспев мантру, юноша погрузился в транс, предоставив неким мыслеформам медленно проплывать в его сознании. Но видения неизменно вытеснялись образом Финистер. Это был честный, без дураков, образ — тот, что глядел на свою хозяйку из зеркала. Она сама невысоко ценила его, охотно сменяя при случае на более, как ей казалось, подходящий, но Грегори был поражен в самое сердце. Странное ощущение пришло к нему с этим образом — не мысль, даже не предчувствие мысли, а лишь ее проблеск, словно он наблюдал немое присутствие размытого призрака на поверхности ее сознания.
Грегори смутно прозревал в душе Финистер некие качества, которые она старательно подавляла — трепетную нежность, способность сопереживать, потребность о ком-то заботиться. Девушку учили, что подобные чувства — проявление слабости, непростительное для закаленного бойца. Ей внушали, что свою способность к эмпатии надо использовать для отыскания слабых мест у врага. Финистер готовили к роли этакой «горячей штучки», чье оружие — сексуальность. Используя свою привлекательность на благо дела, она перерастет отведенную ей роль простой соблазнительницы и телом и душой превратится в мастера убийств.
Однако что-то от тонкого и нежного ребенка осталось внутри Финистер. Сердце Грегори, воспринявшее его слабые посылы, сжалось от жалости и сочувствия.
У него было сильное искушение пойти дальше в своих поисках, возможно, попытаться в чем-то изменить врага. Однако подобное проникновение в чужое сознание имеет определенные границы, диктуемые этикой эсперов. Кроме того, отметил Грегори, Финистер еще не стала настолько опасной для него, чтобы посчитать оправданным подобное вторжение.
Да и бывают случаи, когда лекарство оказывается пострашнее самой болезни. Поэтому, решительно поборов искушение, юный маг отвратил свои мысли от Мораги и сконцентрировался на любимой мантре.
Морага проснулась незадолго до рассвета, дивясь столь долгому и глубокому сну. Она потянулась и села. Затем, вспомнив свою миссию, она продлила ритуал просыпания максимально соблазнительно. Потягиваясь, выгибая спину и запрокидывая голову, ведьма краешком глаза поглядывала на Грегори. Однако все, что ей удалось увидеть, — это профиль юноши с отрешенными, словно стеклянными глазами. Если он и смотрел на нее, то лишь искоса.
Уязвленная, Морага натянула верхнее платье на рубаху, куда более обтягивающую, чем обычно носили крестьянки (оно было изготовлено из искусственных волокон по последним технологиям) и ненадолго отлучилась в ближайшие кустики. Вернувшись, она обнаружила Грегори в прежней позе и пожалела, что нет с собой ядовитого плюща — уж больно легко было зайти ему за спину!
Она позабавилась мыслью: а не искупаться ли прямо здесь, у него на глазах? Но нет, роль Мораги предполагала по меньшей мере скромность, если не воплощенную невинность. Купание подождет.
С другой стороны, не будучи девственницей, она имела вполне нормальные желания молодой здоровой женщины, возможно даже больше, чем нормальные. Морага, не сводя глаз с юноши, начала медленно изменять свой облик. Откровенно говоря, сама она считала свою внешность безвкусной и тяжеловатой, но по опыту знала, что мужчины придерживаются другого мнения. Благодарить за это надо, несомненно, проецирующую магию. Хотя, пожалуй, ее фигура от природы была весьма чувственной, а уж тяжелая грива светлых волос по праву составляла предмет гордости девушки. Что касается лица, то Морага охарактеризовала бы его как курносое, пучеглазое, с по-лягушечьи большим толстогубым ртом. Но тем не менее она убедилась, что именно эти толстые губы и жаждут целовать мужчины. Трудно поверить, но именно в ее выпученных глазах они жаждут утонуть. Морага не могла объяснить этот факт, зато она прекрасно знала, как его использовать.
В настоящий момент она собиралась внушить все эти безумные желания Грегори.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Морага склонилась к самому уху Грегори и жарко выдохнула:
— Подъем, сэр рыцарь, ночь на исходе! Вас ждет дама, голодная и нетерпеливая.
Грегори сидел немой и неподвижный; его взгляд был прикован к темнеющему вдали лесу.
Раздраженная, Морага зашла спереди, перемещаясь в поле зрения юноши, и вновь наклонилась к нему. Она пожалела, что не надела платье с глубоким вырезом, хотя это плохо соответствовало тому образу скромницы, который она избрала. Ну, уж верхнюю-то пуговку расстегнуть ей никто не запретит.
— Право же, сэр! Неужели в ваших привычках заставлять даму ждать? Это неучтиво. Очнитесь же и давайте вместе возрадуемся жизни!
Грегори все так же безучастно смотрел вперед, как будто ее здесь и не было.
Раздражение Мораги переросло в открытый гнев. Он заметит ее, черт возьми! Она выдернет его из проклятого транса и заставит обратить на себя внимание! Ведьма присела на землю и встряхнула волосами так, что те закрыли все ее лицо. Повинуясь ее желанию, волосы изменили цвет с неопределенно-каштанового на роскошный огненно-рыжий. Морага загадочно улыбнулась, ее губы увлажнились, а глаза томно прикрылись. Затем она села прямо напротив Грегори и промурлыкала, теребя вторую пуговку платья:
— Поднимайтесь, сэр, скоро уже день…Мы не можем больше медлить, надо трогаться в путь…
В ее голосе зазвучали обещающие нотки, заставляя задуматься о возможных причинах упомянутого промедления.
Похоже, однако, юноша не собирался ни о чем таком задумываться. Выражение его лица не изменилось, взгляд по-прежнему оставался отсутствующим, а спина — неестественно прямой.
— Ах ты, бревно несчастное! — воскликнула Морага и вскочила на ноги. — Говорить с тобой — все равно, что со стенкой! Что за проклятие — распинаться перед мужчиной, чье тело здесь, а душа блуждает неизвестно где! Ну и черт с тобой, сиди в своем несчастном трансе, если одиночество доставляет тебе такое удовольствие.
Она круто развернулась на каблуках и зашагала прочь, в лес, кипя от гнева.
Морага долго шагала по лесной тропинке, чувствуя, как ее гнев достигает пика, а затем тихо спадает. В самом деле, как же соблазнить мужчину, который едва тебя замечает? Как, если мысли его постоянно отсутствуют? Да и не только мысли — она невольно задумалась над тем, что же еще отсутствует в его теле?
