Великая игра - Некрасова Наталья (бесплатные версии книг .TXT) 📗

Вся жизнь похожа на игру, которая ведется по определенным правилам, иначе наступит хаос. Мы сами установили для себя эти правила — не кради, не убивай, не подличай. Но всегда в правилах можно найти лазейку, тем более человеку — в человеческих. И мне кажется, что Саурон тоже искал какую-то лазейку в правилах Великой Игры, которой является этот мир. Пытался выиграть у Творца — не шел напролом, как Моргот, а пытался обхитрить Эру.

И проиграл свою игру, потому что стоял не над Игрой, а был внутри ее. Вне — один Эру.

Но мне слишком трудно представить себе всю Игру целиком.

Возможно, я что-то узнаю из этой тетрадочки.

Возможно — ничего не узнаю.

Предания говорят, что трое из назгулов были нуменорцами высокого рода. Возможно, предания в этом не ошибаются, возможно, и ошибаются. Имя одного из назгулов известно — Хамул. Вообще-то это, скорее всего, прозвище, причем наверняка искаженное. Означает оно «призрак с востока» или что-то в этом роде. Можно предположить, что этот человек был родом откуда-то из-за моря Рун. А можно и не предположить…

Известно еще, что к концу правления Тар-Атанамира об их существовании по меньшей мере знали. Правда, нельзя точно сказать, было ли их тогда уже девять.

Особенно много — если это вообще можно обозначить словом «много» — известно нам об Ангмарском короле, или Короле-Чародее. Известно, во-первых, что такой был, что в свое время, видимо, по приказу своего господина осел он в Ангмаре, сбил тамошние дикие племена в единое образование, можно сказать, государство. И государство это оказалось достаточно сильным, чтобы уничтожить остатки Арнорского королевства. Ангмарцы считали его великим колдуном. Но этот человек — бывший человек — явно имел немалый военный и организационный опыт. Построить государство на пустом месте, вести долгую успешную войну… Сдается мне, что такой опыт мог быть только у какого-нибудь высокого нуменорского военачальника.

Он и являлся военачальником — только Мордора. Ему было предсказано, что от руки смертного мужа он не умрет — так и вышло, потому как прикончили его светлая госпожа Эовин и хоббит Мериадок, из которых госпожа Эовин не была мужчиной, а Мериадок не был человеком.

Что они, собственно, такое, эти одновременно призраки и люди? Они все же обладали хоть какой-то плотью, но плоть эта ко времени их погибели уже была незримой. Могу предположить, что назгулы существовали как бы на грани двух миров — того, который мы, смертные люди, видим, и иного, нам недоступного, который эльфы называют Незримым, а шаманы кочевых дикарей — Миром Духов. Этот мир мы лишь ощущаем — как, например, тот страх, который назгулы несли с собой…

Кто они были? Что заставило их взять кольца? К чему они стремились, чего хотели?

Оставались ли они еще некоторое время людьми или кольца сразу же подчинили их? Как это было? Ощущали ли они, понимали ли, чем становятся? Была ли у них возможность отказаться от страшного дара или они, взяв кольца, сразу переступили черту, за которой нет возврата?

Что такое человек и какова его цена?

Вопросы вопросами, а тетрадь лежала на столе и неодолимо притягивала взгляд. А мне почему-то было страшно продолжать читать. Но все же я заставил себя это сделать.

Я первое время буквально продирался через текст, пока не освоился. Тогда я взял тетрадь, сшитую из хороших листов пергамента, и стал записывать перевод на синдарин. Копировать рукопись для себя я не стал. Как-то не по душе мне тот язык на котором она написана. Итак, я начал свои труд.

Человек это писавший, сиречь предок господина Нилузира имени своего в рукописи не поставил. Потому я решил называть его Секретарь — ибо и был он секретарем да не абы у кого а у самого Ангмарского Короля-Чародея. Вот так-то. Попытался представить — не могу. Просто не могу. Как вообще можно было жить там, и как там жили, и кто там жил, и что они думали…

Хватит. Вопросы — в сторону. Читай, записывай, размышлять будешь потом, Галдор. Работай, Страж, работай, солнце еще высоко.

Итак, назгулов Секретарь именует Бессмертными, Саурона — Сам, или Он…

Начертано рукой Секретаря

«Когда затевал я написать сие, думая, что получатся жизнеописания. Теперь, обретя наконец тихую пристань и пересмотрев записки свои, вижу, что вышло у меня балрог весть что. Не жизнеописания, не дневник, не заметки — все вместе. Я не успел тогда привести записи в порядок и решил, что и ныне этого делать не буду. Ибо в этих записях — я сам, такой, какой я был. Все равно никому мои труды не понадобятся, так пусть все останется как есть.

Назвал я свое сочинение Великой Игрой. Все наше существование похоже на игру, и свою игру я хотя и проиграл, но зато нашел другую выгоду. Я остался жив, и у меня, как ни странно, остались и желание, и силы жить.

Я теперь совсем другой человек, но не хочу забывать, каким я был. И какими были те, о ком я писал.

Не хочу никого поучать, пусть каждый сам делает выводы. Не мне давать наставления кому бы то ни было.

Итак, история первая.

Насколько мне ведомо, первый Бессмертный некогда носил имя Эльдарион и приходился родичем нуменорскому королю Тар-Атанамиру. Был весьма одарен как полководец и много способствовал установлению нуменорской власти по берегам Средиземья. При нем построены форты, гавани и дороги. Поражении не знал. Каким образом попал в Бессмертные — мне не удалось выяснить, поскольку свидетелей сему уже нет, кроме Самого и Первого Бессмертного, а их расспрашивать… 3

С гибелью Нуменора исчезло и большинство документов того времени, так что полагаюсь в изложении краткой справки своей лишь на обрывочные сведения, добытые по крохам в Хараде, здесь и в Умбаре.

Первый Бессмертный считает себя истинным королем всех потомков Нуменора. Мы, нуменорцы Мордора, почитаем его своим королем, но умбарцы, кои отчасти тоже могут зваться нуменорцами, так не думают. Ну, мы их тоже истинными нуменорцами не признаем.

После Посвящения подвизался наемником при дворе харадского короля, стал его полководцем. Ныне же он верховный полководец Мордора.

Во многом способствовал тому, чтобы Харад стал зависим от Мордора. Но для нас самое главное, что он собрал здесь, в Мордоре, под своей властью наших предков, нуменорцев, возжелавших независимости от косных законов Нуменора. И мы считаем его своим государем. И он станет вскоре королем всех бывших нуменорских земель.

Род Эльроса по неизвестной мне причине всегда был ему особенно ненавистен, и он постоянно прилагал все усилия к истреблению оного.

Называть его принцем Эльдарионом в его присутствии не рекомендую, потому как последствия непредсказуемы».

То, чего не было в записках Секретаря

Игра первая. ИГРА ВЛАДЫК

Из воспоминаний неизвестного

«Я помню, как он въезжал в город. Первый город, первый штурм, который я видел. На самом деле это был пограничный городишко, который, однако, довольно долго продержался против нас — целых полтора дня. Этот день окрашен для меня в белый цвет — выцветшее добела жаркое небо, белое солнце, белая пыль, белые стены глинобитных домов. И белый конь, красавец с чуткими розовыми ноздрями.

И всадник, сверкающий, как лед под лучами белого солнца.

Даже само его имя похоже на сухой треск ломающегося льда — Хэлкар. Великий воитель Нуменора, меч Нуменора, Ледяное Сердце — так мы его называли. Мы боготворили его. Мы знали и верили — если нас ведет Хэлкар, значит, будет победа. Он был наш талисман. И мы кричали ему славу, мы славили его. А он ехал мимо нас, сходный с Ороме, глядя куда-то вперед, поверх наших голов, чуть улыбаясь, как улыбаются бесстрастные южные каменные боги. Он видел то, что не дано было нам. И для нас было счастьем увидеть эту отрешенную улыбку…»

В последнее время слово «принц» в Арменелосе начало приобретать какой-то странный смысл. Этих принцев при дворе толклось неисчислимое множество, и любой двоюродный плетень королевскому забору считал для себя великим бесчестием, если его титуловали иначе чем «принц». Так что древний священный смысл этого слова растворился в обыденности бытия, и приобрело оно тонкий сладковато-гнилостный оттенок презрительного прозвища. Увы.