Клановое проклятие - Ковальчук Игорь (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Арман едва сглотнул сухим горлом и попытался облизать губы. Он понимал, почему так отвратительно чувствует себя – поторопился, влетел в сложнейшее медитативное состояние и тут же вылетел из него, будто пробка из бутылки с игристым вином. К тому же… Молодой маг прекрасно понимал, что, будь у него время подумать, он никогда бы не стал решать столь простую проблему столь сложным способом. Он тяжело вздохнул и попытался выпрямиться, но от этого лишь сильнее сполз вниз, к самому полу.
Над ним уже стоял Мэлокайн, озабоченный, весь в пыли и крошке, но при этом, в отличие от брата, готовый идти куда угодно и драться с кем угодно. Он поддержал Руина за локоть и помог выпрямиться.
– Ты как вообще? Слушай, что с тобой?
– Да так… Один трюк.
– Однако отличный трюк. На пустом месте испариться… Я видел. То есть не видел. И эти дуболомы тебя не учуяли. Это важнее всего. Я раньше думал, что заклинание невидимости фонит.
– Правильно думал, – Арман, кряхтя, поднялся. – Это было не заклинание невидимости… Ёлки, давай-ка, дальше ты будешь выбирать более безопасный путь, а? Я, кажется, расплатился за это исчезновение изрядной толикой своей удачи.
Об Ответе на свой Вопрос он как-то не вспомнил. Он не помнил даже, о чем именно Спрашивал.
Они добрались до каких-то совсем уж безжизненных коридорчиков, и там Руин вздохнул с облегчением. Ему казалось, что больше половины дела уже сделано, и раз здесь им вряд ли кто попадется на пути, то и бояться больше нечего. Он продолжал держаться настороженно, но лишь потому, что в пути им могли встретиться магические ловушки. Но ловушек не было.
Мэлокайн уверенно подошел к неприметной дверке и сунул в замочек, больше напоминающий трещинку в камне, отмычки. Откуда у него взялись настоящие высококлассные отмычки с магическими функциями, за которые любой взломщик отдаст много тысяч, можно было лишь догадываться. По крайней мере, орудовал ими ликвидатор с подлинным вдохновением. Замок вскоре поддался, и Мэл затолкал младшего брата в темный коридор с такой торопливостью, словно имел значение каждый миг. Руин не спорил. Мало ли что его спутник знает или чувствует.
Дверь захлопнулась, замок снова щелкнул, на этот раз запираясь, и они оказались почти в полной темноте. Арман обхватил брата за запястье, сжал, но тот не ответил, лишь потянул за собой. Пол под ногами был ровный, и, нащупав рукой стену справа, молодой маг почувствовал себя увереннее. Вскоре свет стал ярче, хоть и оставался рассеянными, и Руин увидел, что коридор заканчивается аркой, а за ней – небольшая зала, в которую бледный свет проникает через огромные окна, прорезающие одну из четырех стен залы… Нет, двух, потому что одна стена, как оказалось, была полукруглой, и зальца напоминала половинку гигантской сырной головы.
На ровной стенке поместилось три огромных окна, застекленных гигантскими пластинами хрусталя, а полукруглую скрывали грубые ниши, когда прикрытые дверками или стеклом, когда и нет. Едва мужчины переступили порог зальцы, Мэлокайн тут же кинулся к нишам, на бегу сбрасывая с плеча заплечный мешок. А Руин шагнул к окнам.
Он подходил к ним с осторожностью, как ловец змей к разозленной королевской кобре с ярким рисунком чешуек на голове и капюшоне (знатокам известно: чем ярче расцветка ядовитой змеи, тем больше яда у нее в запасе). Он пока и сам не понимал, откуда такая опаска, но сейчас, почувствовав урон в собственной природной магии после общения с Основой Вселенной, старался быть осторожным. Пусть даже и чрезмерно, может быть, даже смешно… Но лучше быть осторожным.
Оказалось, что зальца на самом деле – это застекленный балкон, который по сравнению с той залой, в которую выходил, казался не больше, чем ошметок коры, повисший на стволе огромного пятисотлетнего дерева. Ту гигантскую залу и залой-то назвать было нельзя. Наверное, когда-то это была пустота в горе, настолько грандиозная, что свет огня, разожженного на ее дне, не добирался даже до выступов на середине стены этой грандиозной пещеры, а уж до купола добрался бы лишь, наверное, самый яркий огонек.
Потом пришли люди, они отделали пещеру и превратили ее в чертог, достойный большого заклинательного покоя или храма. С балкончика, прилепившегося где-то посреди высоты, открывался грандиозный вид, и, пристроившись рядом со стеной, Руин убедился, что пещеру теперь использовали как храм. Вскоре он понял, что может не таиться, потому что свет, текший на застекленный балкон, исходил только снаружи, и сквозь хрусталь из пещеры его невозможно разглядеть. Зачарованный зрелищем того, что происходило в странном храме, Арман буквально прилип к одному из «окон» и замер, не обращая внимания на шорохи за спиной.
Далеко внизу плотными рядами двигались фигурки в длинных балахонах. Движение это напоминало колебание воды под действием течения, и что же эти люди делают там, молодой маг не мог понять. Посреди пола – неровного, изобилующего ступеньками и оставленными зачем-то природными валунами – располагалась огромная чаша, из которой истекал пар, плотный, как вода. Еще какой-то странный столб, похожий на ошкуренное, лишенное сучьев дерево, был прислонен к противоположной стене, и еще что-то, и еще… Руин был уверен, что он разглядел далеко не все.
Его ошеломило ощущение силы, исходящее оттуда. По стенам плясали огни, преломляющиеся в мириадах граней (многие из фигурок в длинных балахонах держали факелы), и эти искры казались ему осколками магии, наполняющей огромную залу. Магия была какой-то странной. Впитывая в себя ее отголоски, Арман с изумлением понимал, что имеет дело с чем-то странным и необычным. он знал вкус и черной магии, и белой, и здесь – нет сомнений – имел дело именно с магией… С магией.
Он, конечно, понял, в чем дело, но не стал делать никаких выводов. Да и важно ли, как назвать явление – гораздо нужнее его исследовать и, возможно, использовать. В какое-то мгновение Арман почувствовал закономерность в движениях закутанных в балахоны фигурок, а потом заметил, что плотный пар из каменной чаши уже не струится, а поднимается столбом к куполу. «Они проводят какой-то обряд, – подумал молодой маг. – Именно для того, чтобы накопить силу, эту странную силу, у которой нет названия».
Он раскинул руки и прижал ладони к хрусталю. Потому в переплеты и был вставлен хрусталь, а не стекло. Хрусталь лучше держится при контакте с магией, в отличие от стекла, которое просто растекается лужицей. Но он не помешает контакту мага с энергией прямо сквозь него. Руин умел обращаться с хрусталем, который являлся одновременно простой кристаллической и сложной магической структурой, умел вытягивать энергию сквозь него, а также и из него, если она там была.
– Эй, с тобой все в порядке? – заволновался Мэлокайн. – Смотри, что тут есть…
– Подожди, – пробормотал Руин сквозь зубы.
Сложнее всего было подключиться к источнику. Сила клубилась над чашей, как облако, концентрация ее была такова, что при неосторожном обращении с нею маг просто мог перестать существовать. Как схватка двух неравных сил, где побеждать должен сильнейший, так и поединок чародея с источником энергии по логике был предрешен. Но здесь, как всегда, в действие вступал неучтенный фактор – воля. Средоточие силы было лишено воли, поскольку не обладало душой, и здесь человек мог рассчитывать на небольшое, но преимущество.
Впрочем, такое ли оно небольшое? На человеческой воле держится весь мир, населенный людьми.
Руину никогда не приходилось сражаться с источником такой живой мощи, но одновременно он чувствовал удивительное сродство с этой силой. Это сродство изумило его самого и тем наитием, которое одно и способно найти для человека гениальный ход. Руин немедленно перестал давить и попытался с уверенностью призвать силу к повиновению.
Он развел руки еще шире и теперь, казалось, был распят на плоском куске хрусталя. Ему представлялось, что собственная воля вывернула его наизнанку и распластала по кристаллическим «стеклам» балкончика. Но зато теперь он был единым целым с энергией, превратившейся уже в густо переливающийся всеми цветами радуги столб. Теперь он уже упирался в купол пещеры, и его сияние могло бы ослепить… Но лишь того, кто сумел бы увидеть.
