Античный Чароплет. Том 3 (СИ) - "Аллесий" (книги регистрация онлайн TXT, FB2) 📗
Видеть что-то я уже не мог: закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Слышал тоже плохо: вокруг поднялся гул, слышался рёв. И ещё множество звуков. Я даже не знаю, что из этого реально, а что — не очень. Моё сознание интерпретирует ауры в основном в качестве слуховой информации. Не уверен, что из слышимого мной отзвуки, а что — звуки. Правую руку жжёт нещадно. Кажется, перед тем, как я закрыл глаза, её начала покрывать огненная плоть: слишком мощный поток энергии. А это какой-никакой, но проводник. Так действительно легче. Да и вообще — я чувствую сильный жар. Очень сильный. Посох точно обратился пламенем. А уж какая боль… Но нужно терпеть.
Через полминуты я настроился на поток, начав скорее не бороться с ним, а удерживать хрупкое равновесие русла, которое для него установил. Тем более что он начал спадать. Судя по всему, аколиты уже выдохлись, отдав всё, что у них было. Да и сатьяны недалеко ото всех. Жемчужина теперь является основным источником силы. Но отдельно одну её я сдержать могу. Правую руку уже просто не чувствую, каким-то странным образом моё сознание отстранилось от испытываемой боли. Ага! Поток от Роши и Тарджи сошёл на нет. Теперь нужно начать подавать свою собственную силу.
Спустя десять минут я смог-таки открыть глаза. На ногах было стоять крайне тяжело. Боюсь, ходить мне сейчас противопоказано: один шаг — и я упаду навзничь. Колени не чувствую: они разогнуты только потому, что так распределён вес тела. Отклонюсь чуть назад — согнутся. Правая рука… Обгорела. Просто горелое мясо. Хорошо, что она хотя бы есть. Храмовники… валяются вокруг в разных позах. Только Роши стоит на коленях. Остальные без сознания. Посох Шак’чи постепенно прекращает светиться. Тотем…
Если бы были силы восхищаться, то я бы восхитился. Пенёк пророс, размозжив и раскрошив небольшие камни единственной мощёной в городе площади. Ствол получившегося дерева очень чётко демонстрировал слоновье тело, которое каким-то нелепым образом встало так, чтобы между ногами не было зазоров. Ветки росли только дальше — из головы и ствола, которым продолжался вытянутый вверх хобот. Само тело покрылось листьями, но не сучками или ещё чем. Вокруг меж камней пробивалась невероятно насыщенного цвета зелёная травка. А наша звезда, начерченная углём, посыпанная сверху опилками, буквально прожгла мощёное покрытие. Камни же, которые я отложил в сторону, чтобы вкопать посох Шак’чи, и вовсе куда-то делись. Цепь… Гм… Серебряная цепочка (сделанная, вообще говоря, из сплава бронзы и серебра) нагрелась и порвалась в нескольких местах.
Осматриваясь, я неосторожно повернул корпус. Тело тут же мне ответило страшной болью, которая только усилилась от удара, когда я повалился на землю, не в силах устоять на ногах. Посох Шак’чи легко покинул выжженную впадину, которая появилась в месте, где он стоял. Правую руку я по-прежнему не чувствовал, но она явно пригорела к древку: отпускать обезьянью палку не желала. О! А вот и помощь!
Подбежали проинструктированные мной перед ритуалом рабы. Они уложили нас прямо под получившимся деревом-тотемом на тюки с соломой, после чего стали щедро лить мне на руку заживляющим бальзамом. После того случая с инициацией посоха для Шак’чи я сварил ещё. Где-то на четвертый день в Ниджанге. Очень вовремя: не хотелось бы лишиться руки из-за этого поганого городишки…
Отрубался я, даже не глядя на системные сообщения. Там было что-то про повышение уровня, мизерное возрастание резерва, ещё что-то… Я просто отмахнулся от них. Нет желания ни смотреть, ни читать. Посох Шак’чи отправился в инвентарь, как и Шивкамути. Плевать, что не будет восстанавливаться: сейчас главное, чтобы я её вообще не потерял. Всё, теперь можно отключаться.
Тряска явно не способствовала хорошему настроению, благо, она смягчалась чем-то мягким, на чём я лежал.
— Ууу… — простонал я. Во рту было ужасающе сухо. Как и в глазах. Дошло до того, что я вынужден был закрыть правый: даже проморгавшись, я не смог выдавить в него достаточно жидкости — всё равно был сухой и болел. Левый вообще не открылся от гноя, залепившего его. Тело ломило. Болело неприятной тянущей болью буквально всё. В духовных линиях ощущалась неприятная тягучесть. Боги, да сколько раз я уже получал на них мелкие повреждения за время службы у Тарджабалахасара⁈ Хорошо хоть, что мысли ясные и чёткие. А вот в ушах гудит. И пошевелиться не могу. А правую руку всё равно не чувствую.
— … лат! Т…ат! — /неразборчивое бормотание/…
К моим губам поднесли что-то. Из-за тряски это что-то расплескалось. Кажется, судя по прохладным каплям, вода. Хорошо… Пью. Хорошо, что не поперхнулся: очень трудно было бы в таком состоянии откашляться. Снова проваливаюсь в сон…
Следующее пробуждение было чуть лучше. Мне явно кто-то протёр лицо и глаза мокрой тряпкой, так что удалось проморгаться. Тепло. Ага — костёр рядом. И в ушах почти не звенит. Только голова тяжёлая. Тело всё также болит. Ноус… Фантомные боли, тягучесть в духовных линиях, мана течёт очень вяло, словно нехотя. Резерв заполнен едва ли процентов на десять. Скорее даже на пять. Хотя чего я гадаю? Надо посмотреть:
Мана: 284/4640
Н-да… Тут десятью процентами и не пахнет. Судя по симптомам, я перенапряг чакры ноуса. Теперь серьёзная магия мне ещё дней пять точно не светит. Да и потом с неделю восстанавливаться. Похожие эффекты чувствуют архимаги, когда без поддержки круга магистров используют Длань Шамаша. Только у них там всё серьёзнее. Даже говорить и дышать могут с трудом. А я двигаюсь, шевелюсь…
— Тиглат! — о, Роши! Ну, судя по голосу. Так-то эти ноги, которые стоят рядом со мной, могут даже Йену принадлежать… — Дкх-хаа… — переворачиваюсь на спину. Это было почему-то проще, чем повернуть голову. Да, действительно Роши.
— Шивкамути у тебя? — спросил он, наклонившись.
— Угу, — вращаю глазами возмущённо. Конечно, я предвидел отвратное состояние после этого ритуала! Не думал, что будет всё настолько плохо, но на всякий случай предупредил Роши, что могу спрятать Жемчужину.
— Хорошо, — кивнул он — Я просто хотел проверить. Вдруг ты её не сумел укрыть. Мы уже в пути на юг, так что…
— Угу, — гыкнул я, поняв, что было бы, если бы кто-то сумел украсть Шивкамути в Ниджанге. Вот это была бы катастрофа. Кстати, нужно её достать из инвентаря, чтобы начала восстанавливать ману. Благо, такие действия мне вполне по силам.
— О… Удивительно, — прокомментировал храмовник появление амулета прямо у меня на шее. — Тебе что-то нужно? Воды? Сейчас… — дав мне напиться, Роши решил рассказать про моё состояние: — Твоя правая рука обожжена в некоторых местах до кости. Из меня плохой целитель, но я постарался тебе слегка помочь. Кроме того — замазывал твою руку бальзамом, который ты варил. И накладывал повязки, вымоченные в холодной воде, — заметив мой удивлённый взгляд, он пояснил: — Не стоит так смотреть. Это нормальная практика при ожогах. Тепло ещё долго остаётся в ране. И может и дальше травмировать тело, если не вывести его холодом. Кстати, мы в пути уже двое суток.
— Я… Яскха-кха…
— Я понял, что ясно. Не насилуй глотку, — фыркнул он — И да, у меня была маковая мазь. Я втирал её тебе в руку. Надеюсь, боли ты не чувствуешь…
— Не накха…
— Не надо? — он склонился надо мной. — Гм… Как скажешь. Не знаю, зачем ты хочешь мучиться, но дело твоё. Кстати, у тебя удивительное тело. За два дня пути ты ни разу не испытывал ни малой, ни большой нужды, — да? Нет, приятно, конечно, что без сознания я не сходил десяток раз в туалет под себя, но раньше таких особенностей за собой не замечал. — Слуга тебя покормит. У меня есть ступка, тебе перемелят там еду.
