Terra Insapiens. Дороги (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович (книги онлайн .txt, .fb2) 📗
— По-моему, эту мысль я уже где-то встречал, — подумал Артур. — Хотя!.. Ничего нет нового под луной, и вряд ли можно сказать что-то, что уже не было когда-то сказано.
Шут взял со стола круглую погремушку с бубенчиками, видимо забытую здесь ярмарочными музыкантами, повертел в руке и нахлобучил её себе на голову. Увидев удивление Артура, лукаво подмигнул ему.
— Тебе идёт дурацкая корона! — заявил толстяк Шуту. — Впрочем, по тебе и так видно, что ты — шут гороховый.
— Жить, прикидываясь дураком, легче. К тебе меньше вопросов и больше сочувствия.
Шут снял погремушку и бросил обратно на стол.
— Это старому графу было в забаву, — с сожалением выговорил он, — молодому я уже не нужен. Он смотрит в рот тем, кто ему льстит, а моих шуток не понимает. Потому и спровадил меня с Виконтом.
— Как поживает твоя сестрёнка, где она сейчас? — спросил он у толстяка.
— Да здесь она, — Пётр кивнул в сторону двери, — мы вместе на ярмарку пришли.
Поболтав ещё немного и допив вино, Шут с Артуром вышли из корчмы. На торговой площади шумела ярмарка. Чего только там не было! Лошадиная упряжь, тёсаные доски, колеса для телеги, железные гвозди, дёготь и верёвки — всё необходимое для крестьянского хозяйства. Были товары и для людей побогаче — цветастые шёлковые ткани, богато инкрустированное оружие, резные седла, шерстяные попоны и товары совсем уж диковинные. Артур остановился поглазеть на двух маленьких африканских обезьянок. Одна с видимым удовольствием грызла кукурузный початок, а другая завистливо пыталась его у неё отобрать.
Помимо лавок и торговых рядов, в толпе ходили розничные торговцы, выкрикивая свой товар и зазывая покупателей.
— Селёдка копчёная, селёдка солёная! — напевал молодой парень, идущий с гроздями рыбы на груди. Небольшие селёдки были сквозь глазки нанизаны на верёвку, и от них разило таким густым рыбным духом, что Артур невольно задержал дыхание.
— Рыбий зуб! Кому рыбий зуб? — толкнул Артура, проходящий мимо торговец. На плече у него висел мешок, из которого торчали какие-то рога. Не сразу Артур сообразил, что это были моржовые клыки.
Пошли ряды с разнообразной едой и живностью. Артур с интересом глазел по сторонам. Шут ходил между рядов и балагурил с торговками.
— Что это, хозяйка, петух у тебя такой худой? Ты его молитвами, что ли, кормишь?
— Да ты на себя посмотри. Мой петух ещё потолще тебя будет!
Заметив молодую женщину в фартуке, идущую с корзинкой, Шут просиял и раскинул руки.
— Мартиночка, любовь моя. Я вернулся к тебе, красавица. Обними меня, родная.
Женщина сердито посмотрела на него и махнула рукой.
— Убирайся, скотина! Я всё знаю про тебя. Тебя видели в Ларме с какой-то танцовщицей на площади. Ты целовался с ней, а потом пошёл к ней домой. Мне всё рассказали!
— Мартина! Клянусь тебе, это было один раз. Клянусь, что когда я её целовал, то представлял, что целую тебя.
— Не клянись, негодник! Чтоб у тебя язык отсох! Не ходи за мной, проваливай к своей танцульке.
Она оттолкнула его руку и быстро ушла.
— Вот бабы! — повернулся Шут к Артуру — Сестрёнка у Петра занозистая… Ладно, пусть остынет. Завтра с ней поговорю.
Нагулявшись, они уселись на лавку, наблюдая ярмарочную суету. Задрав голову и вытягивая шею, Шут стал высматривать своих. Увидев Лонгрина, пошёл к нему и через несколько минут вернулся.
— Пойдём! Нам покажут — где будем ночевать.
Вместе с Лонгрином они пошли вглубь посёлка и вскоре зашли в невысокий дом.
— Дом пустой, нежилой. Заселяйтесь и ночуйте. Завтра утром встретимся на торговой площади.
Лонгрин ушёл. Артур с Шутом стали оглядывать своё временное пристанище.
— Да… — задумчиво протянул Шут. — Спартанское жилище… Даже кроватей нет.
Действительно, в комнате были только небольшой грубый стол и две колченогие табуретки. В углу было навалено сено — видимо здесь им предстояло спать. Единственное окно было закрыто деревянным ставнем.
— Ну да ладно! Нам не привыкать, — бодро сказал Шут. — Если бы ты знал — в каких бывало условиях нам приходилось ночевать! До сих пор помню одну ночёвку под дождём в скирде соломы.
Шут поставил на стол корзинку с продуктами, купленными на рынке. Они сели поужинать.
— Налетай, налегай! Наша кочевая жизнь заставляет запасаться впрок. Неизвестно — где и когда будешь завтра обедать.
После еды допивали вино, которое Шут захватил, выходя из корчмы.
Шут давно поглядывал на левую руку Артура. Тот понял — что привлекло его внимание. Артур снял с руки часы и протянул Шуту.
Повертев часы в руках, Шут стал рассматривать циферблат.
— Погоди, погоди, не говори мне — что это за «ерундовина»? — попробую догадаться.
Он приложил «ерундовину» к уху.
— А-а! Так это часы. Я видел нечто подобное в Париже, на столе у короля Роберта, но там была одна стрелка. А тут целых три…
— Всё правильно. Одна стрелка показывает часы, другая минуты, а третья секунды.
Шут явно был озадачен.
— Мелкая вторая?.. То ли я забыл латынь, то ли чего-то не понимаю.
Артур терпеливо объяснил:
— В одном часе — шестьдесят минут. В одной минуте — шестьдесят секунд.
Шут озадачился ещё больше.
— В одном часе — шестьдесят мелких… В одной мелкой — шестьдесят вторых… Нет, я сейчас свихнусь.
— Да какие мелкие, какие вторые! — Артур потерял терпение. — Если час разделить на шестьдесят частей — это будут минуты, если так же разделить минуту — это будут секунды.
Шут вздохнул.
— Ну, хорошо. А для чего это надо?.. Часовую стрелку я могу понять. Ставишь на ночь караул, сменяешь — по часам. Но к чему ваши минуты и секунды — ума не приложу!
— Допустим, варите вы яйцо. Если хотите всмятку — варите четыре минуты, если хотите вкрутую — варите десять минут.
— Как сварить яйцо — я и без ваших минут разберусь. Придумали чёрт-те что, не пойми зачем!.. Что-то вы намудрили с этим. Не нужны мне ваши минуты и секунды… Суетливо живёте… Когда солнце восходит — это утро, когда солнце высоко — это обед, когда солнце к закату — вечер. Вот и всё, что нужно — забирай свои часы!
Артур, смеясь, забрал часы и одел на руку.
— Впрочем, если ты захочешь их продать, — предложил Шут, — не сомневаюсь, что мой господин их купит и отсыплет тебе полсотни солидов. Он любит всякие курьёзные вещи.
— Нет, часы я не хочу продавать. Но у меня есть золотое кольцо. Вот его я, пожалуй, продам.
Он протянул Шуту кольцо.
— Ну, так это другое дело! Кольцо с изумрудом, да ещё хорошей огранки. Это может заинтересовать Лонгрина. Если хочешь, я ему предложу. Ты и сам можешь ему предложить, но я предполагаю, что торговец из тебя плохой. А я вытащу из него за это кольцо двадцать солидов.
Артур согласился.
— Однако темнеет, — Шут оглядел комнату. — Окно открывать не будем. Ночью прохладно.
Он вытащил из кармана кремень и стал чиркать, пытаясь разжечь стоящую на столе масляную коптилку.
— Чёрт! Не зажигается, — пожаловался Шут. — Фитиль что ли отсырел?
Артур вытащил из рюкзака зажигалку и зажёг коптилку. Шут недоумённо уставился на зажигалку.
— Ну-ка дай сюда твой кремень!
Артур протянул ему зажигалку. Повертев её в руках, Шут хмыкнул.
— Да! Такого я не видел даже у короля Роберта.
Он пощёлкал зажигалкой, разглядывая пламя.
— Не вижу никакого фитиля. Такое ощущение, что воздух горит.
— Так оно и есть, — сказал Артур. — Там внутри горючий газ.
— Горючий что? — не понял Шут.
— Воздух такой особый, горючий.
— Горючий воздух? И где его можно найти?
— Он глубоко под землёй. Надо пробурить скважину и оттуда пойдёт горючий воздух.
— У чертей воруете! — ахнул Шут. — На этом, значит, огне грешников жарят?.. Ну и как, черти на вас не сердятся?
Артур рассмеялся.
— На этом огне у нас кашу варят и суп.
— Значит, чертям не жалко… У них, видно, его много.
Спать ещё не хотелось, они вышли из дома. На улице никого не было. Только фыркали привязанные к изгороди лошади. Где-то недалеко, на окраине городка, лаяли собаки.
