Жемчужное сердце (СИ) - Дынина Ирина Валерьевна "Никтовенко" (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Радха, куснув золотой и убедившись, что он настоящий, шустро упрятала монету за щеку, зная о способностях некоторых посетителей извлекать деньги из карманов, совершенно незаметно для их владельцев и, бочком-бочком, опасаясь, что варвар передумает и, решив, что проявил неслыханную щедрость, отберет деньги,скакнула к хозяину. Столь редкое в данном заведении золото переместилось из ее узкой ладошки в пухлые пальцы трактирщика, когда неприятности уже настигли Конана и стояли перед ним в полный рост
Он, конечно же, краем глаза заметил, как громила, до этого самого момента пьянствовавший в дальнем углу трактира, подав знак парочке оборванцев, быстро пробирается к нему, ловко лавируя между тесно стоящими столами и поэтому, когда огромный кулак со всей дури шарахнул по столешнице, шустро успел выхватить из улетевшего в неизвестность подноса, остатки своего ужина, съеденного едва ли наполовину. Душистая подлива, жирная и липкая, залила всю одежду нападавшего и большую часть и до того не блиставшего чистотой стола.
Синие глаза северянина, бесстыдно продолжавшего жевать жесткое мясо,окончательно разозлили громилу. Он ощерил рот в недоброй ухмылке, громко рыгнул,дыхнув прямо в лицо киммерийцу прогорклым перегаром и,вытянув длинные руки, уперся ими в стол.
- Ну и рожа! - жалобно пискнула Радха, неожиданно почуствовав себя очень неудобно в казавшемся столь безопасном трактире - Мухи дохнут от одного вида!
Абадал еще утром заметивший Радху, отнесся к девице с обидным пренебрежением, обзывая ее «грязным заморышем и обсосанной кочерыжкой», от чего Радха не воспылала к племяннику хозяина большой любовью. К тому же, последний повадился распускать руки и больно шипать девушку за худой зад.
- Мы здесь не очень любим чужаков - проревел туранец, хриплым с перепоя голосом, заставив Конана слегка поморщиться и отклониться от капель зловонной слюны, веером летящей ему прямо в лицо.
Салим-аля, вжавший голову в плечи при первых же звуках зарождающего скандала, моргнул. Здоровенный туранец молотил руками воздух, надеясь отыскать и схватить северянина, а тот, сверкая синим льдом своих, вмиг ставших колючими и неприветливыми, глаз ловко уклонялся от длинных, цепких лап и при этом! - Салим не верил собственным глазам - ухитрялся отхлебывать из кувшина вино и жевать свой подстывший ужин, ни разу не подавившись. Двигаясь по кругу, они пару раз миновали хозяина, нелепо вращавшего выпученными глазами, разбили напольную вазу с цветами,умершими, вероятно еще до рождения Радхи,перевернули бочонок с липким,точно патока,вином и нанесли еще немало урону имуществу достопочтенного Салим-аля.
Убытки заставили того очнуться
- А х ты, сын вислозадой шлюхи и ублюдочного папаши! - визгливо взвыл трактирщик, выхватывая из сваленной в углу рухляди увесистую дубинку - Моему терпению, Абадал наступил конец! Сестре прийдется смириться с мыслью, что дни свои ты закончишь в придорожной канаве с распоротым брюхом и вываленными в пыль кишками!
Абадал, краснорожий и потный, в этот миг почти настиг варвара, загнав того в угол и, продолжая наступать, сжал в пальцах массивный кастет. Двое его приятелей, любителей побуянить, уже отдыхали поодаль - одного, желавшего «пощупать ливер» киммерийцу, Абадал, походя, зацепил сам, от чего тот улетел в угол и, ударившись о стену затылком, затих. Второго достал северянин, дотянувшись и пнув причинное место, одинаково болезненное для всех особей мужского пола.
Симпатии Радхи были на стороне светлокожего чужака. Не то, чтобы она так любила чужеземцев,но звероподобный Абадал, залив глаза дешевым пойлом, пребольно ущипнул Радху за ляжку и смачно дыша в ее, скривившееся от брезгливости лицо,прошептал столь омерзительные обещания на счет предстоящей ночи,что она, побросав на поднос грязную посуду, поспешила убраться прочь, под глумливый хохот его приятелей,целый вечер заседавших в трактире. Теперь они уже не смеялись - один замолчал навеки, а второй захлебывался криком и пучил глаза, держась за отбитое мужское достоинство и Радха,совершенно не ожидая от себя подобной прыти,подскочив поближе,пинком отправила Абадала вместе с его тяжелым кастетом прямо в недружелюбные объятия киммерийца.
Обалдевший от столь подлого нападения с тыла,туранец потерял равновесие и сам наскочил на кулак черноволосого чужеземца,выбивший из его глаз целый звездопад и погрузился в спасительную тьму забвения.
- Благодарю тебя, пигалица - Конан учтиво поклонился оцепеневшей от собственной наглости, Радхе - Я и сам бы справился, но так получилось чуть быстрее, хотя на твоем месте я не стал бы задерживаться в этой дыре. Красномордый боров рано или поздно очнется и не будет признателен тебе, как я. Так что сматывайся, да пошустрей - я не всегда буду рядом. В приличный бордель тебя, конечно, не возьмут, но вот пристроиться где-нибудь рядом с казармой попытаться можно..
-Да пошел ты…советчик…- Радха зло сверкнула глазами - Сама не знаю, что это на меня нашло.Этот ублюдок меня уроет,когда очнется.
- Что произойдет весьма скоро - подтвердил киммериец - Череп у него крепкий, так что советую меня послушать.
Хозяин трактира, давно прекративший визжать и трясти дубиной, схватил девушку за тонкую руку
- Немедленно на кухню, Радха! – взревел он, голосом похожим на звук хриплых труб туранской стражи он - Люди хотят есть и пить. Я плачу тебе не за то, что бы ты помогала всяким язычникам бить честных туранцев. Знаешь, мне придется очень хорошо подумать над твоим поведением….. ..Визгливый голос трактирщика внезапно был перекрыт мощным рыком, раздавшимся вслед за грохотом слетевшей с петель двери.
Трактирщик сделал страшное лицо и, со скоростью,удивительной для такого жирдяя,развернулся на подозрительный звук.
- Кого еще там ифрит принес на мою голову? - взвопил он не своим голосом - Вы что себе позволяете?
Темные тени сгрудившиеся у самого входа в трактир, раздались и в полосу неверного света шагнула мощная фигура, облаченная в форму городской стражи Аграпура.
-Что-то неладно в твоем заведении? - кривя губы в презрительной усмешке, оинтересовался хорошо знакомый трактирщику человек.
Салим-аля выругался так тихо, что его смогла услышать только Радха. Она подняла голову и прислушалась - в трактире стояла глухая тишина. Обитатели трущоб не привыкли к посещениям городской стражи - слишком опасны были кривые улочки Нищего города для солдат короля Илдиза. Длинные кинжалы бродяг, их острые заточки и крепкие удавки одинаково хорошо отправляли на Серые равнины и зажиточных горожан,и подгулявших иноземцев,на свою беду забредших в подозрительный район,и туранцев,носивших армейскую форму. Ун-баши, в сопровождении своих стражников, появлялся в «Бычьей ляжке» раз в месяц, получал положенную мзду и благополучно исчезал еще на такой же срок. Должно было случиться нечто неординарное, чтобы осторожный десятник нарушил договор и приперся в неурочное время.
Десяток солдат с саблями наголо уже рассыпались подле стен, отрезая посетителям трактира дорогу к бегству.
Отпихнув с дороги оцепеневшую Радху,Салим-ай,низко кланяясь и беспрестанно шаркая ногами,засеменил к грозному стражнику.Процветание его торговли напрямую зависело от расположения этого отнюдь не благодушного ун-баши.Десятник мог наводнить район своими солдатами и порушить хорошо отлаженную систему выкачивания денег,устроить «веселую»жизнь проституткам и уменьшить доходы сутенеров,а также помешать очень прибыльной контрабанде и торговле лотосом.Подолом собственного халата Салим-аля вытер стол, попутно оттеснив пару оборванцев, сбросив на пол их нехитрый ужин. Десятник лишь хмыкал, наблюдая за суетливой угодливостью трактирщика.
- Ах, уважаемый Аннамурад-готур, как трудно стало жить бедному Салиму. - толстяк подкатил глаза и как бы невзначай протиснулся между ун-баши и его солдатами - Стоит только на мгновение расслабиться и вот,пожалуйста-убытки неисчислимы..Я почти разорен..Я немощный старик, помочь мне некому.. - Салим-аля обхватил руками голову,прикрыл глаза и запричитал тонким,бабьим голосом- Ах, я несчастный,обездоленный,что буду есть я,моя бедная жена, мои голодные дети…
