Король Хеля (ЛП) - Дрейвен Грейс (читаем книги TXT) 📗
Голоса становились всё громче, ближе, резче и тревожнее, пока свита искала пропавшего короля. Доранис поборол искушение притянуть Кастиль к себе.
— Это неправильно, — прошептала она с лицом и голосом полными раскаяния. — Вы женитесь на Карине.
И насколько сие прискорбно для него и его будущей невесты?
— У нас с ней всё будет иначе.
Кастиль прижала к груди маленькую гирлянду и попятилась от него:
— Иначе быть не может. Сегодня ваша свадьба, и вашей женой станет моя самая близкая подруга.
Его взгляд остановился на цветах удачи.
— Я не стану извиняться за то, о чём не жалею, Кастиль. Это будет заведомой ложью. Наш брак с Кариной не по любви. Почему ты изводишь себя чувством вины?
На её нижние веки набежали слёзы, и она сморгнула их.
— Поскольку на месте Карины меня бы обуяла ярость.
Доранис потянулся к ней, но Кастиль предостерегающе подняла руку, намереваясь оттолкнуть его:
— Ваши люди кличут вас, ваше высочество. Пусть боги благословят ваш союз.
Она ещё раз окинула его взглядом, прежде чем сбежала по ступенькам и исчезла среди заросшей живой изгороди. Её запах — смесь солнечного света и морской воды — остался, дразня своим ароматом и навсегда врезаясь в память, даже когда он связал себя узами брака с женщиной, презирающей его. Доранис помнил о нём, отплывая на следующий день домой.
Доранис протянул руку и нежно погладил тёмные волосы сына. Ребёнок лежал на руках няни и дремал. Марслин нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании распоряжений владыки.
— Проследи, чтобы вещи мадам иль-Верас разместили в южных покоях. В тех комнатах больше света.
Он ещё раз провёл пальцами по тонким волосикам Джориса, прежде чем вышел из детской в ледяные коридоры. Холодные настенные факелы вспыхнули зелёным колдовским светом, освещая его путь к солярию.
В комнате Карины по-прежнему хранились все её вещи. Слуги заранее разожгли в очаге огонь и принесли чайник с чаем и чашки. Одинокая обитательница комнаты стояла к нему спиной, и Доранис замер, наслаждаясь умиротворяющей картиной, пока Кастиль грела руки у камина. По обычаю встречать гостей и следить за их первоначальным комфортным размещением полагалось скромному слуге. Но ему хотелось снова увидеть её, заглянуть в улыбающееся лицо и понять, не угасли ли те чувства, что он испытывал к ней.
Она оказалась ещё красивее, чем он помнил, в отблесках огня, играющего на её раскрасневшемся лице и тёмных волосах, собранных в пучок. Доранис закрыл за собой дверь, дерево щёлкнуло о дерево, предупредив её о его приходе. Кровь горячим потоком хлынула к чреслам при виде её приветливой улыбки. В глазах на секунду полыхнул голод, который она быстро скрыла за настороженным взглядом, но Доранис его заметил, ощутил точно ласку, прежде чем Кастиль поклонилась и с обманчивой холодностью поздоровалась:
— Какая честь, ваше величество.
Он преодолел разделяющее их расстояние и сжал в руках её тёплую ладошку. Её пальцы дёрнулись, когда он нежно поцеловал тыльную сторону её пальчиков. Она мягко высвободила руку, но прежде он почувствовал её дрожь.
— Добро пожаловать в Хеленрисию, мадам иль-Верас, — промолвил он. — Своим присутствием вы оказали нам огромную честь.
Она рассмеялась.
— Я очень рада это слышать, сир. — Её следующие слова, произнесённые с таким рвением, стали суровым напоминанием о причинах, побудивших Кастиль проделать столь долгий путь и теперь находиться в этой комнате. — Я с нетерпением ждала этого визита. Когда я смогу повидаться с Кариной?
ГЛАВА 3
Даже в вырезанной глубоко в горе вдали от жестокого пронизывающего шквального ветра и снега усыпальнице королей было холодно. Словно ведомая невидимым камнем Кастиль прошла мимо мраморных статуй. Древние короли и королевы Хеленрисии величественно возвышались вдоль стен с запечатлёнными спокойными чертами. Среди них покоилась в вечном сне нежная южанка.
Кастиль остановилась в конце череды, и к горлу подступило рыдание. Если бы не размер и цвет статуи, она бы поверила, что пред ней стоит живая Карина. Скульптор сотворил чудо — стоящая пред ней каменная женщина идеально повторяла облик королевы. Как и остальные, ушедшие в мир иной правители, Карина была облачена в церемониальные погребальные одеяния, руки согнуты, локти прижаты к груди. Ладони вытянуты вперёд, сложенные чашей, на которой стояла золотая урна с её прахом.
Кастиль погладила пальцами острые края одеяния статуи.
— Дорогая подруга, — прошептала она, — я так по тебе скучаю.
Лёгкий холодный ветерок, подслащённый ароматом морской розы, ласково подул ей в лицо, отбрасывая назад пряди волос.
Кастиль не считала себя суеверной, хотя верила в духов, которые ненадолго задерживались среди живых, чтобы выполнить какую-то задачу, или пока любящий человек не успокоился настолько, чтобы продолжить жить. Кастиль могла поклясться, что подруга юности парит рядом, радуясь её обществу.
— И снова я здесь, донимаю тебя и тревожу твой сон скучными подробностями прошедшего дня. — Едва слышный далёкий смех зазвенел точно трель колокольчиков. — Несколько минут назад я навещала твоего сына. Джорис — прекрасное дитя, Карина. В его крошечных чертах я вижу продолжение тебя и Дораниса.
Смех сменился печальным вздохом, и Кастиль всё сильней убеждалась, что не одна среди безмолвных памятников усопших.
И это вовсе не пугало её. Она находила утешение в том, что подруга задержалась здесь, хотя и пребывала вне досягаемости. Однако покой, отягощённый немалым чувством вины, вынудил Кастиль отступить от статуи.
— Я здесь уже два месяца. Корабли с товарами прибудут ещё через два. Тогда я вернусь домой. — И снова до её ушей донёсся призрачный вздох, и Кастиль вздрогнула. — Это хорошо, поскольку я должна признаться в своём поражении. — Угрызения совести мешали ей говорить. — Я без памяти влюбилась в короля, Карина.
Отчего-то Кастиль ожидала услышать мучительный вой и порыв яростного ветра, который собьёт её с ног. Однако её признание было встречено молчанием, усугублённым тишиной в ожидании дальнейших слов.
— Он... — Кастиль развела руками, ладонями вверх, — не такой, как все мужчины. — Она услышала смех на это замечание и не смогла сдержать ответной улыбки. — Конечно, помимо очевидного. — Её улыбка померкла. — Он утешил меня, когда известие о твоей смерти едва меня не подкосило. В попытке отвлечь от горя открыл для меня свои библиотеки и позволил нянчить твоего милого сына и навещать тебя здесь.
Кастиль принялась расхаживать по комнате. Шуршание платья по полу громко разносилось по склепу.
— Я созналась тебе в своём опрометчивом поступке в храме. Я нанесла вред нашей дружбе. Тем не менее, сейчас всё обстоит гораздо хуже. — Она снова повернулась лицом к статуе. — Я постоянно думаю о нём, с нетерпением жду его общества, когда он присоединится ко мне в библиотеке. Доранис — сложный человек, но под внешней холодностью сокрыта доброта. Я наблюдала за ним с Джорисом. Он гордый и любящий отец.
В воздухе вновь повеяло ароматом морской розы.
— Я буду скучать по тебе, когда вернусь в Каскадиан, но мне так трудно устоять пред его обаянием, и я жажду покоя своего скучного домашнего бытия. Ты покинула этот свет, а Джорис в хороших руках. Я здесь более не нужна.
Вокруг неё воцарилась тишина, и Кастиль смахнула скатившуюся по щеке слезу.
— Прости меня, Карина. В последнее время я не была тебе хорошей подругой, дорогая. Он твой.
Она отвернулась от статуи и побрела в направлении лестницы, настолько погруженная в свои мысли, что не услышала за спиной потусторонний шёпот:
— А теперь он твой, моя дорогая подруга.
Кастиль вернулась на верхние этажи крепости, одновременно испытывая тревогу и облегчение после своего признания. Она почувствовала, что вправе высказать камням тяготившие мысли — признание в чувствах к Доранису. И сие мало что меняло. Скоро она сядет на торговое судно, идущее в Каскадиан, и забудет о времени, проведённом в краю короля магов.
