На одинокой дороге (СИ) - Седов Константин (список книг TXT) 📗
Глава 2
Парень, лет под тридцать, сидел внутри магазина и скучающе пялился в окно. К слову, стеклянное — настоящее. Что значило, что магазин очень дорогой. Начавшийся зевок прикрыл черной широкополой шляпой, с черным же пером. Небо начинало хмуриться. «Дождь будет» — подумалось парню — «даже, наверное, шторм».
— Эрик, тебе нравится?
— Да.
— Так ты не смотришь!
— Ты мне нравишься любой и что бы ты не делала.
— Прошу тебя, посмотри!
Эрик повернул голову от окна.
Лиза была очень красива. А в этом платье — великолепна. Длинные узкие рукава с прорезями для рук, широкий кружевной воротник вокруг совершенно нецеломудренного выреза. Низкая талия, длинная юбка, переходящая в шлейф.
Лиза погладила руками ткань:
— Настоящий шелк!
— Бери.
— Ты, так и не сказал, нравится тебе или нет?
— Мне ты нравишься. И нравилась бы, даже если бы в мешковину была одета. А платье красивое. Больше я тебе ничего не скажу — я в платьях не разбираюсь.
Лиза постояла, осмысливая сказанное. Затем изящно приподняла бровь и спросила:
— Правда?!
— Правда. Не разбираюсь.
— Нет, я про то, что нравлюсь?
— А. Нет, про это я вру.
— Эрик! — Лиза топнула ножкой.
— Правда.
— А то зеленое с золотом? Как тебе?
— Я же говорю — ты мне во всем нравишься.
— Так какое мне брать?
— А какое больше нравится?
— Мне оба нравятся.
— Бери оба.
— Правда!!!
Эрик страдальчески закатил глаза:
— Правда.
Внимательно слушавшая разговор хозяйка магазина недоверчиво посмотрела на неброско одетого Эрика:
— За два этих платья будет сорок два флорина.
— Сколько?!! — изумилась Лиза.
— Я помнится, цену не спрашивал — Эрик говорил лениво, прищурившись глядя на хозяйку — сказал, что беру!
— Да, конечно! Куда доставить?
— Улица Старого Лесничего, дом Семи якорей.
Хозяйка сморщила лоб, пытаясь что-то вспомнить:
— Дом Семи якорей… но там же… так вы…
Она перевела взгляд на насмешливо наблюдавшего за ней Эрика.
— А… Эрик… получается… тот самый который Бе…
Эрик сощурил глаза сильнее, а возившаяся с платьями Лиза тревожно замерла.
Хозяйка мило улыбнулась и вежливо произнесла:
— Отправим, как можно скорее.
И покосилась на шляпу в его руках.
Эрик с Лизой вышли из магазина на запруженную людьми площадь Ликеделла. Солнце ушло окончательно, окружающие площадь мраморные скульптуры в холодном воздухе приобрели отчетливый вид. От фонтана в центре площади повеяло холодом.
Лиза зябко поежилась:
— Мне еще меховая накидка нужна… и туфли!
— Купим. Только, давай завтра.
— Куда ты опять торопишься?
— В «Каракатицу».
— Фу, — Лиза сморщила носик, — опять на кулаках драться?
— Ага.
— Я стараюсь сделать из тебя эдельмана, а ты по трактирам ходишь. Драться. Даже не на мечах. А на кулаках.
— Если я буду драться на мечах в Ликеделле народу не останется.
— Благородные так себя не ведут.
— Так, я и не благородный. Я пират.
— Но на кулаках, Эрик! Опять синяки будут.
— Да, синяков будет много. Я ещё не всем городским морякам печати оставил.
— Зачем тебе это?
— Нравится.
Ликеделл город старый, основанный более шестисот лет назад. Но еще полвека назад о нем никто, кроме нескольких купцов, возивших сюда зерно, соль, скот, меха, воск и кожи, не слышал.
Маленький городок вскарабкался на скалистый островок с красочным названием Виталлер. От материка он был отделен узким проливом в четыре морских мили. Когда семьдесят лет назад стала рушиться Империя, потихоньку начали шалить пираты. Когда Империя пала окончательно море наполнилось ошалевшими от безнаказанности разбойниками.
Окрестные государства, включая, вновь образовавшиеся на обломках державы, первое время ничего не могли поделать с внезапно нахлынувшим бедствием. Пиратство существовало в этих водах всегда, но его масштабы были несравнимо скромнее. Военные корабли Империи, вместе с южными и западными королевствами, вполне успешно пиратов отлавливали и украшали их телами реи кораблей и площади портовых городов.
Впрочем, это было раньше. Империи нет, новые королевства, герцогства и вольные города были заняты дележом наследства некогда могучей державы и организованной силы способной противостоять морским разбойником, больше не было.
За последние пятьдесят лет Ликеделл окончательно превратился в пиратскую столицу. Некоторая удаленность от материка, естественная, большая гавань, горы, окружавшие вместе с портом весь город и делающие его неудобной целью для атаки — все это благоприятствовало тому, что после удачного или неудачного похода члены «Братства», как стали называть себя пираты, шли сюда.
Ирония судьбы, но с тех пор город расцвел, сильно разросся и из небольшого вольного городка, бывшего таким только по причине того, что был никому не нужен, превратился в богатый процветающий мегаполис.
Лет тридцать тому назад Сагульский король, озлобленный постоянными нападениями на его суда, организовал атаку на город. Более шестидесяти боевых кораблей с десантом на борту напали на Ликеделл. Были истреблены все пираты, находившиеся в городе. Лишь немногим удалось скрыться в горах, где они сидели неделю без еды, пока чернявые уроженцы юга «зачищали» город. В живых остались лишь те, кто сбежал из города, да те, кто был в море. Уцелело менее пятой части всех членов «Братства». Мирных жителей вырезали почти всех. Хотя какие они мирные, по мнению сагульцев, если основу их деятельности составляло обслуживание пиратов и их судов.
После успешного похода король Сагульский объявил об искоренении пиратства в Борейском море, наградил адмиралов и успокоился. Остатки членов мэрии Ликеделла собрались, поговорили, приняли решение просить Диттхардское королевство о принятии их города под свою руку. В Аделейде, давней столице династии Диттхардов, прикинули выгоды, которые даст им владение крупным морским портом и согласились. Из столицы был прислан губернатор, который за десять лет выстроил в Ликеделле мощнейшую крепость, полностью защищавшую гавань. Когда последний камень был вмурован в устрашающего вида стену, губернатора пригласили на очередное совещание в мэрию. О чем именно старожилы с ним говорили неизвестно, но после этого губернатор прекратил все контакты с Диттхардом.
Официально Ликеделл все еще числился в их составе, но это уже никому не было интересно. Губернатор, враз ставший одним из самых богатых людей на этом свете, продолжал богатеть за счет доли с пиратства, которое пусть и не обрело прежнего размаха, но… проще говоря, ни черта толком не изменилось и нападение сагульцев на город осталось лишь неприятным воспоминанием.
— Эрик, вставай. Вставай, слышишь? Проснись!
Неприятно, когда после тяжелого рабочего дня кто-то решает, что дневной работы тебе было мало. Только успеваешь задремать, как выясняется, что будешь бегать и ночью.
Когда Эрик закончил ходить с Лизой за ее бесконечными покупками, отправился по своим делам.
Скоро в море, а в Ликеделле не бывает торгаша не пытающегося обмануть и страшно обижающегося, если ему об этом сказать. По здешним улицам и ветер гуляет с придыханием воровства и авантюры. Продавцы колотят себя кулаками в грудь и гортанно орут такое, что заставляет задумываться, всем ли словам тебя в детстве учили? Никого и ничего не слушают, и не воспринимают нормальных слов. Поставщик согласился заменить канаты, только тогда, когда Эрик пообещал его на них повесить. Купец тут же пошел на попятный. Все-таки репутация сказывается. Эрик тогда так взбесился, что, действительно, чуть не прибил этого закутанного в халат ворюгу.
Напряженный был день и ночью, хотелось лишь поспать.
— Эрик проснись же, кто — то в дом ломится.
От этих слов весь сон, как рукой сняло. Оторвав голову от подушки, он услышал, как внизу кто-то колотит в дверь. Дождь за окном превратился в ливень. Лиза, прижав к груди одеяло, испуганно смотрела на него.
