Ведьмак (большой сборник) - Сапковский Анджей (книги хорошего качества TXT) 📗
— Простите ее, милсдарь, — сказал солдат извиняющимся тоном и на удивление мягко. — Молодая, глупая. Дикая.
— Ангулема, — медленно и проникновенно проговорил Артевельде, — я обещал выслушать тебя. То есть выслушать твои ответы на мои вопросы. Твои шуточки я слушать не намерен. За них ты будешь наказана. Поняла?
— Да, дядечка.
Жест. Шлепок. Стул закачался.
— Молодая, — бухнул солдат, потирая руку о бедро. — Дикая…
Из курносого носа девушки — Геральт уже видел, что это не Цири, и не мог надивиться своей ошибке — вытекла тонкая струйка крови. Девушка сильно хлюпнула носом и хищно усмехнулась.
— Ангулема, — повторил префект. — Ты меня поняла?
— Так точно, господин Фулько.
— Кто это, Ангулема?
Девушка снова хлюпнула носом, наклонила голову, вытаращила на Геральта огромные глазищи. Карие, не зеленые. Потом покачала растрепанной гривой светлых волос, непослушными прядками падающими на брови.
— Никогда в жизни его не видела. — Она слизнула с губы кровь. — Но знаю, кто он такой. Впрочем, я вам уже говорила, господин Фулько. Дней десять тому, как он пересек Яругу и направляется в сторону Туссента. Так иль нет, беловолосый дядечка?
— Молодая она… Дикая, — быстро сказал солдат, с некоторым беспокойством поглядывая на префекта. Но Фулько Артевельде только поморщился и покрутил головой.
— Ты и на эшафоте будешь дурь нести, Ангулема? Ну ладно, пошли дальше. С кем, по–твоему, этот ведьмак Геральт путешествует?
— И тоже я вам это уже говорила. С красавцем по имени Лютик, который трубадурит и лютню с собой таскает. С молодой женщиной, у которой темно–блондинистые волосы, отрезанные по шейку. Ее имени не знаю. И с мужчиной одним, без описания, имя тоже не называлось. Всего их четверо.
Геральт положил подбородок на фаланги пальцев, с любопытством разглядывая девушку. Ангулема не опустила глаз.
— Ну, у тебя и глазищи, — сказала она. — Не глаза — глазяры!
— Дальше, дальше, Ангулема, — поторопил, морщась, господин Фулько. — Кто еще входит в ведьмачью компанию?
— А никто. Я ж сказала — четверо их. Ушей нет, что ль, дядечка?
Жест. Шлепок. Потекло. Солдат помассировал руку о бедро, воздержавшись от замечания о дикости и молодости.
— Лжешь, Ангулема, — сказал префект. — Сколько их, второй раз спрашиваю?
— Как хотите, господин Фулько. Как хотите. Воля ваша. Двести! Триста! Шестьсот!
— Господин префект! — Геральт быстро и резко упредил приказ бить девушку. — Оставим это, если можно. Все, что она сказала, настолько точно, что речь может идти не о лжи, а скорее о недоинформированности. Но откуда у нее эти сведения? Она только что призналась, что видит меня впервые в жизни. Я тоже вижу ее впервые. Ручаюсь.
— Благодарю, — криво глянул на него Артевельде, — за помощь в расследовании. Невероятно ценную помощь. Как только я начну допрашивать вас, рассчитываю на то, что вы окажетесь столь же красноречивы. Ангулема, ты слышала, что сказал господин ведьмак? Говори. Не заставляй себя подгонять.
— Было сказано, — девушка слизнула текущую из носа кровь, — что если донести властям о каком–нить планируемом преступлении, если выдать, кто планирует какое–нить мошенничество, то будет проявлена милость. Ну, вот я и говорю. Или нет? Я знаю о готовящемся преступлении, хочу предотвратить плохой поступок. Слушайте, что я скажу: Соловей и его кодла ожидают в Бельхавене этого вот ведьмака и собираются его там прикончить. Такой контракт заключил с ним один полуэльф, чужой, черт его знает откуда прибывший. Никому не известный. Все сказал этот полуэльф: кто как выглядит, откуда и когда прибудет, в какой компании. Предупредил, что это будет ведьмак, и не какой–то там фраер, а тертый калач, и чтобы они не разыгрывали из себя целочек, а тыркнули его в спину, из самострела пальнули, а еще лучше — отравили, если в Бельхавене он станет чего–нить есть или пить. За это полуэльф дал Соловью деньги. Много денег. А после дела пообещал дать еще больше.
— После дела, — заметил Фулько Артевельде. — Значит, тот полуэльф все еще в Бельхавене? С бандой Соловья?
— Возможно. Этого я не знаю. Уже две недели, как я сбежала из соловьиной ганзы.
— Так вот почему ты их заваливаешь? — усмехнулся ведьмак. — Личные счеты?
Глаза девушки прищурились, припухшие губы презрительно скривились.
— Какое тебе дело до моих с кем–то счетов, дядечка? А тем, что я их закладываю, жизнь тебе спасаю. Разве нет? Надо бы поблагодарить!
— Благодарю. — Геральт снова опередил приказ бить. — Я только хотел заметить, что если это личные счеты, то достоверность твоих слов уменьшается, коронный свидетель. Люди выдают, чтобы спасти свою шкуру и жизнь, но когда хотят отомстить — лгут.
— У нашей Ангулемы нет никаких шансов спасти жизнь, — прервал Фулько Артевельде. — Но шкуру она действительно хочет спасти. Для меня это полностью оправданный мотив. Ну как, Ангулема? Ведь ты хочешь спасти свою шкуру, верно?
Девушка стиснула губы. И явно побледнела.
— Бандитская храбрость, — презрительно проговорил префект. — И дерьмовая… Нападать превышающим числом, грабить слабых, убивать безоружных. Это в вашем духе. А вот взглянуть смерти в лицо — это труднее. На это вы уже не способны.
— Еще посмотрим, — буркнула она.
— Посмотрим, — серьезно согласился Фулько. — И услышим. Все легкие вывернешь наизнанку на эшафоте, Ангулема.
— Ты обещал помилование.
— И сдержу обещание. Если то, что ты сказала, окажется правдой.
Ангулема дернулась на стуле, казалось, указывая на Геральта движением всего тела.
— А это, — взвизгнула она, — что? Не правда? Пусть скажет, что он не ведьмак и не Геральт! Ишь, будет тут шипеть, что мне веры нет! А пусть идет в Бельхавен, так увидит, что я не вру. Утром его труп в канаве найдете. И тогда скажете, что я, мол, не предупредила преступления, а значит, помилование — пшик? Да? Мошенники вы, вот кто! Мошенники — и все тут!
— Не бейте ее, — сказал Геральт. — Пожалуйста.
В его голосе было что–то такое, что на полпути остановило занесенные для удара руки префекта и солдата. Ангулема шмыгнула носом, проницательно глянула на него.
— Спасибо, дядечка. Но бить — невелико дело, коли хотят — пускай бьют. Меня с малолетства били, я уж привыкла. Если и впрямь хочешь быть добрым, то подтверди, что я правду говорю. Пусть сдержит слово. Пусть меня, курва их мать, повесят.
— Заберите ее, — приказал Фулько, жестом удерживая пытающегося протестовать Геральта.
— Она нам больше не нужна, — пояснил он, когда они остались вдвоем. — Я знаю все и поясню вам. А потом попрошу о взаимности.
— Вначале, — голос у ведьмака был холодным, — объясните, в чем суть столь шумного финала, закончившегося дикой просьбой о повешении. Ведь как коронный свидетель девушка свое дело сделала.
— Еще не сделала.
— То есть?
— Гомер Страгген по прозвищу Соловей исключительно опасный разбойник. Жестокий и наглый. Его безнаказанность привлекает других. Я должен с ним покончить. Поэтому пошел на сговор с Ангулемой. Обещал ей, что если в результате ее показаний Соловей будет схвачен, а его шайка разбита, то Ангулема будет повешена.
— Не понял? — Ведьмак был крайне удивлен. — Вот, стало быть, как выглядит институт коронного свидетеля. Взамен за сотрудничество с властями виселица? А за отказ сотрудничать что?
— Кол. С предварительным выдавливанием глаз и вырыванием грудей раскаленными щипцами.
Ведьмак не произнес ни слова.
— Это называется «дать пример ужаса», — продолжал, немного помолчав, Фулько Артевельде. — Действие абсолютно необходимое в борьбе с бандитами. Почему вы сжимаете кулаки так, что слышно, как хрустят суставы? Быть может, вы сторонник гуманного убиения? Вы можете позволить себе такую роскошь, ведь вы в основном боретесь с существами, которые, как бы смешно это ни звучало, тоже убивают гуманно. Я себе такого позволить не могу. Я видел купеческие обозы и дома, ограбленные Соловьем и ему подобными. Я видел, что делали с людьми, добиваясь, чтобы те сказали, где хранятся ценности, либо выдали магические пароли шкатулок и касс. Я видел женщин, у которых Соловей с помощью ножа проверял, не укрыли ли они драгоценности там. Я видел людей, с которыми делали еще более ужасные вещи исключительно ради разбойничьей потехи. Ангулема, судьба которой так вас тронула, участвовала в таких забавах, это уж точно. Она достаточно долго была в банде. И если б не чистая случайность, если б не то, что она сбежала от них, никто не узнал бы о засаде в Бельхавене, а вы познакомились бы с ней при иных обстоятельствах. Возможно, именно она всадила бы вам в спину бельт из самострела.
