Никаких принцев! - Сакрытина Мария (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Куда?
Но он уже хватает меня за руку.
— Просто пойдем!
И тащит по дорожке вдоль рощи, мимо учебного корпуса, даже мимо карцера и мимо пруда — к похожему на маленький дворец зданию с колоннами в виде великанов. На великанах почему-то ничего, кроме набедренных повязок и венков из виноградных лоз. Смотрится это… пикантно.
Мы пробегаем мимо колонн, мимо группки каких-то парней — дальше в холл, где тоже только парни. Ромиона окликают, пытаются заговорить, но он только тащит меня, крепко держа за руку, куда-то по лестнице, по галерее, в коридор…
Мы останавливаемся перед дверью, обычной дверью — мы с десяток таких только что пробежали. Ромион стучит. Потом пинает дверь и совсем уж раздраженно кричит, что если ему не откроют, он ее высадит. В ответ раздается что-то ленивое, но… очень знакомым голосом.
— Дамиан? — удивляюсь я. — А, так вот ты где! Открой сейчас же, мне ленту тебе отдать надо!
За дверью воцаряется изумленная тишина. Ромион снова дергает за ручку, и на этот раз дверь поддается.
— Я буду здесь, — предупреждает принц. — На всякий случай.
Дамиан лежит на полу, в центре пентаграммы и смотрит на меня так, будто он до этого уже выкурил много, очень много розовой пыльцы, а я — его розовый бегемотик в балетной пачке.
— Привет! — жизнерадостно восклицаю я. И спотыкаюсь о ближайшую свечу. Пентаграмма синеет, а из темного угла комнаты на меня кто-то шипит. — Как у тебя тут… э-э-э… мило…
— Виола? — неверяще шепчет Дамиан.
— Ага, — я снова спотыкаюсь. На этот раз о чью-то кость. По размерам она могла бы принадлежать динозавру. — К тебе… м-м-м… можно как-нибудь пройти и не сломать ногу?
Дамиан торопливо вскакивает, быстро-быстро вытирает руки о сорочку (на той остаются маслянистые пятна) и, ловко перешагивая свечи, вмиг оказывается подле меня. А потом так же вмиг поднимает меня на руки (я успеваю только возмущенно вякнуть), быстро озирается, подносит к окну, сметает с подоконника нечто (не хочу даже знать что) и усаживает меня туда.
— Спасибо, — хмыкаю я. И распахиваю окно. Свежий воздух! — Как ты умудрился тут не угореть? Ладно, не мое дело. Короче. Завтра турнир, ты знаешь?
Дамиан, продолжая смотреть на меня, как на привидение, медленно кивает.
— Отлично. Вот. — Я вынимаю из кармана ленту. Синюю, ту, что первой сплела. — Вот. Это тебе. Я не знаю, как правильно это нужно говорить, но, в общем… Жажду стать твоей дамой сердца.
Пауза.
Я отворачиваюсь и принимаюсь внимательно глядеть в окно, во двор. Оттуда мне машут какие-то странные парни. Они же кричат что-то взволнованно-успокоительное. Что-то вроде: «Держись, мы тебя сейчас спасем!» Не знаю, что они имеют в виду?
— Ты же сказала… что не хочешь меня видеть? — говорит наконец Дамиан.
Я оборачиваюсь.
— Ну, сказала. И что? Я передумала. Ты мне нравишься, забыл? К тому же друзьями мы ведь все равно можем быть.
Дамиан смотрит на ленту в руке.
— Это… не знак дружбы.
В этот момент за дверью раздается громкий голос Ромиона. Вроде бы он кого-то успокаивает, уверяя, что «с ней все в порядке». Вроде бы ему не верят.
— Послушай, Дамиан, если не хочешь, ты мне ленту отдай. Я ее, конечно, сегодня целый час с потом и кровью мастерила… Но я переживу.
Дамиан сжимает ленту в кулаке.
— Нет. Ты мне ее уже подарила. Не отдам.
— Ну и отлично. — Я спрыгиваю с подоконника. — Тогда до завтра.
А забавная у него комнатка. Как у гота. Сказочный принц — гот. Класс!
За дверью Ромион убеждает группу спасателей, что с загадочной «ней» все хорошо. О ком он? Спасатели — парни со двора — гомонят, размахивают руками, потом видят меня, дружно выдыхают:
— Живая…
— Как это удивительно! — фыркаю я.
— Ага…
Я поворачиваюсь к Ромиону:
— У вас тут что, мертвецы по коридорам бродят?
Принц оглядывается на дверь в комнату Дамиана.
— Мертвецы? Еще нет…
Потом на пороге появляется сам Дамиан, и «спасатели» в слаженном порыве подаются назад. Не обращая на них ровно никакого внимания, Дамиан смотрит только на меня.
— Виола, давай… Давай я тебя провожу?
На свету он выглядит ужасно. Точно ночью не спал. И чем-то нехорошим занимался…
— Лучше отдохни. — Я хлопаю его по плечу.
— И переоденься, — бросает Ромион, подавая мне руку. — Пойдем, Розалинда. А то ты и правда заблудишься.
Я успеваю обернуться и улыбнуться Дамиану. Он как завороженный смотрит мне вслед. Странный…
Мы снова идем по коридорам, только теперь с Ромионом никто не пробует заговорить. Все смотрят на меня. И шепчутся. Только что пальцами не показывают.
— Теперь ты — знаменитость нашего общежития, — усмехается принц.
О боже, они тут все странные…
— Почему?
— Потому что мой дорогой братец решил начать подготовку к новому эксперименту, для которого ему понадобились девственница и дохлая кошка. Дохлую кошку он раздобыл…
— А на роль девственницы подошла я?
— Именно. Теперь все удивляются, как ты выжила.
Я смеюсь. Но это правда смешно! Дамиан? Девственницу?
— Он же пошутил, да? Серьезно, Ромион, он же шутил!
— Сомневаюсь…
Угу. Дамиан, робкий, милый, нерешительный Дамиан — даже не представляю, чем он собирался заниматься с девственницей!
Я смеюсь, и Ромион оглядывается. Кажется, он тоже считает меня странной.
— Держи. — Отдаю ему вторую ленту. — Виола просила передать. Цени, она специально для тебя научилась плести. — И это почти правда! — Между прочим, сегодня вечером можешь ее не ждать. Она будет высыпаться. — Ну серьезно, сколько можно! Я скоро буду спать стоя. — И тебе это же советует… А спорим, мой Дамиан тебя сделает?
Ромион мгновение просто смотрит на меня, почти как вчера ночью. Потом смеется.
— Сомневаюсь. Но он постарается.
И уже у учебного корпуса, сдавая меня с рук на руки Габриэлю, вдруг говорит:
— Розалинда. Спасибо.
— За ленту? Пожалуйста. Это для сестры. Ты ей, кстати, тоже нравишься. Только не говори, что я тебе сказала…
— За Дамиана.
— Какая они странная семья, — говорю я Габриэлю уже в карете. — Нет бы жить долго и счастливо. А они сначала дерутся, а потом выясняется, что за глаза друг о друге заботятся.
Габриэль молчит. Кажется, он думает о чем-то своем. Ну и ладно!
К турниру я готовлюсь тщательно: высыпаюсь, одеваюсь ярко, беру пуховки, мастерю транспарант с именем Дамиана, запасаюсь орешками, жаренными в пряностях. Это мой первый турнир, буду смотреть с удобством.
Мелисса действительно занимает мне место (другая девушка, слева от меня, косится удивленно, но вроде не пытается отодвинуться). С орешками почти сразу предстоит попрощаться — почему-то никто, кроме меня, ничего подобного взять не додумался. Зато вырядились, как на бал. И дружно обсуждают, явится ли на турнир прекрасная незнакомка, которая, кстати, была на балу. И «ах, наверное, она и прекрасная незнакомка принца Ромиона — одно лицо». И косятся на меня.
— Тебе, наверное, неприятно это слушать? — шепчет мне Мелисса. — Хочешь, я попрошу их замолчать?
— Да нет, все в порядке, — беззаботно откликаюсь я. Не неприятно. Просто странно. Как будто у меня действительно раздвоение личности.
Потом на арену выходит распорядитель и что-то кричит. Я сравниваю его с юркой ящерицей и мечтаю, чтобы он, наконец, заткнулся.
И он затыкается. Потому что проваливается в огромную воронку.
Трибуны замирают.
— Ух ты, — в полной тишине говорю я, доедая остатки орешков. — Крутые у вас спецэффекты.
И тут от воронки, под землей, под трибуны начинает тыкаться и извиваться не то червь, не то что-то очень на него похожее и громадное (может, очередной демон?). Мой браслет сияет, трибуны орут.
А я падаю.
Ну а что — и впрямь крутые спецэффекты.
Ловит меня не Габриэль, которому вообще-то это по должностным обязанностям положено, а смутно знакомый зеленый хмырь верхом на бронированном черве. Хмырь тоже бронированный по самые уши, и его совершенно не смущает, что сверху на него (и червя) падают комья земли, веера и мои орешки. Он обнимает меня — очень нежно, точно боится раздавить. И визгливо восклицает (прямо в ухо!):
