Ученики Ворона. Черная весна - Васильев Андрей (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
И вправду, глупость сказал. Нас-то, по сути, без его ведома и приговорили. Правда, тут подкуп место имел, но тем не менее.
— Нет, тут другое. — Унс покрутил головой. — Слушай, куда Борн запропастился? Так вот — тут другое. Речь идет о знати, чья вина в содеянном преступлении сомнительна, не доказана или же доказана, но королю жалко казнить этого человека. Вот они и попадают в палаты Раздумий. За то время, что я тут живу, оттуда на эшафот отправилось всего человек пять. И то только потому, что там по-другому было никак нельзя. Один был растлителем, другой — казнокрадом, третий всю родню ради наследства потравил. Ну и остальные не лучше. Но это уже не правосудие, это политика, их казнить надо было непременно, а то народ не понял бы. И придворные, что важнее.
— То есть если мы туда попадем, то можно за дальнейшее не переживать? — подытожил я.
— Не знаю, — пожал плечами маг. — Я не провидец. Одно скажу — попади вы туда, и смотреть надо в оба. На темных улицах иногда спокойней, чем в королевском дворце. И еще — лучше всего вам там ничего не есть. От яда, знаешь, ни одна охрана не спасет.
В это время к нам вернулся Борн, который, казалось, за время отсутствия захмелел еще больше.
— Мои друзья, — томно просопел он, плюхнувшись на стул. — Как же я вас всех люблю!
— А мы-то! — в тон ему ответил Унс и поднял бокал с вином. — Выпьем за нас, верных и преданных друг другу людей!
— Выпьем, — со слезой в голосе поддержал его Борн. — До дна!
Унс выждал, пока я доем своего ягненка, отправлю следом за ним три пирожка с вишней, которые подали сразу по возвращении Борна, а после сообщил:
— Лютеру, увы, пора.
— Как? — опечалился Борн. — Уже? Я думал, мы еще посидим, поболтаем. Он такой славный мальчик!
— Этому мальчику завтра еще многое предстоит сделать, — мягко, по-отечески объяснил Два Серебряка. — Ой, какой тяжелый завтра у него день будет. Ему выспаться надо.
— Это правильно, — тут же сменил свою точку зрения совсем уже захмелевший брат постельничего. — Это верно. Распорядок дня — прежде всего. Мне моя матушка всегда так говорила.
— Все мамы одинаковы, — встал я из-за стола. — Дядя Борн, спасибо за великолепный ужин и прекрасную компанию. Дядя Унс, до завтра.
— А где ты остановился, сынок? — озаботился вдруг Борн.
— В гостинице, — неопределенно махнул рукой я. — Там.
— Зачем же? — простосердечно удивился толстяк. — В них ведь шум вечно, вонь, клопы… Брр! Переезжай ко мне! Вот прямо сейчас туда и отправляйся. Найдешь моего управляющего, Монта, скажешь, что я велел устроить тебя в гостевых покоях на третьем этаже.
— Пожалей молодого человека, — попросил разошедшегося Борна маг. — Ночь на дворе, а он не местный. Где он будет’ искать твой дом? Вот завтра с утра… — Верно, — вздохнул приятель Унса. — Ночь, ночь, ночь! И в эту ночь всем хочется немного любви!
Зелье явно действовало. Зрачки Борна изрядно расширились, испарина покрыла лоб, а язык ощутимо заплетался.
— Буду, — пообещал я. — Как рассветет — так сразу к вам.
Крепко сомневаюсь, что назавтра он вспомнит мои слова. И это хорошо. Зачем человека расстраивать?
А над Силистрией и впрямь стояла ночь. На небо высыпали звезды, а на улицы — народ. Я так понял, что обитатели Белого города не любят сидеть дома в темное время суток. Что в Центральных королевствах, что в герцогствах, которых я повидал немало по дороге в Вороний замок, подобное принято не было. Как солнце село, так жители сразу поужинали и спать. На улице после заката только стражу да шлюх встретишь. Ну и грабителей, куда без них?
Тут же — шум, гам, особенно на Главной площади. Музыка играет, фонари горят, девушки смеются.
Прямо завидно мне стало. Живут же люди — весело, безмятежно. Нам такого на роду не написано, нам, похоже, всю жизнь либо воевать, либо убегать, либо догонять.
Впрочем, по мере удаления от Главной площади улицы пустели. То ли тут народ постарше жил, то ли все, кто хотел повеселиться этой ночью, уже ушли на гулянку.
Пару раз мне заступали дорогу какие-то хмурые парни с недобрыми взглядами, но обошлось. Я бряцал шпагой, с эфеса которой не снимал ладони, и не прятал взгляд. Не знаю, грабители это были или нет, поскольку до драки так дело ни разу не дошло.
И слава богам. Шпага была препаршивенькая, одна видимость. Гарольд, глянув на нее, хмыкнул и назвал церемониальной. Очень верное слово. Для церемонии сойдет, а для серьезного дела — точно нет.
Вскоре я покинул пределы города, вдохнул полной грудью свежий воздух, в котором явно ощущался запах моря, поплотнее запахнул плащ и двинулся к знакомой рощице, за которой начинался изрядно надоевший мне овраг. Честно скажу, в темноте по колдобинам лазать — очень сомнительное удовольствие, но выбора нет. Даже отсюда были слышны голоса жителей летних домов, которые, похоже, ужинали на свежем воздухе, плюнув на зябкую ночную прохладу. А может, их слуг. В данном случае для меня разницы никакой, попадаться на глаза ни тем ни другим не следовало. Значит, опять спотыкаться в овраге, продираться сквозь кусты и красться по темным улицам, не вылезая из тени домов.
Подумав про это, я глубоко вздохнул, а вот выдохнуть не успел — чей-то кулак со всей дури воткнулся в мой живот, выбивая из него воздух.
— Руки, — громко шепнул кто-то. — Руки вяжи, он маг!
Я попробовал крутнуться ужом, но мне сразу перепало еще два раза — по ногам, отчего я повалился ничком, и острым носком сапога в бок. Это было очень больно, носок, похоже, был окован сталью. Сталкивался я с такими в Раймилле, когда меня слуги одного купца поймали на краже и сами решили наказать. Три недели потом кровью ходил, и в груди очень сильно екало, будто сердце выпрыгнуть хотело.
После мне заломили руки за спину и перехватили их тонкой, но очень прочной веревкой. Такую не распутаешь. Да и связали умело, со знанием дела.
Да это все ладно, меня мучил один вопрос — кто? Если королевская стража — то это ерунда, в свете сегодняшних новостей есть шанс выпутаться.
А вот если орден Истины, то мои дела плохи. Тут они, может, делать мне ничего и не станут благодаря заступничеству короля, но никто не помешает им вывезти меня в другое королевство, и там уж…
Добро, если просто сожгут. А если всплывут прошлогодние дела с доносом на Ворона, который мы все так и не подписали?
Как отправят в подвалы к заплечных дел мастерам, те как начнут кости дробить… Не дай боги!
Я ошибся. Это были ни те ни другие. Меня сцапали ребята в темно-синих масках, те самые, что из арбалета стреляли, когда мы с Монброном бежали из-под стражи, и о которых я даже думать забыл.
— А вам-то чего от меня надо? — удивленно спросил у них я.
Другого, более умного вопроса мне в голову в тот момент не пришло.
— Что надо, то и надо, — сообщил мне один из них, я успел заметить, как он взмахнул рукой, а дальше — не помню.
Очнулся я оттого, что в лицо мне плеснули холодной водой, — вот до чего же у вас скверная страна, — отплевываясь, высказал я все, что накипело на душе, высокому мужчине в маске, стоящему передо мной. — Мне друг рассказывал, что тут народ веселый, гостеприимный и беззлобный. Где это все? Меня то стращают, то пытаются убить, а по лицу я вообще получаю трижды в день. Да тьфу на эту вашу Силистрию, чтобы я сюда еще когда хоть ногой!
— Ваш друг, а мой соответственно брат, не врал, — сообщил мне девичий голос. — Силистрия действительно такова. Просто вам не повезло, вы приехали не в самое лучшее для нашей семьи время. Так бывает. Черная весна, одним словом.
— Весна как весна, — повертел я головой, выискивая обладательницу этого голоса. — Обычная.
Мы были уже не в лесу, а в доме, причем зажиточном. Дубовая мебель, шелк на стенах. И очень скудное освещение, одна свеча на столе.
Это куда же меня занесло? Неужто обратно в замок Монбронов?
— Черная, милейший барон, черная. — Девушка вышла из тени. — Есть у нас такая примета. Если свиристели в марте не прилетели, значит, добра от этого года не жди. Нынче весной так и случилось. Свиристель — это птичка такая. Маленькая, серенькая, но очень красиво поет. И заявились они в наши края только на той неделе, сильно позже положенного.
