Отмеченные лазурью. (Трилогия) - Бялоленьская Эва (лучшие книги .TXT) 📗
— Демон… — прошептал он наконец. — Дитё родом из пекла.
«Ты выиграл. Я тебя обследую и, если с этим что-то можно сделать, попробую, даже если это меня прикончит. Обещаю».
Он снова фыркнул от смеха, видя, как унылое и напряженное лицо его молодого гостя осветилось выражением облегчения и благодарности.
«Только не думай, что будет просто. Тебя ждет тяжелая работа».
Через два часа Камушек пришел к печальному выводу, что предпочел бы, кажется, жестокий экзамен в Круге, чем то, чему безжалостно подверг его Творитель. Пловец велел ему творить иллюзии. Началось с простых, но постепенно они становились все сложнее. Надо было создавать различные предметы, растения и животных. Маг тщательно проверял их свойства. Строго приказывал мальчику поддерживать сразу с полтора десятка полных иллюзий. Оживлять все сразу и по ходу прибавлять новые. Камушек должен был творить идеально симметричных близнецов, мнимые сечения, искусственные источники света и фальшивые светотени. Творитель ел иллюзорные фрукты, беспощадно анализируя их вкус. А одновременно требовал, чтобы Камушек занялся четырьмя пауками, сплетавшими ненастоящие паутины, каждая с иным узором. Камушек должен был создавать иллюзии у себя за спиной, глядя в зеркало и с закрытыми глазами… и даже тогда, когда Пловец как бы назло ослеплял его светом, отраженным в зеркальце.
Почти все время Творитель держал ладонь на голове Камушка, а выражение его лица постепенно становилось все серьезнее.
Камушек покорно терпел все пытки, но под конец у него пошла носом кровь, и он взбунтовался. Головная боль — это еще пустяк. У него создалось такое впечатление, будто его голова удалилась в Далекие края, а вместо нее он носит на плечах раскаленный до белизны камень. Он со стоном осел на скамью, уронив голову на стол.
Маг заботливо приложил ему к носу мокрое полотенце, а потом сжал ладонями его виски. Вскоре боль стала отступать.
«Ну мы неплохо начали», — сообщил Творитель.
«Начали?.. О Матерь Мира!! И для чего это все?»
«Я хотел узнать потолок твоих возможностей. Должен признать, он очень высок. Я уже почти уверен, что именно поэтому ты и не слышишь».
«Какое отношение талант имеет к тому, слышу я или нет?»
«Кто был величайшим Ткачом иллюзий?» — спросил Творитель как будто без связи с предыдущим разговором.
«Белый Рог с Холмов Иллюзии, кто ж этого не знает».
«Белый Рог родился с парализованными ногами, о чем уже мало кто помнит. Легенда неохотно омрачает память о герое его увечьем. А за великие таланты платится большая цена. Не исключено, что и ты тоже платишь за свою магию».
Творитель исподлобья поглядывал на своего гостя, изображая безразличие, хотя сам с трудом сдерживал дрожь в руках. Понимает ли этот ребенок, какое могущество ему дано, хоть его талант и неполный? Сидит сейчас задумавшись, лицо спрятал в скомканном полотенце. Как будто спокоен, но можно представить, какие мысли носятся по извилистым стежкам под этими взлохмаченными кудрями. Взвешивает что-то… рассчитывает…
«Ты думаешь, мой талант может быть сравним со способностями Белого Рога?»
Надпись проявлялась медленно, как будто писавший преодолевал робость.
На сей раз Творитель надолго задумался. Сплетал пальцы на затылке и привычным жестом потирал подбородок. Наконец он ответил:
«Такой же или даже больше».
Видно было, как парень застыл от неожиданности. Больше? Как это — больше? Ведь Белый Рог был легендой. В хрониках Круга подробно описана вся история, как Белый Рог еще юношей в течение трех дней беспрерывно удерживал иллюзию укрепленной крепости, которую осаждали, не рискуя нападать, обманутые миражом солдаты с Севера, а тем временем подошли войска тогдашнего короля Ленгорхии и разбили врага в пух и прах. Даже Холмы Иллюзии носили именно это название потому, что как раз там и родился Белый Рог. Как можно иметь больший талант, чем тот, которым обладал самый выдающийся Ткач иллюзий всех времен?
Потрясение длилось совсем недолго. Камушек осторожно шмыгнул носом и последний раз вытер его концом полотенца. Кровь уже перестала капать.
«А даже если так оно и есть, что мне с того? Если я не научусь создавать звук, то вся цена всему моему великому таланту — пыль на ветру. У меня только половина таланта! А я — половинка мага! И мне, наверное, положена только половина шарфа!!»
Отброшенное в ярости полотенце со шлепком ткнулось в стену, а парень уже снова сидел спокойно, с неподвижным лицом — на вид тихий и холоднокровный, как рыба. Творитель вздохнул, пожав плечами.
«Я посмотрю, что можно сделать. Если это дегенерация нервов, то попробую найти другую дорогу для прохождения импульса».
Маг принес наполненный водой стаканчик, целый набор стеклянных бутылочек и кувшинчик с медом. Критическим взглядом измерил щуплую фигуру Камушка.
«Сколько ты весишь?»
«Не знаю. Кажется, около двадцати пяти чекелей».
Творитель отмерял по две-три капельки каждой микстуры и растворял их в воде с помощью покрытых воском палочек. Под конец добавил меду.
«Вкус отвратительный. Но ты должен выпить».
«И что тогда?»
«Заснешь».
Камушек послушно отпил маленький глоток и тут же страшно сморщился. Нет, мед мало помог.
«Какая гадость!!»
«Выпить надо все, малый», — сурово приказал Пловец, и Камушку пришлось допить, хотя у него горло само собой сжималось от отвращения, а желудок стремился вывернуться наизнанку. В ожидании, пока пакостная смесь начнет действовать, он решил получше осмотреться в мастерской Творителя.
«Сядь. С непривычки это мгновенно валит с ног», — предостерег Творитель.
«А если мне не хочется…» — Конец надписи расплылся непонятными каракулями. Маг успел в последнюю секунду подхватить утратившего сознание мальчика и отнес его на свою кровать.
И пробурчал: «Ведь предупреждал же…»
Он пальцем приподнял спящему веко. Зрачок реагировал на свет. Пульс был сильный и равномерный.
Маг снял рубашку и взял стакан, наполненный тоненькими серебряными иглами.
Мальчик спал глубоким наркотическим сном, хотя глаза его были наполовину приоткрыты. Пловец скорчил рожу, глядя на свое отражение в зеркале.
— Ты понимаешь, что ты делаешь? Понимаешь?.. Ты дурак… — бормотал он себе под нос, приготавливаясь к работе. — Ты знаешь, чем рискуешь? И что может случиться? Проклятье… Один раз тебе уже досталось, и все-таки ничему это тебя не научило.
Из резной шкатулки он вынул маленький стеклянный флакон, в котором было всего несколько капель мутной жидкости.
— На сей раз побольше смирения, приятель… — прошептал Пловец, разглядывая пузырек на свет.
Только одна капля осторожно впущена под язык. Подошел к одурманенному пациенту. Он был готов.
Принадлежит ли обнаженный мужчина, из тела которого торчат блестящие иглы, миру сна или миру яви? Камушку мерещилось, или на самом деле все его тело пульсировало, точно было одним огромным сердцем? Один вдох длился часами. Воздух казался густым, как вода, и, может, именно поэтому плавали в нем какие-то странные видения — волк с человеческой головой, зеленоглазая женщина со змеями в волосах, птицы с крыльями, в которых каждое перо было лезвием ножа… Неожиданно бестии рассеялись, а их место заняло бескрайнее темное пространство, наполненное сотнями огоньков. Юноша парил в этой пустоте, невесомый и бестелесный. Как его звали? Он не мог вспомнить. Как он сюда попал? Куда направлялся? Этого он тоже не знал. Только ощущал чудесный покой. Кто-то парил рядом, но его присутствие было невидимым, ненавязчивым и не мешало. Огоньки свернулись в одну медленно вращающуюся воронку, манящую нежным жемчужным сиянием, точно изумительная небесная ракушка. Вот если бы войти в нее и остаться там навсегда, в этом дивном состоянии покоя и защищенности…
Неожиданно восхитительное сияние распалось снова на тысячи мерцающих искорок, точно его разрушила чья-то чудовищная злая сила, которая и мальчика схватила своими ненавистными когтями. Ясность пропадала, ее разбивали очередные удары, пока не осталось от нее всего две искорки… которые горели в темных глазах какого-то человека.
