История с продолжением - Белецкая Екатерина (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Все ты сможешь, – заверил его Лукич. – Прости меня, дурака старого, уехал я не вовремя, бросил тебя…
– Если я… скажите Лину… что я прошу его…
– Ты не умрешь, ты сильный и справишься. Сейчас надо спать, понимаешь? Не думать о всяких гадостях, а спать. Да, ночь была плохая, но теперь-то что? Неужели ты этому козлу доставишь такое удовольствие, а? – строго сказал Лукич. – Если я могу чем-то помочь – скажи.
– Я не смогу… – снова повторил Пятый. – Поговорите с Лином… прошу вас… помогите мне встать…
– А это тебе зачем? – изумился Лукич.
– Я… мокрый…
– Так, шутки в сторону. Встать ты сейчас все равно не сможешь по той простой причине, что у тебя не хватит сил.
– Мне вытереться надо… я мокрый весь… голова, руки… не помню, как это вышло… я пролил что-то?… – Пятый говорил сбивчиво, быстро, еле слышно.
– Ты не мокрый, это реакция на камфару, – догадался Лукич. – Потерпи, это ощущение скоро само пройдет. Отдыхай. Давай подышим, хорошо?
Пятый не ответил. Лукич выглянул в коридор, поманил пальцем Егора Анатольевича.
– Ну как? – спросил тот, подходя.
– Сколько камфары сделали? – спросил Лукич.
– Пять миллилитров, – ответил Егор Анатольевич. – Много?
– Ничего, нормально. Оставь с ним человека, пусть с кислородом посидит. Похоже, дешево мы отделались.
– Дай-то Бог.
– И не говори, – Лукич подошел к окну, облокотился о подоконник. – А погода хороша!… Сейчас бы на природу…
– Да, – согласился Егор Анатольевич. – В сосновый лес, к примеру. Или просто на дачу съездить… хоть воздухом подышать.
– Ну, на воздух мне жаловаться грех, – подумав сказал Лукич. – Чего-чего – а воздуха там у нас достаточно. Только природа подкачала.
– Сосен нет? – поинтересовался Егор Анатольевич.
– Одни осины. Мне с устатку вечерами на каждой Иуда мерещится, – ухмыльнулся Лукич.
– Брось, Леша!… Слушать тебя – тошно делается. Все, проехали.
До вечера он кое-как перекантовался. Немного удалось поспать днем, он прикорнул всего на пару часов, но этого было мало. Пятый пытался понять – что же с ним такое происходит? И не находил ответа. Несколько раз за день у него опять опускалось давление, почему-то стала гулять температура – она то поднималась почти до сорока, то падала до тридцати четырех, а то и еще ниже. После ночных происшествий врачи заходили в палату часто, их присутствие успокаивало Пятого, но ближе к вечеру он поймал себя на том, что боится наступления темноты. Словно с ней придет то, что происходило в ночь предыдущую. Впрочем, прошлая ночь виделась смутно – да, он мог вспомнить, что ему было холодно и очень больно, но вот когда он, к примеру, попытался подняться с кровати – забыл.
Под вечер ему сделали еще одну дозу обезболивающего, благодаря которой он смог, наконец, нормально поворачивать голову. Он впервые за это время попытался осмотреться и понять, где же он, в конце-то концов, находится?…
Палата была узкой, длинной, окно ее было забрано толстой железной решеткой, обильно покрашенной суриком; подле окна стояла белая обшарпанная тумбочка, на которой ничего не было. Неровные стены, выкрашенные бежевой масляной краской, местами облупились – краска лежала в несколько слоев, – и под ней проглядывал бетон. Под высоким потолком светился круглый казенный плафон, лампа была довольно мощной, поэтому свет в палате был безжалостным и резким, сумерки за окном отступали от него, они словно находились в каком-то другом измерении.
В семь вечера принесли ужин, но Пятый от еды отказался – во-первых, сильно болела шея, во-вторых, он с трудом мог глотать, в-третьих, на ужин полагалась рыбная котлета, которую Пятый не стал бы есть даже под страхом казни или похода в «девятую», и в-четвертых, он понял, что есть не хочет. Кое-как выпив полстакана чая, он попросил, если это, конечно, возможно, выключить в палате свет.
– Поспать решил? – санитар, исполнявший обязанности разносчика, плюхнулся на стул рядом с его койкой. – Это правильно. Я бы тоже поспал, да только нельзя на работе. Свет в девять выключат, так что потерпи.
– Почему… нельзя сейчас?… – спросил Пятый. Впрочем, он и сам догадывался – почему, но ему казалось, что тут они могут пойти на крошечную уступку.
– Порядок, не положено, – пожал плечами санитар. – Ты так поспи.
– Глаза болят, – признался Пятый.
– А ты их закрой, – посоветовал находчивый санитар. – И все дела.
– Ладно, – Пятый понял, что просить бесполезно. – Попробую.
В восемь заглянул Лукич. Он тоже уселся на стул рядом с койкой и с места в карьер начал:
– Сдохнуть решил, да?!
– Нет… – Пятый от такого напора даже немного растерялся. – Почему вы так подумали?
– Потому, что ужинать надо.
– Там была рыба… вы же знаете…
– Но хоть картошку можно было съесть?
– Глотать больно. И есть не хочется…
– Ладно, – сжалился Лукич. – Но утром надо поесть обязательно. Я попрошу, чтобы тебе притащили что-нибудь без мяса, и чтобы жевать было не нужно. Кашу какую-нибудь. Пойдет?
– Да, конечно. Спасибо большое… – про то, что говорить было еще больнее, чем глотать, Пятый промолчал, но Лукич, видимо, догадался об этом сам.
– Через час отбой, – Лукич встал, потянулся, зевнул. – Я домой этой ночью не поеду, посплю тут, но… Пятый, у меня есть к тебе большая просьба. Давай больше без фокусов, хорошо?
– О чем вы? – не понял Пятый.
– О тележках и иже с ними. Аккуратней надо быть. Мы же говорили с вами про это – и с тобой, и с рыжим. И как ты так сумел…
– Простите, больше я… неаккуратности… не допущу, – ответил Пятый. – Но не все… зависит от меня.
– Я не знаю, – Лукич вздохнул, покачал головой… – То есть знаю. Ты не прав. Все зависит только от тебя. Ты сейчас сказал глупость… или умность… но я не в праве давать тебе советы, Пятый. Решай сам.
– Я все давно решил… – Пятый чувствовал, что еще минута – и сознание запросто может отключиться. – Не надо… сейчас…
– Ну и хорошо, – успокаивающе сказал Лукич. – Все хорошо. Я просто подумал… если бы ты пошел с ним на контакт…
– Я знаю, – Пятый даже попытался кивнуть. – Только так делать нельзя, верно?… Это и есть – «зависит»? Я прав?… – его снова повело. – То есть…
– Все хорошо, – повторил Лукич. – Ты прав, и все хорошо. Лучше не бывает.
– Куда уж лучше… – Пятый закрыл глаза, секунду помолчал, собираясь с силами. – Скажите, а когда мне… можно будет вернуться?
– В «тим»? – удивленно спросил Лукич.
– Да. Долго мне еще тут?
– Не знаю, – Лукич задумался. – Месяц, полтора… а что?
– Я волнуюсь…
– Опять за старое? – нахмурился Лукич. – Как в прошлый раз, что ли?
Пятый промолчал. Лукич хлопнул себя ладонью по коленке, раздраженно засопел.
– Ты в уме? – с гневом в голосе проговорил врач. – Совсем спятил?
– Нет. Просто мне нравится, когда все более ли менее ясно…
– Тогда я тебе скажу, что до сих пор не ясно – помрешь ты или нет, – отрезал Лукич. – Доволен?
– Спасибо, – неожиданно у Пятого на душе стало легко-легко. – Это правда?
– Кривда! – Лукич встал, одернул халат. – Кому ты нужен, идиот, кроме рыжего… да еще меня, но только потому, что работа у меня такая собачья. В общем, не полощи мне мозги.
– Не буду, – пообещал Пятый. Сознание снова стало уплывать, он засыпал.
Лукич посмотрел на него, чуть склонив голову набок, затем сплюнул на пол и вышел. Через пару минут в палате погас свет.
Ночь оказалась бесконечной. Сначала Пятый действительно смог немного поспать, но потом вернулась боль, а вместе с нею – сознание. Впрочем, боль оказалась терпимой, совсем не такой сильной, как прошлой ночью, поэтому Пятый решил, что можно провести один эксперимент.
Секунду подумав, он кликнул детектор и дал приказ вывести внутренний терминал по состоянию. Темно-синие цифры на сером фоне большого удивления у него не вызвали – он примерно так все себе и представлял. Да, сломана ключица, четыре ребра, рука, да, все срастается несколько медленнее, чем должно, но срастается же, в конце концов. Удивление посетило его только тогда, когда он случайно вышел в главный раздел. В самом верху списка обнаружились какие-то новые строчки, причем находились они в тени. Над строчками висел стандартный индекс поздравления – точно такой же индекс Пятый получил, закончив в свое время очередной этап образования… но сейчас-то он ничему не учился! Он дал команду на расшифровку первой строки и обомлел. Такого просто не могло быть! Он задумался, вытащил на свет еще четыре строки. Подтверждение статуса, все точно. Но какое подтверждение…
