Глубокое волшебство - Дуэйн Диана (книги без регистрации TXT) 📗
Нита молчала.
– Теперь вторая возможность. – Ровный голос Карла вдруг осел, в нем появилась хрипотца. – Ты сдержишь слово и спустишься под воду… Споешь Песню, а когда придет время, бросишься на острый выступ коралла или на скалу, нанесешь себе кровавую рану. Властелин акул приплывет на запах крови и разорвет тебя. Ты умрешь. На горе твоим родителям и друзьям.
Нита снова заплакала.
– Да, и твоим друзьям, – продолжал Карл, словно бы и не замечая ее слез. – Но Песня будет завершена, миллионы людей останутся живы, даже не подозревая, от какой беды спасены. Одинокая Сила потерпит еще одно поражение. Очень серьезное. Думаю, что после этого она уже не сможет по-настоящему разрушать жизнь Моря… а возможно, и на суше поутихнет лет эдак на пятьдесят. А то и больше.
Нита, всхлипнув, кивнула.
– Итак, если…
– Погоди. Есть еще и третья возможность, – перебил ее Карл.
– Правда?!
Он внимательно посмотрел на нее.
– Одни СТАНОВЯТСЯ жертвой, другие ПРИНОСЯТ себя в жертву, – произнес Карл, как бы размышляя, – Обреченные погибают. Убежденные побеждают.
Нита вспомнила: эти слова она уже видела в Учебнике. Карл не знает выхода. Он просто утешает ее.
– Какая разница, как умереть? – Голос ее сорвался на жалкий писк.
Неожиданно, впервые за все время разговора. Карл чуть заметно улыбнулся.
– Ого! Да ты чувствуешь себя овечкой, которую волокут на заклание! Если так, то отступись, Нита. – Он снова стал серьезным. – Да, Песню придется исполнить до конца. Но свершить это надо только по собственной воле, даже с радостью. И тогда волшебство твое наполнится такой силой, какую ты и вообразить себе не можешь. Одинокая Сила не колеблется: зло не размышляет, оно действует. И лишь страстное желание остановить его может разрушить страшную работу Одинокой Силы. Не покоряться необходимости, а покорять.
Взгляд Карла был твердым и пристально прямым.
– Ты поняла?
– Да. – Нита постаралась придать своему голосу побольше бодрости.
Карл вдруг рассердился.
– Не надо притворяться, делать вид, будто тебе уже все равно. Ты Волшебница и не имеешь права обманывать даже себя. Не быть мучеником – вот чего требует волшебство. Не готовность к смерти, а желание одолеть ее способно разрушить любое деяние Одинокой Силы. – Он снова устремил взгляд в море. – Это вовсе не означает, что ты полностью избавишься от страха. Он будет терзать тебя. И еще как!
– Великолепно, – сказала Нита с нервным смешком.
– Запомни, когда Жертвоприношение свершалось по доброй воле, на долгое время утихали войны, становилось меньше преступлений, горя, потерь…
И Нита вдруг подумала о тех, в кого стреляют, кого бьют или похищают. Она подумала о водородных и атомных бомбах, о бедных, умирающих с голоду… Значит, этого всего будет меньше? И все же эти ужасы, бедствия и несчастья других казались ей такими нереальными и далекими в сравнении с ее собственной, сию минуту подвергающейся опасности жизнью.
– Не знаю, смогу ли я… – чуть слышно прошептала Нита.
Наступила длинная пауза.
– Я тоже не знаю, смог бы я… – эхом откликнулся Карл.
Некоторое время они сидели неподвижно.
– Хорошо…
– Не спеши, – покачал головой Карл, – ты, вероятно, еще не успела твердо решить. Но даже если и решила… – Он отвернулся. – Есть еще время передумать… и тогда тебе не придется краснеть и терзаться потом…
– Потом? – Она с надеждой поглядела на него. – Ты хочешь сказать, что увидишься со мной после, того, как я… – Она помолчала. – Подожди. Если я отступлюсь, то ведь не буду даже знать тебя, забуду обо всем, что сейчас со мной происходит! А если я… тогда не будет никакого «потом». Или я что-то не понимаю?
– Существует Сердцевина Времени, – мягко сказал Карл.
Нита молча покивала. Она когда-то была там, в том месте, куда при жизни могут найти дорогу лишь Волшебники. Это страшное и прекрасное место-пространство, где сохраняется все, что любимо, где после мгновенной остановки времени длятся вечные мгновения радости и бессмертия.
– После того… после того как… – Она не в силах была договорить, выговорить это слово.
– Любящие выживают, – прервал ее Карл.
Она с грустью глядела на него.
– Ну конечно, – тихо сказала Нита, – ты Верховный Волшебник. Можешь проникать туда в любой момент, хоть все время проводить там.
– Нет. – Он все так же глядел на море. – В сущности, чем выше ты вознесен в волшебстве, тем больше работы наваливается на тебя здесь, на Земле, и тем меньше возможности проводить время вне этого мира, кроме как по делам, – Он вздохнул и печально покачал головой. – Я не был в Сердцевине Времени очень давно. Разве что во сне…
Теперь загрустил он. Нита протянула руку и нерешительно похлопала Карла по плечу.
– Ладно, – сказал Карл. Он медленно поднялся, стряхнул песок с полотенца и поглядел на нее. – Нита, – голос его дрогнул, – прости…
– Да, – спокойно сказала она.
– Позвони нам накануне, перед тем как отправишься в море. Если сможешь. О'кей? – буркнул под нос Карл. Расстроился? Или это его нью-йоркский акцент, когда кажется, будто у человека насморк?
– Хорошо.
Он повернулся, затем остановился и еще раз взглянул на Ниту. И все в ней словно бы оборвалось. Она кинулась к Карлу, обхватила его руками и вся зашлась в рыданиях.
– Ну, милая, – успокаивал ее Карл, нагибаясь и крепко прижимая Ниту к себе. Ей сейчас так необходимо было это крепкое объятие. Она подняла голову, взглянула ему в лицо. Его кривящиеся в беспомощной, натужной улыбке губы ошеломили ее и заставили забыть собственную боль.
Нита оттолкнула Карла, который еще какую-то долю секунды продолжал удерживать ее в своих объятиях.
– Нита, – срывающимся голосом произнес он, – если ты… если ты сделаешь… – Он задохнулся. – Спасибо тебе, – вымолвил он наконец, – спасибо… – Он твердо глянул ей прямо в глаза. – Спасибо тебе за те десять миллионов людей, которые останутся жить и даже не узнают, что им грозило. Но Волшебники будут знать… и они никогда не забудут.
– Ага. Это меня очень утешит, – улыбнулась Нита сквозь слезы.
– Дорогая, – сказал Карл, – я вовсе не собираюсь тебя утешать. Да, никаких наград не существует. Мы поступаем так, как считаем нужным. И в этом наше счастье. И сила. – Он явно был взволнован. – Кстати, ты правильно сделала, что рассказала все родителям.
Пока.
– Пока, – кивнула Нита, с новой радостью отметив про себя это «пока».
Карл, не оглядываясь, быстро зашагал в сторону. Воздух сомкнулся, захлопнулся за ним, и он исчез.
Нита пошла назад, к дому.
Она быстро скинула куртку, оставшись в одном купальнике, и хмуро пробормотала «до свиданья». Родители стояли рядом с ней на пляже и растерянно кивали.
– Ма, может быть, мы вернемся к вечеру, – сказала она, – а может, и нет. Ш'риии говорит, что это зависит от того, сколько нам потребуется репетиций.
– Репетиций? – Мама с удивлением поглядела на нее.
– Ну да. Я же вам рассказывал, – вмешался Кит. – Все, кто поет, имеют свою собственную партию… но Песня поется сообща, и ее надо пропеть правильно. Он объяснял им, как детям.
– Кит, мы опаздываем, – поторопила Нита. – Ма, – она крепко обняла маму, – не беспокойся, если мы вдруг не вернемся сегодня вечером. Пожалуйста, ма… Может, нам придется сразу и исполнить Песню… – Она запнулась. – А это займет дня полтора. Ждите нас утром в понедельник. – Все в ней напряглось и кричало от боли, но она постаралась сдержаться и не показать виду. – Па… – Она кинулась к нему, прижалась к груди и краем глаза увидела, как мама обнимает Кита.
Нита оторвалась от отца и оглядела пляж.
– Все чисто, Кит, – сказала она.
Кинув на руки матери полотенце, которым она была обмотана, Нита побежала к воде. Несколько быстрых и ловких прыжков над прибрежными волнами, и вот уже можно нырнуть. Нита торопливо плыла к тому месту, где, как она знала, глубина достигает двадцати футов. Здесь она ловко и привычно влилась в оболочку кита-горбача. И ощутила радость, будто разом избавилась от всех опасностей и страхов, а не попала в смертельную ловушку, из которой могла никогда больше не выбраться. Да, став китом-горбачом, она вновь почувствовала себя нормально и спокойно. Впрочем, какая-то непонятная нервозность все же пронизывала тело. Но об этом Ш'риии предупреждала ее.
