Башня Королевской Дочери - Бренчли Чез (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
А-а… — Элизанда полезла за пазуху и достала два маленьких жёлтых яблочка. — Я и забыла, что взяла их. Я думала, что проголодаюсь…
— Пора бы, если ты ничего не ела с завтрака. — В этих словах был намеренно неприкрытый намёк, но, похоже, голос Джулианны утратил былую повелительность. Элизанда улыбнулась, покачала головой и отложила яблоки.
Прекрасно. Значит, она отказывается есть и отказывается говорить о том, что слышала.
— Так где же ты была? — На этот раз в вопросе не было обвиняющих ноток — только беспокойство и искреннее любопытство. Элизанда ушла из кухни, стащив по дороге пару яблок, поскольку ожидала, что проголодается; там, где она побывала потом, она совсем позабыла о голоде или вовсе потеряла аппетит. Она вернулась в измазанном платье и с грязными руками, а Джулианна села рядом с ней и взяла её руки в свои, видя грязь, чувствуя её запах и отмечая, что под ногтями у подруги запеклась зелень.
— Там, внизу, — ответила Элизанда с гримасой, которая должна была обозначать улыбку. — Под замком полно туннелей и ходов, вырезанных прямо в скале. Там есть комнаты, погреба, кельи, камеры… — На мгновение её голос надломился, но Элизанда тут же овладела собой. — Некоторые из них были закрыты, но не все, а кое-какие были пусты. Не все. Я обыскала их, как умела, — у меня был масляный светильник.
— Элизанда, зачем?
— Я искала выход, — повторила девушка.
— Что ты имеешь в виду? Я спрашивала стражников у ворот, они не видели тебя!
— Да, не видели. Я не хочу просить у них разрешения, когда решу уйти, поэтому я искала другой выход. Какую-нибудь потайную дверь, коридор, лаз в пещеру… Должен же здесь быть потайной ход! Не бывает больших крепостей с одним-единственным выходом. Но я не сумела найти его. — Она ссутулилась и затихла, являя собой красноречивое свидетельство тщетности своих поисков.
— Вряд ли у тебя есть надежда, если этот ход считается тайным.
— От меня не может быть никаких тайн. Я хорошо нахожу скрытое — по крайней мере так говорят. — Тёмная голова приподнялась, тёмные глаза блеснули, и девушка фыркнула, смеясь над самой собой. — Я не выношу, когда мне приказывают быть терпеливой. И в четырёх стенах сидеть не могу. Спроси хоть у моего деда.
— Я бы не против. — Джулианна ухватилась за эту возможность, приоткрывавшую завесу тайны. — Где его можно найти?
— Ты его ещё увидишь, обещаю. Или твой отец его встретит. Хотела бы я посмотреть на эту встречу. — Элизанда снова фыркнула, скривившись, посмотрела на собственные руки и сказала: — Дай-ка я умоюсь и помогу тебе с платьем. Оно у тебя красивое. И причешу тебя, а то у тебя в волосах пыль.
— Да уж, не без этого. Только нам понадобятся два платья, подбери себе тоже какое-нибудь. Этим вечером рыцари пригласили нас поразвлечься.
Она намеренно не стала рассказывать о менестреле, желая сделать Элизанде сюрприз — приятный, если окажется, что этот человек умеет красиво петь. Если уж у Элизанды есть свои секреты, почему бы Джулианне не иметь своих? Оставалось только надеяться, что секреты гостьи не страшнее её собственных. В конце концов, Элизанда была у шарайцев, они могли послать её сюда шпионить. Джинн посоветовал ей вернуться — но она отказалась. Нет, забудь о джинне, брось эти мысли, не надо думать о всякой нечисти. Джулианна сама решит, что ей делать и повиноваться ли отцу, и не будет обязана решениями никаким там джиннам…
Довольно скоро девушки поняли, что одного кувшина воды им будет маловато для мытья. Усердно изображавшая старательную компаньонку Элизанда сбегала вниз и остановила первого попавшегося брата. Вскоре после этого небольшая процессия принесла им чан, исходящие паром ведра и ящичек мыла.
После мытья они переоделись в чистое бельё и сделали друг другу причёски — Джулианна думала, что с Элизандой будет просто, но у той оказались такие жёсткие кудряшки, что, когда результат удовлетворил Джулианну, её компаньонка успела взвыть от боли не раз и не два, — и достали из сундука полдюжины богатых нарядов. Элизанда отказывалась, Джулианна настаивала; потом они с удовольствием обсудили вот это миленькое и вон то симпатичненькое, решая, какой цвет лучше подойдёт каждой из них. Звон колокола прервал их болтовню, но Джулианна заявила, что сегодня у них нет времени на молитву, будь они даже прилично одеты. Впрочем, колокол напомнил ей о наступающей темноте, и девушка зажгла все лампы и свечи в комнате прежде, чем снова начать убеждать Элизанду нарядиться в тёмно-красное.
Братья, час спустя доставившие им ужин, застали девушек в роскошных платьях и красивых вуалях. Подруги хихикали, поглядывая друг на друга. Те же братья унесли чан и ведра. Не успели они уйти, как Джулианна откинула вуаль, положила еды Элизанде и себе. Наверное, она даже ела, потому что в конце концов её поднос оказался пуст, но сама Джулианна так и не почувствовала вкуса еды. Все её внимание было поглощено Элизандой, она радовалась каждому куску, который съедала компаньонка. Что бы там ни случилось с Элизандой сегодня, она явно была глубоко потрясена, что казалось странным для такой беззаботной и разговорчивой девушки. Джулианна почувствовала гордость — законную, подумалось ей — за то, что она сумела развлечь подругу нарядами и вернуть ей аппетит.
Когда ужин был окончен, они стали ждать. К Элизанде, похоже, вернулся не только аппетит, но и любопытство. Ей хотелось знать, кого они ждут, куда пойдут, как рыцари будут развлекать их и почему их вдруг пригласили, если до сегодняшнего вечера их компанией пренебрегали все рыцари, за исключением сьера Антона.
Джулианна загадочно улыбалась и молчала.
Наконец они услышали поскребывание по занавеске. Джулианна пригласила посетителя в комнату, и вошёл Маррон.
В здоровой руке он нёс горящий факел. На этот раз юноша не стал вытирать ноги перед входом, но Джулианна всё же вспомнила кое о чём.
— Маррон, прошлой ночью ты оставил здесь свои сандалии, — улыбнулась она. — Где они, Элизанда?
— В углу, вон там…
— Да-да, вон они. Боюсь только, что один из них наполовину сгорел.
— Э-э… да, госпожа. — Он вспыхнул, как и ожидала Джулианна. — Но это… это не важно. У меня есть новые сандалии… — Он даже приподнял подол рясы и предъявил обувь. Джулианна с удовольствием заметила, что ряса у него тоже новая и чистая. Впрочем, этого следовало ожидать.
— Что ж, хорошо. Как ты себя чувствуешь?
— О, хорошо, спасибо, госпожа.
— Правда? — Он выглядел отнюдь не здоровым; его голос был негромок и невыразителен, что напомнило Джулианне о его бледном теле, распростёртом на койке в лазарете, белом в тех местах, где его не коснулось солнце. — Рука сильно болит?
Он покачал головой, но по его виду было ясно, что он лжёт. В здоровой руке он держал факел, и потому машинально раздвинул шторы и подобрал подол рясы раненой. Теперь он прижимал руку к груди, словно рана причиняла ему сильную боль.
— Что ж, будь поосторожнее, не то она опять станет кровоточить. Тебя хоть покормили как следует?
— Да, госпожа. Мясной бульон…
На этот раз она поверила ему. По его бесхитростной улыбке стало ясно, что в трапезной кормили куда хуже. Возможно, в этот день братьям не полагалось мяса, зато Маррону досталось настоящее лакомство.
— Ну, тогда пошли. Отведи нас, куда тебе сказали.
— В малый зал, госпожа. Если вы изволите следовать за мной…
Он направился к двери, но Джулианна опередила его, первой достигла занавески и отвела её в сторону, чтобы пощадить его больную руку. Маррон снова вспыхнул, наклонился и вышел на лестницу, изо всех сил стараясь не подносить факел близко к ткани. Джулианна улыбнулась, пропуская его вперёд, а сама взяла за руку подошедшую сзади Элизанду.
Они вышли из своей маленькой башни, пересекли двор и оказались в тёмном здании собственно замка. Здесь не горело ни единого факела — возможно, из экономии, а может быть, с целью поддержания дисциплины, чтобы братья с наступлением ночи не выходили из спален. По пути процессии попалось такое количество ступеней и углов, что даже человек, знающий дорогу, не осмелился бы войти в коридор без факела. Джулианна уже не понимала, где они находятся, и благодарно сжала руку Элизанды, идя вслед за ярким пламенем факела Маррона, в колеблющейся тени его спины и изредка поворачивающейся головы. Его лицо казалось в свете факела размытым белым пятном; убедившись, что девушки идут следом, он отворачивался и смотрел вперёд.
