Хоббит, или Туда и обратно. Избранные произведения - Толкин Джон Рональд Руэл (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Скажу вам по секрету: очень скоро Бомбуру доказали, что он ошибался.
Гномы обследовали карниз и выяснили, что он ведет мимо лощины куда-то вверх, но подняться по нему не отважились и вообще старались далеко от лагеря не уходить (впрочем, куда уходить, коли дверь — вот она, совсем рядом). Наверху было тихо, не слышалось даже вороньего грая, лишь посвистывал в расщелинах ветер. Говорили вполголоса, а песен не пели вовсе — чудилось, будто за каждым валуном притаилась неведомая опасность.
Дверь упорно не желала открываться. Гномы прихватили с собой из Эсгарота множество самых разных инструментов, но толку от них было чуть. Деревянные ручки раскалывались и ломались, оставляя в ладонях занозы, а стальные насадки слетали или гнулись, будто свинцовые. К тому же от ударов начинало гулять по лощине эхо, и гномы испуганно втягивали головы в плечи, ожидая, что из-за гребня вот-вот вымахнет дракон. Хотели было подкопать стену, но вовремя сообразили, что заклятие, наложенное на дверь, не позволит зарыться сколько-нибудь глубоко. Им так не терпелось проникнуть в потайной ход, что они начисто забыли о надписи на карте и о сроке, который назначили лунные руны.
Бильбо изрядно утомляло это бесцельное «сидение на пороге» — на самом-то деле, конечно, никакого порога не было и в помине, так, узкая полоска травы между каменной стеной и горловиной лощины; гномы же прозвали ее порогом потому, что кто-то вспомнил давнишние слова хоббита, сказанные на вечеринке в его норе: «Нужно просто посидеть на пороге, пораскинуть мозгами». Вот они теперь и раскидывали, когда не пытались открыть дверь или не бродили бесцельно по лагерю, день ото дня становясь все угрюмее.
Впрочем, гномы опускать руки не собирались. Но хоббит уже утратил всякую надежду. Целыми днями он сидел, прислонившись спиной к скале, и глядел на запад — за отроги Одинокой горы, за черное Лихолесье; и ему казалось, будто он смутно различает вдалеке очертания Мглистых гор. Когда же гномы спрашивали, чем он занимается, Бильбо отвечал:
— Сами же говорили, мое дело — думать. Вот я и думаю.
Мне почему-то кажется, что господин Торбинс думал в основном о вещах посторонних, с потайным ходом в недра Горы никак не связанных — о тихой зеленой Хоббитании, о милой Круче и о своей уютной норке.
Порой Бильбо отводил взгляд от безбрежных далей и принимался мрачно рассматривать серый валун, лежащий посреди лощины, или наблюдал за улитками — большими, жирными улитками, которые облюбовали каменные стены лощины и медленно, с трудом переползали с места на место.
— Завтра начнется последняя неделя осени, — сказал однажды Торин.
— А за осенью придет зима, — прибавил Бифур.
— И наступит новый год, — закончил Балин. — Сдается мне, прежде чем мы чего-нибудь добьемся, по нашим бородам можно будет спускаться вместо веревок. Что-то наш прославленный добытчик совсем от дела отбился. У него есть колечко-невидимка, верно? Так пусть наденет его, проберется через Парадные Врата в пещеру и узнает, как там обстоят дела.
Услышав эти слова — гномы беседовали в двух шагах от него, — Бильбо пришел в ужас. «Кошмар! — мелькнуло у него в голове. — Друзья называется! И почему я вечно должен их выручать? Разве я похож на мага? Что делать, что мне делать? Ведь как знал, что под конец со мной обязательно случится какая-нибудь скверность! Да если меня и вправду зашлют под Гору, я же никогда оттуда не выберусь!»
Ночью он не сомкнул глаз — настолько ему было плохо. Наутро гномы разошлись в разные стороны: кто спустился в нижний лагерь проведать пони, кто отправился бродить по склонам Горы, кто снова взялся за дверь. А Бильбо опять уселся на пороге; он то пялился на серый валун, то вперял взгляд в голубые просторы на западе. У него почему-то возникло странное ощущение — что-то должно произойти. «Может, соизволит вернуться Гэндальф?» — мрачно подумал он.
Поднимая голову, хоббит видел далекий лес. Когда солнце начало клониться к западу, лиственный полог Лихолесья вдруг окрасился желтым, будто солнечный свет отразился от пожухлой листвы. Солнце между тем опускалось все ниже. Вот оно оказалось на одном уровне с глазами Бильбо. Хоббит встал, подошел к каменному карнизу. Над окоемом поднимался бледный серпик новорожденной луны.
Вдруг за спиной что-то словно хрустнуло. Бильбо обернулся. На сером валуне сидел огромный дрозд, иссиня-черный, с желтой грудкой в черных крапинках. Хрум! Дрозд поймал улитку и теперь пытался расколоть о камень ее раковину. Хрум! Хрум!
И тут Бильбо догадался! Забыв о том, что его могут услышать соглядатаи дракона’, он выбежал на карниз, закричал и замахал руками. Гномы поспешили к нему, гадая, что такое могло стрястись; те, кто находился внизу, стали требовать, чтобы их подняли (а Бомбур сладко спал).
Бильбо поспешил все объяснить. Наступила тишина. Хоббит стоял у серого валуна, а гномы смотрели на него, недоверчиво качая головами. Солнце опускалось все ниже и ниже, и вместе с закатом таяли надежды. Вот дневное светило скрылось в огненно-красных облаках. Гномы застонали от отчаяния. Но Бильбо и не подумал отойти от серого валуна. Серпик луны подобрался к окоему, пали сумерки. И, когда угасла последняя надежда, последний солнечный луч, рдяно-красный, выскользнул сквозь прореху в облаках и вонзился указующим перстом в гладкую стену. Черный дрозд, глаза-бусинки которого внимательно следили за происходящим, громко пропел. Послышался треск, от стены отломился и упал наземь осколок. В скале, футах в трех от земли, появилось отверстие — замочная скважина!
Гномы бросились к стене и дружно навалились на нее. Тщетно! А время стремительно уходило.
— Ключ! — воскликнул Бильбо. — Ключ! Где Торин?
Гном подбежал к хоббиту.
— С картой Гэндальф отдал вам ключ. Попробуйте его вставить! Только поскорее, не то будет поздно!
Торин снял с шеи цепочку с ключом, вставил ключ в замочную скважину, повернул... Щелк!
Свет померк. Солнце село, луна куда-то пропала, небо потемнело.
На сей раз навалились все вместе. Каменная стена наконец-то начала подаваться. По ней побежали трещины, затем обрисовалась дверь — пяти футов высотой и трех шириной. Медленно, беззвучно дверь распахнулась вовнутрь. За ней открывался проход в глубь Горы — казалось, это из него выползает непроглядная ночная тьма.
Глава 12.
ВЕСТИ ИЗНУТРИ
Гномы долго спорили, кому идти на разведку. Наконец Торин заявил:
— Приспело время нашему уважаемому господину Торбинсу, хоббиту смелому и выносливому — нам бы его терпение! — надежному спутнику и, да простится мне это выражение, любимчику удачи, — так вот, приспело время и ему заняться делом. Свою долю сокровищ нужно еще заслужить.
Вы уже знаете, как изъяснялся Торин Дубовый Щит в особо торжественных случаях, поэтому пересказывать всю его речь нет ни малейшей надобности. Без сомнения, повод у него был самый что ни на есть подходящий, но Бильбо невежливо перебил гнома, ибо сразу понял, куда тот клонит.
— Слушайте, сударь мой Торин Дубовый Щит, сын Траина, да удлинится ваша борода! — воскликнул он. — Коли вы разумеете, что я должен забраться в подземелье, то благодарю покорно! Вспомните, я не подряжался опекать гномов. Не было такого уговора, верно? И что же — без меня вы дважды точно бы погибли! Сколько можно? Совесть надо иметь! По-моему, свою долю я заслужил давным-давно. Ну да ладно, — прибавил Бильбо более спокойным тоном. — Любимчик не любимчик, но в свою удачу я верю гораздо больше, нежели в былые дни. (Он разумел ту казавшуюся бесконечно далекой весну, когда покинул уютную норку на Круче.) Как говаривал мой папаша, «по третьему разу всяко сладится». Я иду. Кто со мной?
Добровольцев не оказалось; впрочем, Бильбо на них и не рассчитывал. Фили и Кили смущенно потупились, все прочие притворились, что не слышат. Только старый Балин, искренне привязавшийся к маленькому хоббиту, сказал, что готов проводить Бильбо и даже пройти с ним немного в глубь Горы — на случай, если понадобится какая помощь.
