Плюс на минус - Уланов Андрей Андреевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
– Пр-р-равильно, давно пор-р-ра было его пристр-р-рунить, – одобрительно проурчал кот, спрыгивая на пол и с задранным хвостом шествуя к плите. – Тебе, Саня, чайку завар-р-рить?
– Можно, – согласился парень, торжествующе покосившись на меня. Нет уж, моего одобрения ты не дождешься! Молча доев макароны, я развернула вчерашнюю газету и, найдя бойко написанную статью о заграничном туризме, углубилась в чтение.
Тем временем мужская солидарность продолжала шириться и крепчать.
Федька подсел к столу напротив Сани и, подперев щеку лапкой, доверительно бубнил-жаловался:
– …в прежние времена никто и помыслить не мог, чтобы баба на казенную службу ходила! Позорище. Вместо посиделок с куделью у нее телевизор, вместо печки – центральное отопление, вместо кабанчика на откорме – сосиски из гастронома… Стыдно кому сказать: кулебяку печь не умеет!
– Угу, – поддерживал разговор парень, сосредоточенно прихлебывая дымящийся чай.
– …а как я у нее поселился, и вовсе обленилась. Хоть бы стакан за собой когда помыла. Вещи вечно разбросаны, цветы не политы… Деловая женщина, вишь ты! Работу свою ругает, мол, «рутина», а сама с нее не вылезает…
– Угу…
Надо же, чем-то он Федьке приглянулся. Обычно домовой очень неохотно показывался людям – даже моим коллегам, не говоря уж о простых гостях. Вадим его за три года так ни разу и не увидел. Только очень удивлялся, откуда вдруг на его штанах взялось сметанное пятно, а на новой рубашке – прожженная сигаретой дырка. Не удивлюсь, если Федька ему еще и в котлеты плевал из вредности. А тут, ишь ты: сам чаем угощает!
– …даже за стол не усадить – все на диван, к книжкам таскает! А мне потом крошки из него выметай, с тараканами воюй…
Тоже мне, Кутузов. Плинтуса гелем «Комбат» один раз намазал – и никаких проблем. Я же его в хозяйственном и покупала.
– Угу…
– Федь, может, хватит? – не выдержала я. – Сане это неинтересно.
– Твой Саня не немой, надоем – сам скажет, – отбрил Федька.
– Как раз-таки – НЕ МОЙ!
Домовой, не удостоив меня ответом, снова повернулся к парню и емко заключил:
– Короче, нет в доме мужика – вот баба и распоясалась!
Пришлось демонстративно бросить газету на стол, встать и хлопнуть кухонной дверью. Лучше б я кикимору завела, предлагали ж в приюте…
– Чего это она, а? – удивился я. – И кукурузы не дождалась?
– Характер показывает, – с усмешкой мурлыкнул домовой. – Она у меня такая, характерная.
– Угу, – кивнул я. И в очередной раз порадовался, что хватило ума не волочь бочку с собой, а на полдороге к Минску «заначить» в подходящей куче бурелома. – Это что да, то да. Характерная… блондинка.
Наверху грохнула дверь.
– Еще чайку, Сань?
– Да хватит, пожалуй, – с сожалением сказал я. Чай Федька заварил отменный. И непонятно где взятый, запоздало сообразил я, ведь мы ничего из продуктов не привозили, а хозяйские запасы ограничивались початой банкой кофе.
– Федь, а заварку ты где взял?
– Нашел, когда убирал. – Домовой махнул хвостом в сторону шкафчика.
– Серьезно? – Насколько я помнил, ни Мишка, ни его родители чай не жаловали.
Вместо ответа домовой спрыгнул со стола – и через пару секунд взлетел обратно, ловко придерживая лапой чайную пачку.
– Смотри сам.
– Смотрю, – ошарашенно выдохнул я, глядя на надпись «Краснодарский чай» и выцветший, но вполне еще различимый штамп «годен до 09.1982». – Федь, но, блин… как?! Это же не «Пуэр» какой-нибудь, тут за двадцать лет вообще труха должна была остаться!
– Кому труха, – гордо произнес домовой, – а кому дунул-плюнул, и снова отличный продукт.
– Да уж… – Я почесал затылок. – Тебя бы на продсклад СКВО с этим дунул-плюнул, через неделю стал бы главным героем-орденоносцем Российской армии.
– Нечего мне там делать! – с возмущением отрезал Федька. – Я – потомственный домовой, а по складам да лабазам пусть складские шарятся! Скажешь тоже…
– Федь, да ты чего? Я ж пошутил.
– Шуточки, – чуть смягчившись, фыркнул домовой. – Ты вон волосом черен, да я ж тебя «фараоновым племенем» не кличу.
«Племенем» Федька почему-то выговорил с ударением на втором слоге, из-за чего слово прозвучало почти как «пельмень». Я живо представил классического Тутанхамона Хеопсовича, налегающего на полную миску пельменей – само собой, под беленькую, – и, не сдержавшись, прыснул.
– Ладно, Федь, извини. Я ж не в курсе ваших родственных или каких уж там взаимоотношений, вот и ляпнул сгоряча. Ты уж не серчай…
– Ничего-ничего. – Домовой дернул ухом. – Лена вон тоже поначалу изрядно путалась, межевика от луговика отличить не могла. Зато сейчас – только взгляд мельком бросит. Ты, Сань, не тушуйся, главное – зерно правильное в тебе имеется…
Имевшееся во мне зерно, вернее, зерна – кукурузные – отреагировали на это замечание Федьки утробным бурчаньем.
– …а опыт со временем придет, это дело неизбежное.
– Угу, – согласно кивнул я, поднимаясь из-за стола. – Дембель неизбежен, как крах капитализма. Федь, посуду не приберешь?
– Сделаю, не переживай. А ты, – настороженно спросил домовой, глядя, как я накидываю камуфляжку, – куда собрался-то? Темень ведь на дворе.
Воровато глянув по сторонам, я поманил Федьку и, наклонившись, прошептал:
– Лошадь пойду красть! Белую.
Домовой едва не выронил блюдце.
– Зачем?
– В рамках плана по нарушению психологической устойчивости противника, – сказал я. – Ты представь: утро, звон будильника, убивец наш открывает глаза, а у него за окном – белая лошадь! Он же после такого зрелища сам в милицию поскачет как подкованный.
– А если у него этаж верхний?
– Все учтено могучим ураганом! – заверил я. – Для доставки на верхние этажи будет использован кран, а если не удастся – то воздушные шарики. Второе даже лучше, – я взмахнул руками, словно распахивая невидимое окно, – белый конь под разноцветными воздушными шариками – это будет даже не пьяный бред, а нечто абстракционистско-психоделическое. И еще музычку соответствующую на полную громкость врубить, «Полет валькирий» или там «Лунную сонату» – да у любого крыша поедет!
– Ну я даже не знаю, – растерянно произнес домовой. – Как-то оно странно звучит.
– Все будет супер, вот увидишь! – пообещал я, выскакивая из кухоньки, и, едва захлопнув дверь, согнулся пополам в беззвучном приступе с таким трудом удержанного хохота. Ох-хо-хой… вот ведь понесло, ну и понесло! Причем вроде бы и без всякой уважительной причины. Разве что общая странность ситуации сыграла: сижу, пью чай… и беседую с домовым. Ум-то уже свыкся, а вот подсознание пробило на «хи-хи».
Надеюсь, когда я вернусь, Федор на меня не сильно разобидится за этот розыгрыш.
Самое забавное, что насчет «общей идеи» своего ночного рейда я почти не соврал. Так, преувеличил… немного.
На улице было хорошо, что для данной конкретной ситуации означало: ветер воет, небо в тучах, в воздухе носится какая-то мелкая мокрень. Проще говоря, погодка из разряда «добрый хозяин собаку не выгонит» – а именно это мне и требовалось. Самая охотничья погодка. И пусть фифа мне чего-то там позапрещала, но так ведь охоты – они разные бывают.
Год назад… ну да, год без малого, в конце октября… Паша, Коля-Волк, я и Лысый – молчаливый двухметровый парнишка из-под Калуги, ПК в его лапищах выглядел детской игрушкой, – точно в такую же отменно дрянную погодку шли через лес к околице соседнего с нашим блокпостом села. Нас тогда обстреливали пять ночей подряд, и когда в последний раз по бээмпэшке шарахнули сразу из трех гранатометов, взводный, длинно и затейливо выматерив чичей и их родню до седьмого колена, заявил, что с этими пострелушками надо завязывать.
Судя по следам, чичей было немного, человек десять, и особыми тактическими вывертами они себя не утруждали: короткий – один-два рожка – огневой налет, и затем отступить, раствориться в «зеленке», пока мы спросонья пытаемся замочить деревья вокруг. И – домой, в теплую постель, типа, на сегодня войны довольно, пусть глупые федералы, дрожа от страха, мозолят глаза о ночную темень.
