Геомаг (СИ) - Шифровик Евгений (полные книги .txt) 📗
Взяв совок, Апельсин потопал к обрыву. Дойдя до него, он наклонился и зачерпнул породы, с горкой. Развернулся и осторожно пошёл к ручью. Я стоял рядом и наблюдал. Вдруг увидел, что земляной собирается залезть в воду:
– Стой! – крикнул я и успел схватить Апельсина, до того, как он шагнул в неглубокое течение.
-- О-ошш-о… – голем смотрел на меня, словно выражал непонимание.
– В воду не заходить! – строго настрого запретил ему я.
Убедившись, что земляной всё понял, я отпустил его и отошёл в сторону. Ещё несколько минут наблюдал за големами, оба работали, именно так как нужно. Но я остался без инструментов. Больше не мог пользоваться ни лопатой, ни совком, ни даже лотком. Свободным осталось лишь одно ведро из двух. И тогда Крис решил, что пора наведаться к другому водопаду, быть может получиться добыть грунт руками.
Но перед этим я поднялся чуть выше по течению ручья. Осмотрелся, нашёл палочку, торчавшую из камней. Подошёл к ней и увидел, что на большом плоском камне появились несколько золотых самородков, не самых больших, но вполне пригодных. А рядом с ними находились совсем крохотные золотые песчинки. Вскоре появился и сам крабик, он пробежал мимо и выложил из всех четырёх клешней крохотные золотые песчинки.
– Молодцом, – похвалил его я, улыбнувшись от радости и немного от того, что хвалил каменного крабика…
Собрав всё добытое старателем золото в баночку, я уже не сомневался, что имеет смысл сделать ещё какое-то количество Работяг золотодобытчиков. В итоге я потратил ещё около получаса и сделал целых пять. Я собрал всех их в горсть и отнёс в другое место, выше по ручью. Это было нужно сделать, так как я и сам собирался поискать золото в водопаде, а это бы наверняка смутило воду. Для двух големов, которые трудятся ниже по течению, это не проблема, а вот крабики в мутной работать не могут.
Через несколько минут я выпустил их на другом перспективном участке ручья, чуть выше водопада. Снова сделал пункт сбора золота и обозначил его палочкой. Крабики взялись за работу.
А я, подхватив ведро, разделся и полез в воду, к небольшому водопаду. Зашёл почти по пояс в ручей, сам дрожал от холода, но не останавливался. Подойдя к водопаду, я понял, что до дна просто так не достать: придётся нырять с головой. Пока я стоял и не решался, ледяные потоки воды срывались с порога и пенились. Брызги летели далеко, они били по мне, как лёгкий грибной дождик.
Наконец-таки решившись, я набрал в ведро воды, чтобы вместе с ним окунуться в прозрачнейшие холодные воды.
Набрав побольше воздуха в грудь, я нырнул и дёрнул ведро с собой. Водопад под таким ракурсом просто завораживающее зрелище. Но любовался я им меньше секунды. Вместо этого смотрел на дно и искал кучки грунта, которые осели в углублениях или между камней. Но, как оказалось, в чаше водопада скопились настолько огромные камни, что я физически не мог их поднять. Попытался просунуть руку между двух из них, чтобы нащупать осадочные породы, и у меня получилось. Правда, рука едва не застряла, что могло очень печально кончиться… НО её всё же выдернул, благодаря воде, из-за которой камни и покрылись скользким налётов в том числе.
Быстро вынырнув, я ссыпал из кулака землю в ведро и побежал на берег. Проверить, что удалось добыть. Всё-таки место казалось мне очень перспективным, прямо, как на иллюстрациях в книге. Водопад, правда, не большой, но на его дне лежали огромные камни, которые и должны были спасать золотой песок от вымывания.
Выбравшись на сушу, я довольно быстро согрелся. Солнце светило во всю и ветер не дул, практически жара. Затем я сел на траву и взял ведро, опустил в него руки и начал собирать всю почву в большой земляной сгусток, при помощи магии земли. И у меня всё получилось.
В центре ведра, оторвавшись от дна, парил густой грязный комок, с которого иногда срывались капли мутной воды. Подняв его чуть выше, я резко выдернул ведро в сторону. Грязь шмякнулась рядом с ведром на камушки, я заглянул в него и увидел, что на дне лежал настоящий золотой камушек, размером с двухвостку. Вау! Быстро достал его и повертел в руках.
Осмотрев его, я заметил, что этот самородок в отличие от всех предыдущих какой-то более округлый и чуть другого цвета. Интересно, чтобы это могло значить? Наверное, этот самородок перекатывался в течение дольше остальных, отсюда и такая форма. Затем я закинул его в железную баночку и закупорил её. Погрелся ещё пару минут и снова полез в водопад. Големы и крабики Работяги также продолжали трудиться во благо моего счастливого будущего.
* * *
[Интерлюдия. Дом Рекуба.]
Практически не спавший всю ночь Рекуб проснулся, как бы это странно не звучало. Рядом с кроватью лежала собака, она чувствовала себя замечательно. Но хозяин ещё не дал ей имя. Однако, дворняга всё равно радовалась и виляла хвостом, когда получала внимание или еду.
Встав с кровати, толстяк направился к шкафу, достал из него бутылку старого вина и начал пить прямо из горла. Совесть мучала его, он понимал, что сжёг дом. Самый настоящий дом. И ладно бы в нём жили бандиты или какие-нибудь богачи. Так нет же, в доме жил сирота, жизнь которого и так не сахар. От осознания всего этого, Рекубу становилось только хуже…
Тогда он хотел отомстить. Пересчитать рёбра, вмазать в нос, врезать в глаз. Разнести всю мебель, испортить «кровать». Сжечь книги, разломать стены… Но он точно не собирался сжигать дом нищего парнишки. Совесть грызла толстяка, как собака кость. Впервые за долгие годы, он чувствовал себя каким-то моральным уродом, если не хуже.
Сев на кровь, с бутылкой вина, он хлебал её и проклинал горволков, которые так неудачно забрались в дом. С другой стороны, в этом ведь была и его вина, в конце концов не звери отодвинули шкаф и сорвали доски. Но когда Рекуб смотрел на радостную собаку ему становилось лучше. От одного только виляния собачьего хвостика, чувство тревоги и злобы плавно уменьшалось.
Вскоре он задумался над тем, как назовёт дворнягу. Неожиданно в другом конце комнаты пробежала крыса. Собака резко подскочила, её шерсть встала дыбом, и она громко рявкнула.
Из собачьей пасти вырвалась маленькая голубая молния. Она с невероятной скоростью пролетела через комнату и попала в крысу. Та дёрнулась и замертво упала, подрыгивая задней лапой. Увидев это, Рекуб схватил бутылку и убежал в другую комнату. Он хорошенько захлопнул дверь, обливаясь потом. Боялся, что окажется на месте той крысы.
Но, с другой стороны, если бы собака хотела его прикончить, то сделала бы это ещё тогда, когда получила сапогом по морде. Правда, разум толстяка очень долго доходил до этой весьма верной мысли.
Глава 17
[Интерлюдия. Дом Оскарда.]
Проснулся и Оскард Хопкинс. Он ещё не сходил на рынок за едой, поэтому весть о ночном пожаре не добралась до него. Молодой изобретатель встал с кровати, хорошенько пнул её. Механизм «напрягся», пружинки и железки скрипнули, и кровать скрылась в стене, оставив на своём месте неприметные доски. Правда, между двух крайних торчал кусочек ткани. Оскард дёрнул его, выдернув всю простынь, свернул её в комок и положил на стул.
— Уа-у-а, — потом разберусь, проворчал он.
Достал из шкафа плитку шоколада и отломил кусочек. Затем подошёл к столку, на котором сидел крошечный голем и зачем-то ковырял старые доски.
— Ну, Твёрдоголовый, — обратился к нему изобретатель, — шоколадку ты ещё не пробовал.
Крошечный голем повернул голову в сторону огромного человека. Его взгляд ничего не выражал, маленькое создание могло только видеть. То есть, принимать визуальную информацию, но не интерпретировать её. И тем более он не мог выполнять приказы. Крис, в тот раз, во время миниатюрного боя, повелевал им с помощью мысли-магии. Оскрад не маг, а значит и рычагов влияния на големчика у него нет.
Он положил ломтик шоколадки на стол и пальцем пододвинул к голему. Есть — это единственное, что вообще умел Твёрдоголовый. Он поднялся на свои крошечные ножки, переваливаясь с бока на бок, подошёл к коричневому квадратику. Взял его обеими крошечными ручонками и начал грызть. Голем поедал вкуснятину, вкус правда он не ощущал. Оскард тем временем оделся в свою повседневною одежду. Он в ней, и работал, и выходил на люди, и иногда даже засыпал… Единственно, что он не мог позволить себе делать в ней, это выступать на сцене, для всего остального прикид подходил очень удачно.
