Озаренный Оорсаной 1. Отрочество (СИ) - Вайт Константин (книги без сокращений .txt) 📗
— Ты оказался прав. Очень даже «при чем». Барону Стахоорсу что-то надо было найти в твоем особняке. Время его поджимало, и он решил провести простую, но от этого не менее действенную, комбинацию. Тебя задержали и отправили в тюрьму, — он задумчиво посмотрел на меня и продолжил, — в тот же вечер барон со своими людьми вскрыл твой дом. В принципе, формальное право он на это имел. Они там все перевернули вверх дном. Так что у тебя дальше два пути. Первый — привлечь его к ответственности по княжескому суду. Последствия могут быть самые разные: от выплаты тебе компенсации до отправки его в отставку. Есть и другой путь: я могу не давать ход делу, а вытрясти из него деньги. Не знаю, сколько, думаю, двадцать-тридцать тысяч получится. Начинать я планирую с пятидесяти. Но в этом случае у тебя останется враг. Выбирать тебе.
Замолчав, он посмотрел на меня, ожидая моего решения. Взвесив все за и против, я склонился к компенсации:
— Наверное, давайте обойдемся деньгами. В любом случае, после всего, что произошло, барон мне другом не станет. Да и вряд ли до этого были подобные шансы. Я слишком мелкий дворянин. Княжеский суд — это долго, и еще неизвестно, как там все обернется. К тому же, если я правильно понимаю, есть шанс, что Стахоорс отыскал в моем доме то, что ему нужно? Мне кажется, в этом случае я перестану для него существовать. Кто я, а кто он!
— Разумно. Дом они перерыли основательно. К сожалению, ты еще не являешься владельцем дома, и по этому поводу мы ничего барону и его людям не можем предъявить. Думаю, это было лишним поводом для его спешки. Если бы нападение на тебя произошло после того, как ты стал владельцем, им было бы очень трудно отвертеться от княжеского суда. А так предъявить ему особо нечего. Да, задержали несовершеннолетнего, но стражи не знали об этом. У тебя на руке Ибри. То, что, скорее всего, именно человек барона подкинул тебе накопители, тоже будет трудно доказать, — Ромуал размышлял вслух, пытаясь найти аргументы для разговора с бароном.
— Хорошо бы с этого барона все-таки стрясти денег, — мечтательно произнес я, — в качестве компенсации. Я был бы вам признателен. Могу даже пообещать десять процентов от суммы, — включил я в себе бизнесмена.
Ромуал удивленно посмотрел на меня и покачал головой:
— Знаешь, если бы я не знал, что ты всего лишь мелкий пацан, который ничего не понимает в жизни, я бы сильно обиделся на такое предложение. Оно унижает меня. Я делаю свою работу. Максимально хорошо. Никто не может меня упрекнуть в ином, — твердо произнес маг пятого уровня, глава магического департамента города Кируна. Именно так в этот момент он и выглядел. Я немного поежился под его грозным взглядом:
— Простите, я не подумал. Все-таки, для меня это большие деньги, — попытался я оправдать свое неудачное предложение. Реалии этого мира сильно отличались от тех, к которым я привык. То, что мне казалось естественным и понятным, здесь таковым не являлось.
— Ладно, — смягчился Ромуал, — бывает. Но имей в виду на будущее: такие фразы обижают, и, будь ты совершеннолетним дворянином, вызов на дуэль ты бы себе обеспечил. Пойдем уж. Линси тебя заждалась.
Тетя встретила меня объятиями, что мне было, в общем-то, приятно. Пока я сидел в местной тюрьме, успел попереживать о своих потерянных друзьях и родственниках, оставшихся в моем прошлом мире. В этом я по-прежнему ощущал себя чужим и одиноким. И такое проявление заботы со стороны тети грело мою душу. Хотя я по-прежнему относился к ней неоднозначно, приятно было осознавать, что в этом мире есть хоть один человек, которому действительно небезразлична моя судьба.
После обеда Ромуал заявил, что мы отправляемся по магазинам, а затем в театр. Выслушав мои жалкие возражения о том, что у меня болят грудь и челюсть, он их решительно отмел, заявив, что мне полезно будет появиться в театре в его сопровождении. Подумав, пришлось с ним согласиться. Как бы мне ни хотелось быть полностью независимым в этом мире, я по-прежнему был никем, и мое появление в свете в обществе главы магического департамента должно подуспокоить горячие головы.
С больными ребрами поступили просто: Ромуал примотал ко мне целебный артефакт, наказав в ближайшие сутки его не снимать. Насчет челюсти предложил вызвать целителя, или подождать пару дней, пока она сама пройдет. От целителя я отказался, решив, что и так нормально. К тому же, периодически ноющая челюсть рождала во мне злость и напоминала о моей слабости и глупости. Озвучив это, я заработал уважительный взгляд Ромуала:
— Приятно видеть, как отрок превращается в мужчину. Помни о своих поражениях — это хороший стимул двигаться вперед и развиваться! — заявил он. Я с ним не стал спорить, поскольку он действительно был прав в этом вопросе. Я получил хороший пинок от судьбы, и стыдно будет продолжать сидеть, сложа руки.
Мы сидели в ложе и смотрели спектакль. Театр походил, как две капли воды, на тот, в котором мы были в прошлый раз. Разве что слегка поменьше размером, да и публика, как мне показалось, была попроще.
Сам спектакль был не таким интересным, как прошлый. А может быть, у меня просто не было должного настроения. Я смотрел на актеров — и думал о том, как же тут все медленно происходит. Три часа диалогов, переодеваний, кривляний, слез и объятий. И практически без музыки. Я вырос на голливудских фильмах и музыкальных клипах, когда в пять минут эфирного времени умудрялись запихнуть практически полноценный сюжет. Поэтому это тягомотное представление навевало скуку.
И тут меня озарило! Вот оно! Кино! Мне показалось, что я даже подпрыгнул на месте. В мире, где так развиты иллюзии, народ по-прежнему ходит в театры, и не знает о кино. Вот она — возможность. Дальше я стал смотреть спектакль совсем под другим углом. Я представлял себя великим режиссером. Вот тут надо взять крупный план, здесь, наоборот, отдалить, показать всю сцену, здесь затемнить и добавить музыку. Меня переполняло чувство счастья. Эйфория — вот правильное слово! Я ощущал себя гончей, взявшей след.
С трудом дождавшись окончания спектакля, я пристал с расспросами к Ромуалу.
— Вроде были попытки снимать спектакли, — он задумчиво почесал затылок и несколько растерянно развел руками, — да как-то не пошло это. Скучно смотреть. Нет тех эмоций, что в театре.
— Но ведь можнонастроить передачу эмоций через артефакты?
— Можно. Слышал, и так пробовали. Нет, это не интересно. Я бы не пошел смотреть иллюзию спектакля. Тем более, если можно сходить в настоящий театр и посмотреть представление живьем. — Он помотал головой, всем своим видом показывая, что это не вариант.
— Ладно. А сколько стоит билет в театр?
— В зависимости от театра и мест. Где-то 20–30 актов.
— Угу. Получается, большинство населения не очень-то может себе позволить ходить по театрам. Насколько я знаю, даже при таких ценах главная проблема — достать билеты.
— Ты не прав. Многие могут позволить. Не каждую неделю, но раз в месяц или два люди выбираются. Да и билеты покупают заранее.
— Ага, за два-три месяца, если повезет, — улыбнулся я.
— Ну и что в этом такого? — удивился он.
Действительно, для жителей княжества такое было в порядке вещей. Это я привык, что захотел — пошел в кино. А здесь иногда и за полгода люди приобретают билеты. И ничего, никто не жалуется.
Мы поехали к тете, а в голове моей крутилась счетная машинка. Если в зале, скажем, двести посадочных мест, да по двадцать актов, то за один вечер театр получает около четырех тысяч актов. Минимум. Но у театра большие расходы. Одни актеры, наверняка, недешево обходятся. Сцена, костюмы, декорации. Но главный минус — спектакль идет только раз в неделю! А если сделать кинотеатр, да по три сеанса в день? Да сделать цену, скажем, как вход на каток — пять актов? Да не верю я, что народ не повалит! Пусть за сеанс можно будет получать не по четыре тысячи, а, скажем, всего по триста актов, но ведь кинотеатр может работать и зарабатывать каждый день!
