Своя Игра (СИ) - Пешкова Наталья (книги онлайн полностью .txt) 📗
Урою гада хвостатого. Пусть только посмеет.
Заработав локтями с утроенной силой, Умник в рекордные сроки добрался до цели. К сожалению, ей оказался прятавшийся среди травы валун, нархански твердый, несмотря на обильно покрывающий его мох. Зато сквозь мелькающие перед глазами мошки было хорошо видно и арку, и вытоптанную площадку перед ней, и перекошенные рожи охранников.
— Ты кто? — строго вопросил сухопарый лысый аркат, придерживая пальцем край подергивающегося века.
— Как это кто? — приосанилась "богиня". — Не видишь, что ли? Красная Шапочка.
— Кто? — теперь у арката дергалось и второе веко.
— Красная Шапочка, господин Двести шестой, — с поклоном повторил молоденький парнишка в рыжей тунике и белых бриджах, оттеняющих его светло-салатовую шкуру.
— Молчи, Двести восемьдесят седьмой, — огрызнулся командир, одергивая глухой темно-синий мундир и промокая синим же платочком пот на лысине. — Сам вижу, что Красная. Делаешь здесь чего?
— Бабушке пирожки несу, — не моргнув глазом, сообщил наглый Президент, хотя в руках у него не то что пирожков, даже корзинки не было. Репейниковый букет и тот лингрэ всучил кому-то их младших аркатов с недвусмысленным приказом: "Охраняй. А не то…"
Где могут скрываться означенные пирожки, ни Двести шестой, ни его адъютант понять не смогли, даже обшарив "богиню" взглядом и уставившись куда-то в район декольте. Но смутить "девицу" было не так-то просто. Проследив за их взглядами, Бумер кокетливо похлопал ресничками и заявил:
— Неа, здесь у меня не пирожки. Плюшки. Сладкие. Две штуки, — уточнил он, колыхнув оными. — Но они забронированы.
— Чего? — опешил командир.
— Муж у меня злобный, говорю. Ишь, как зубами-то скрежещет.
Не то чтобы Умар скрежетал, то после этих слов захотелось. Аркаты понятливо повздыхали, сочувствуя то ли ему, то ли мерзкой девице.
— А вот пирожками с радостью поделюсь, — лучезарно улыбнулась Красная Шапочка.
— Офигела, что ли? Это наши пирожки, — завопил тощий узкоглазый охранник, выхватывая из загребущих ручек лингрэ кусок сочного пирога и нечто, формой напоминающее кувшин.
Ух, значит, таки выпивали.
— А разве что другое говорю? — искренне изумилась Красная Шапочка. — Угощайтесь, гости дорогие. Мне для вас ничего не жалко, — заявила она, впихивая прямо в рот Двести шестого новый кусок пирога, подхваченный откуда-то с земли под самым носом тощего.
— А где твоя бабушка? — прочавкал тот, чудом не подавившись.
— Так вот она, — радостно завопила красотка, указывая пальцем на низенького полноватого арката с взлохмаченной черной шевелюрой, выходящего из ярко-оранжевой будки, которую в Барбарискином мире именуют сортиром.
Толстяк, тяжело вздыхая, одернул на упитанном животике желтую полосатую жилетку и растерянно уставился на встречающую его толпу.
— Бабушка, — бросилась ему на грудь Красная Шапочка, чуть не впечатав несчастного своим немалым весом обратно в будку. — Бабушка-бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?
— Ну это… — протянул толстяк, беспомощно хватая ртом воздух.
— Запор у него, — подсказал Двести восемьдесят седьмой, заработав внушительный подзатыльник от командира.
— Ща врежу, — пообещал ему толстяк, вызвав новый взрыв хохота.
— Бабушка, а бабушка, а почему у тебя такие большие уши? — поспешно влез Бумер, не любивший терять внимание.
— Ослы в роду водились, — выкрикнули из толпы.
— Убью, — желтые глаза "бабушки" налились кровью, но вычислить крикуна у нее не вышло.
— Бабушка, а бабушка, а почему у тебя такие острые зубки? Ой, — испуганно всплеснула руками Красная Шапочка. — Так ты не бабушка.
— Ну слава богам, — облегченно вздохнул толстяк, но не тут-то было.
— Ты не бабушка. Ты серый волк.
Охранники тихо всхлипывали от смеха и молча вытирали слезы. Даже Двести шестой неприлично ржал, подавая пример адъютанту.
— Да какой я серый. Зеленый я. Не видишь, что ли?
— Так, поди, съел что-то не то, — пожал плечами Президент.
— Бабушку, — подсказал все тот же весельчак из толпы.
— Точно. То-то он всю Охоту из сортира не вылезает, — поддержал его аркат, обнимающий отвоеванный у Красной Шапочки кувшин.
— Серый волк, а серый волк…
— Да какой я волк, — взвыл тот. — Шерсть у меня где?
— Вот и я думаю, где? — задумчиво протянула "красотка". — Болеешь, небось.
— Лишаем.
На этот раз шутник из толпы нарвался — толстяк, сминая первые ряды ломанулся на обидчика, швыряясь заклинаниями направо и налево. Охранники не остались в долгу. Кто-то особо активный, или, скорее, особо глупый задел огненным шаром командира, подкоптив ему мундир. И вскоре у арки кипела нешуточная свара, в которой никто не обращал внимания на тонкие нити сонной магии лингрэ.
ГЛАВА 6. Какова цена знаниям…
Барбариска
Я когда-нибудь говорила, нархан бы побрал мой длинный язык? Значит, скажу еще раз. Только тихонько, чтобы нарханы не услышали. А то с них и в самом деле станется побрать, причем, в прямом смысле слова.
Что я такого ляпнула? Да, в принципе, ничего особенного. Просто сказала, когда нас Пол друг за другом по росту строил, что на поезд похоже. Стоит ли говорить, что после этого сходство только усилилось. Ответственный малыш тут заставил "вагончики" положить руки на плечи впереди стоящего, а "локомотив" усиленно работать. Это "чух-чух-чух" и добрый нежный взгляд Вестэя я никогда не забуду. Хорошо еще, что рассвело не полностью, и прохожих не было (или, что вероятнее, все наблюдали за Охотой). Иначе, боюсь, наша процессия произвела бы фурор — семь здоровых лбов-"вагонов" усердно пятились назад, подпираемые раздраженно пыхтящим "локомотивом". А уж звуки, издаваемые отдельными "вагонами", когда "поезд" в очередной раз заваливался на бок, слушать маленьким мальчикам точно не рекомендуется.
К счастью, туман отступил. Не знаю, то ли это маги постарались, прикрывая наши мысли, то ли их занимала безмерная благодарность за мои россказни и безуспешные попытки не запутаться в ногах и не рухнуть посередь очередной клумбы. Последний "вагончик" — Пол — почему-то не любил прямых путей, и мощеные камнем дорожки неизменно оставались в стороне от "железной дороги", пролегавшей исключительно через кусты и клумбы. Но тем не менее попыток сойти никто не предпринимал. Так и доехали под ошалелыми взглядами белок, взиравших на нашу процессию с близлежащих деревьев. А вскоре и белки пропали. Орехи помчались прятать, не иначе — а то от таких странных людишек неизвестно чего ждать.
Туман нас больше не беспокоил — видать, испугался такой настойчивости и хаоса, поселившегося в наших мыслях. Разноцветные фонари вдоль аллеек медленно гасли, приветствуя новый день. Тьма отступала, и первые солнечные лучи победоносно окрашивали парк в желто-рыжие тона, бликуя в капельках росы на траве и расцвечивая камни мозаики под нашими ногами. Достигнув широкой дорожки, кольцом обхватывающей водопад, "поезд" распался, любуясь открывающейся впереди картиной.
Величественные скалы, поросшие лесом, бережно обнимали круглое озеро, словно кружевной фатой, укрытое белой взвесью брызг. Горная река, начинающаяся где-то в вышине, мощными струями обрушивалась вниз, заставляя серебристые воды озера вскипать бешеными бурунами. Яркое желтое солнце висело над самым краем водопада, будто только что, искупавшись и освежившись, решило почтить нас своим присутствием. Но приниматься за работу не спешило — левая часть горной чаши, где за огромным камнем спал второй водопад, была, словно одеялом, укрыта легкой тенью. Эта же тень размывала очертания, и догадаться, что же скрыто на вершине, могла лишь Неор с ее незамутненной наивностью. Между озером и прогулочной дорожкой пролегал ухоженный пляж с мягким желтым песочком и уютными лежаками под фиолетовыми зонтиками, по которым, как и по небу, плыли белоснежные облачка.
