Вода и Перо. Узел (СИ) - Пляка Анна "VivienTeLin" (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
16 Петуха 606 года Соленого озера
Цепочка следов то исчезала, слизанная ветром, то появлялась вновь. Рагнар полностью сосредоточился на этих темных отпечатках — ступня чуть меньше его, соответствующая росту беглеца, промежуток между следами тоже. Идет уверенно, но шаг левой немного короче, вероятно, из-за раны. Когда беглец долго брел по изменчивому гребню дюны, и следы надолго прерывались, приходилось рисовать птиц, а затем снова можно было идти по залитому холодным звездным светом песку, глядя только себе под ноги и думая только о том, что видит.
Рагнар делал это так упорно и поднимал голову так редко, что когда снова пришлось оглядываться, вздрогнул, невольно отступил на шаг. Нога поехала по песку, Рагнар с трудом вернул потерянное равновесие.
— Как? — вырвался вопрос.
Он снова стоял перед обелиском, от которого начал путь на закате. Черная стрела на фоне усыпанного звездами неба, белое полотнище полоскалось на ветру, яркое, словно впитавшее свет. На него было больно смотреть.
Рагнар моргнул, отворачиваясь. Оглянулся, ища цепочку следов, но налетевший порыв ветра взметнул песок, запорошил лицо, заставляя прикрыть глаза рукой. Словно толкая в спину — посмотри. Убедись, что это не сон.
Что весь день ты в самом деле шел зря.
— Мы оба шли зря, — дополнил мысль словами. Почему Эрик пошел кругом?
Из-за раны. Из-за короткого шага левой ноги, если он не следил постоянно за звездами, легко мог потерять направление. А Рагнар просто шел по его следам. Верно?
Нет. Он чувствовал, что простое объяснение не подходит, на нем все не заканчивается. Сделать настолько идеальный круг, когда все время ищешь более простые пути, поднимаясь по пологим бокам дюн, идя по их вершинам не напрямик, а чтобы не пришлось скатывать с крутого склона? Ерунда!
И все же это случилось. Вот он, обелиск.
Или не он?
Рагнар спустился к каменному основанию, огляделся. Увы, за ночь следы стоянки исчезли, а рисунки, высеченные на камне, он не запоминал. Он вообще едва заметил их вчера, сконцентрировавшись на цели.
Схватил воздух по боевой привычке, заметив, что к нему что-то летит. Разжал кулак.
Еще один рисунок, как тот, что принесло у колодца. Распахнувшая крыла птица, нарисованная знакомой рукой, но манера иная, Эрик никогда раньше так не рисовал.
Рагнар еще раз посмотрел на обелиск, коснулся пальцами, прослеживая едва видимые в темноте линии. Сравнил с эскизом, убеждаясь в правильности идеи — ученик решил скопировать изображенных в камне существ.
Значит, он потерял время. Разрыв должен был сократиться, об этом говорили и явственно видимые следы, по которым шел Рагнар.
Говорили бы, если бы он не знал, что как минимум начал идти по следу спустя шесть часов после того, как его оставили.
— Стоянка, — прошептал. — Я не видел следов стоянки. Он шел весь день?
Очевидно, да, иначе он бы заметил.
Так же, как очевидно, что невозможно выйти на одно и то же место, путешествуя по огромной пустыне.
Зачем Эрик копировал рисунки? Даже он не стал бы просто так терять время, он должен понимать, что от этого зависит его жизнь!
— Я совершаю ошибку, — сказал тихо. Сел на песок, достал из сумки несколько листов и кусок графита. Присмотрелся к обелиску, замерил длиной пальца пропорции первого попавшегося на глаза существа, больше всего напоминающего большую тонконогую козу со странно длинной шеей. Отчеркнул крайние точки, обозначил пропорции.
Рагнар рисовал, а за его спиной всходило первое солнце.
***республика Магерия, город Варна
16 Петуха 606 года Соленого озера
— Бедный мальчик!
После церемонии погребения ахали многие дамы: в традиционной одежде, открывающей торс, Аластер был весьма эффектен.
— Грета, тише. Ему все-таки было сорок семь, — Адель воспользовалась случаем присесть на свободный стул рядом с подругой. Ноги гудели от беготни: даже сейчас она должна была ходить между столами, лично проверяя, все ли в порядке и указывая замершим в углах шатра служанкам, где нужно что-то добавить.
Увы, правильный птичий стол требовал от хозяйки редкой стойкости.
— Он так рассказывал про свое путешествие, что мне казалось, не больше тридцати, — вздохнула Грета с потрясающей смесью искренности и лицемерия. — Только вчера мы танцевали, а сегодня хороним его. Как жестока жизнь!
— Не “жизнь”, дож Мейер, отнюдь, — Фриц остановился рядом. Он мог бы сидеть за большим столом, но вместо этого бродил тенью среди гостей. Немного помогал со служанками, но в основном выслушивал соболезнования, которые иначе изливали Адельхайд. — Вполне конкретные убийцы.
Грета ахнула, прижимая пальцы к губам. Адель оглянулась, посмотрела на жениха внимательно:
— Так его убили? Вы писали весьма обтекаемо…
— Я писал так, потому что знаю наше общество, — Фриц заговорил громче, перекрывая дамские причитания и разговоры. — Вы не пришли бы, если бы я написал, что Аластера убили. Здесь приемлют лишь приличную смерть, пришедшую от времени или болезни. Яд еще позволителен высшему свету, но от жертв кинжалов и перьев отворачиваются.
— Мы все видели тело, Ройтер, — встал Бальдвин. — Кинжалы здесь ни при чем, значит, ты утверждаешь, его убили магией? Это серьезное заявление!
— Я знаю. Я не обвиняю вас или ваш город, — он даже поклонился в знак уважения. Собрал гостей обманом, а теперь произносит речи, ну-ну. — Однако должен предупредить, что буду искать убийцу и надеюсь на помощь.
— Можно просто позволить страже делать ее работу, — заметила Зара.
Адель сдержала улыбку, Фриц усмехнулся открыто.
— Увы, первая леди Варны. Я желаю видеть убийцу Аластера на виселице, и знаю, что для этого должен потрудиться сам.
Вероятно, он все-таки имел в виду финансирование наемников, но, конечно, уточнение прозвучало бы менее героично. Бальдвин кивнул, церемония вернулась в прежнее русло, но, конечно, не вполне. Обычно птичьи столы длились до тех пор, пока виден Вороний глаз, но гости постепенно исчезали из шатра. Традиция не прощаться после погребения была всем на руку.
Всем, кроме Адельхайд, которая осталась на рассвете с Фрицем вдвоем. Последними ушли Бальдвин с Зарой, Грета сбежала еще раньше, сказав, что не может так часто не спать всю ночь. Адель старательно посочувствовала.
Третья ночь подряд. У нее уже даже не слипались глаза, просто сильно болела голова и иногда казалось, что из памяти выпадают отдельные моменты. Пока нужно было играть роль хозяйки, было проще, а сейчас, когда даже Фриц вышел подышать свежим воздухом, хотелось сесть и уснуть.
Но было нельзя.
Адельхайд вышла из шатра, прищурилась на встающее солнце и, к счастью далекую, дымку над озером. Фриц сидел прямо на земле, смотрел на север, где недавно померк Вороний глаз.
— Проводите меня домой?
— Конечно, — он быстро поднялся, предложил ей руку. Адель слышала, как за спиной начинают переговариваться рабочие. Все-таки иногда от дорогих трактиров есть польза — достаточно заплатить, согласовать меню, объяснить свои пожелания, и тебе привезут не только еду с напитками, но и шатер на случай дождя, а после соберут все без твоего участия.
— Прошу прощения, — жених был бледен. — Вы очень много сделали для меня, а я еще даже не поблагодарил.
— Я не могла оставить вас в такой тяжелой ситуации одного, Фриц.
Он не нравился ей ни на полмизинца. Это он был виноват в смерти триверца, во всей этой беготне, и он собирался отправить Аду на виселицу, хоть и не знал еще, что говорит о ней. И все же сейчас, глядя на него, она почти готова была ему посочувствовать.
Адель приезжала на наемной повозке, а вот у Фрица оказалась своя. Сонный кучер запряг пасшихся на лугу коз, направил повозку в город. Адельхайд поежилась от холодного озерного ветра, с беспокойством посмотрела на улицы. Нет, тумана не было. Разве что на набережной, но туда ей, к счастью, не нужно.
У дома творилось птицы знают что: стайкой сбились служанки, толпились зеваки, которых аккуратно оттесняла стража.
