Самозванец. Тетралогия (СИ) - Аксенов Даниил Павлович (электронная книга txt) 📗
– Ты всегда говоришь о политике, – улыбнулась Анелия. – Но ведь ты рад? Признайся, что рад. Я заметила.
– Рад, – сказал король. – Рад и не рад. Ты просто еще не знаешь, что произошло.
Принцесса подошла к Михаилу и, взяв своими ладонями его лицо, заглянула в глаза.
– Рад, – выдохнула она, продолжая улыбаться. – А как ты думаешь, это будет мальчик или девочка?
– Мальчик, – твердо ответил король. – Конечно, мальчик.
– Почему? – удивилась Анелия, раскрывая широко глаза. – Совсем ведь маленький срок, недели четыре. Еще не ясно, едва заметно даже. Кроме тебя, еще никто не в курсе – я все скрываю. Так почему мальчик?
– Знаешь, очень далеко отсюда существует одна страна, – усмехнулся Михаил. – Она выглядит обычной на первый взгляд, но в ней правят странные законы. Они называются тоже странно: законы подлости. Так вот, думаю, что эти законы добрались и сюда. До похода я бы еще колебался, будет мальчик или девочка, но сейчас, когда узнал об одном чудовище, которое может обрушить свой удар на нас в любую минуту, говорю твердо: мальчик. Здоровый, крепкий мальчик с потрясающим абоми сильным характером. Настоящий король, истинный наследник! Умный, решительный и отважный. Гордость рода. Никто другой и не может родиться ввиду такой угрозы. Скорее всего, мы умрем, Анелия. И мальчик умрет вместе с нами. Законы подлости гласят, что любая потеря стремится к максимуму. Возможно, мальчик будет даже великим ишибом. Да, скорее всего.
Глава 30
Законы
У абсолютной монархии есть только один опасный враг. Это – король.
Возвращение Шенкера в Иендерт было не таким радостным, как возвращение Нермана в Парм. Иендерт встретил советника настороженным волнением, переросшим на следующий день в самый настоящий бунт.
Вообще же главе имис пришлось побегать, невзирая на почтенные годы и почетные должности. Сначала, после возвращения армии в Иктерн, советник немедленно устремился в Иендерт, чтобы лично доложить императору о случившемся. Мукант воспринял новости с таким трудом, что сам немедленно засобирался к Нерману. Пришедшее в тот же день письмо короля Ранига, в котором тот извинялся за спешку и приглашал на свадьбу, лишь ускорило сборы. Шенкер оказался перед необходимостью возвращаться в Раниг – на этот раз в компании императора. Советник испросил лишь небольшую отсрочку, чтобы повидаться с семьей.
Но на следующий день императорского отъезда не случилось. Вместо этого делегация дворян и ишибов, среди которых было несколько великих ишибов, потребовала аудиенции у императора. В обычное время Мукант, не задумываясь, жестоко наказал бы дерзких, но сейчас все было подругому. Император сидел не первый год на троне и умел делать выводы из собственного опыта и опыта предшественников. Он точно знал, когда нужно показывать силу, а когда лучше притвориться добрым правителем, понимающим заботы подданных и готовым к переговорам. Мукант с ласковой улыбкой принял всех.
Шенкер стоял по правую руку от трона (а слева был непотопляемый длиннобородый советник Енарст, который после краткосрочной опалы всетаки сумел вернуть расположение императора) и слышал каждое слово. Требования делегации были просты: оставить все, как есть. Дело в том, что еще до возвращения армии по Фегриду ползли нехорошие слухи. Прибытие же воинов, так и не вступивших ни в одно сражение, слухи усилило. Говорили, что император окончательно подпал под влияние коварного короля Ранига, что вскоре ожидается повсеместная отмена рабства и ряд неожиданных реформ, что последует откат в политике по отношению к эльфам, а множество знатных родов лишится своего влияния и даже имущества.
Мукант общался с делегацией так, словно они были его любимые дети. Император тонко лавировал, льстил, давал дружеские советы, заверял в верности прежнему курсу, но в конце концов выяснил имена всех тех, кто на самом деле стоял во главе этого недозаговора. По странному стечению обстоятельств (которое Михаил назвал бы закономерным), они все были великими ишибами. Шенкер думал, что Мукант на этом остановится, но нет, тот пошел еще дальше. Император пригласил главарей вместе нанести визит Нерману. Это был очень сильный ход: с одной стороны, заговорщики не оставались в Иендерте в отсутствие верховной власти, с другой – Мукант явно собирался отдать их для обработки королю Ранига. В том, что Нерман найдет нужные слова, чтобы затуманить им головы, Шенкер не сомневался.
Отъезд состоялся на второй день. Императорский кортеж резво пронесся по хорошим дорогам Фегрида, пыльным – Кманта и наполовину отличным, наполовину отвратительным – Ранига. Мукант не отпускал Шенкера далеко от себя, все время пытался чтото уточнить о Технократе, и советник вздохнул с облегчением, когда они наконецто встретились с Нерманом.
Разговор получился сложным, хотя и проходил в легкомысленной комнате с бледнорозовыми стенами, дверь которой вела прямо в сад. Шенкер старался не вмешиваться до самого конца, когда уже сам император обратился к главе имис.
– Советник, а король эльфов говорил тебе то же самое, что и его величеству? – спросил Мукант.
В этой розовой комнате стояли белые диваны и кресла. Император расположился на диване, отдавая дань своим привычкам, советник находился у деревянной двери, опираясь спиной на косяк, а Михаил сидел в кресле. Владыка Ранига не без оснований гордился своим новым дворцом. Он был построен в византийском стиле: с округлыми золотистыми куполами над башнями и мозаичными стенами. Конечно, о таком стиле здесь никто не знал, кроме хозяина дворца, но это было не суть важно.
– Да. Мы потом сверились. Королю Нерману Тарреан рассказал гораздо больше, – ответил Шенкер.
– Проблема в том, – вставил владыка Ранига и Круанта, – что Тарреан отказался сообщить мне детали. Очень хотелось бы знать, сколько раз Технократ переходил из тела в тело, надолго ли в среднем он исчезал, когда был последний переход… и коечто другое. Но, увы, король боялся говорить о конкретных вещах. Хотя я увидел и услышал достаточно, чтобы сделать некоторые выводы. Например, последнее исчезновение Технократа случилось не очень давно. Думаю, что больше десяти лет назад (ведь Тарреан правит только десять лет), но вряд ли намного больше (иначе король не оттягивал бы так решительно встречу с Технократом, если бы подозревал, что тот вотвот вернется сам).
Мукант горестно покачал головой. Он многое узнал еще в Фегриде, но до конца не поверил. Точнее, не хотел верить. Но сейчас, после разговора с королем Ранига, исчезла последняя надежда на ошибку. Император так разволновался, что, будь на его месте менее закаленный в политике человек, мог бы случиться нервный срыв. Однако Мукант старался держать себя в руках. Он пытался найти аналогии с тем, что уже было в прошлом, и остановился на одной, самой близкой к происходящему: его прадед однажды оказался в пренеприятной ситуации, когда попытался предъявить претензии на корону после смерти отца, но в обход старшего брата. С этим чудаковатым братом было не все ясно: он вроде бы собирался отрекаться от трона, а вроде бы и нет. Прадед поспешил и тут же оказался меж двух соперничающих групп, причем верх сразу взяла группа, поддерживающая законного наследника. И потом две долгие томительные недели прадед ждал решения брата, чтобы получить ответ на вопрос: кто он – узурпатор или всетаки император? Между этими двумя понятиями была некоторая разница, примерно как разница между словами «эшафот» и «трон». И сейчас Мукант думал, что вполне понимает чувства своего прадеда, который оставил яркие эмоциональные записи в дневниках о том времени. Император сравнивал себя с далеким родственником: у них обоих сначала все было хорошо, потом дела пошли наперекосяк, и теперь приходится ждать действий сторонних сил, которые от Муканта никак не зависят. Могущественный владыка Фегрида этого просто терпеть не мог. Его лицо перекашивалось, словно при поедании незрелого лимона, когда он думал о том, что вся его безраздельная власть здесь бессильна.
