Дозор. Пенталогия - Васильев Владимир Николаевич (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

– Шеф, вот скажите честно, вы что угодно можете обосновать с точки зрения добра и справедливости? – спросил я.

Гесер подумал. Почесал кончик носа.

– В целом, наверное, да. Но ты не переживай, это ко всем приходит с возрастом.

В час дня я сходил в столовку. Есть не хотелось, наверное, утреннее происшествие отбило аппетит. Я поковырял и отставил котлету по-киевски (повариха тетя Клава, бдительно оглядывающая зал через окошко раздачи, глянула на меня с укоризной). Поэтому пришлось изобразить целую пантомиму, демонстрируя, что ремень на брюках еле сходится, форму я теряю и только это заставляет меня не доедать порцию. Тетя Клава успокоилась. Я налил себе стакан замечательного брусничного морса, выпил залпом, взял второй и снова присел за столик. В столовой было почти пусто, сейчас все-таки день, оперативный персонал либо отсыпается, либо проводит время с семьями… у кого они имеются. Вот через час-другой народ начнет собираться на обед…

– Вкусный морс, Антон? – окликнула меня через зал Клава.

– Очень! – искренне признался я, и повариха обрадованно улыбнулась.

Все-таки есть что-то в шарлатанских теориях о влиянии имени на характер человека. Всякие Андреи-Александры-Сергеи или Лены-Маши-Наташи могут быть кем угодно. А чуть-чуть в сторону от вечно популярных имен – и они начинают влиять.

Вот с именем Клава хорошо быть поварихой. Не обязательно толстой, но крепкой. И звать тебя будут лет с двадцати пяти «тетя Клава». Потому что «тетя» и «Клава» неразделимы. А как на человека влияет имя Антон, интересно?

Я задумался, вспоминая знакомых Антонов. Особой системы не наблюдалось. Один Антон, к примеру, был здоровый добродушный дядька, хороший семьянин и добросовестный профессионал. При этом еще заядлый любитель устраивать розыгрыши и сочинять неприличные стихи. Зато другой был книжный червь, совершенно неприспособленный к жизни.

Наверное, имя Антон тоже не из редких и влияния на людей не имеет…

Я взял тарелку и стаканы, собираясь отнести их к мойке, но неслышно подошедшая тетя Клава решительно забрала их у меня из рук.

– Иди, иди, работай. Еще Великие будут грязную посуду носить…

– Да я не Великий… – пробормотал я.

– Высший? – спросила Клава и сама же ответила: – Высший. Значит, будешь Великим. Иди уж.

Почему-то чувствуя себя неловко, я пошел в свой кабинет. И еще метров за десять до двери услышал, как звонит забытый на столе мобильник.

И мне вдруг стало не по себе.

Ускоряя шаг, я подскочил к двери, торопливо отпер замок. Блин, ну что за привычки, к чему я запираю свой кабинет в Ночном Дозоре, здесь чужих нет! Но ведь запираю же…

Телефон лежал на столе и звонил. Упрямо так, настойчиво. Почему-то было ясно, что звонить он будет долго… что звонившему это очень важно.

А еще мне не хотелось брать трубку.

– Алло, – сказал я, поднося телефон к уху.

– Антуан! – с неподдельным чувством воскликнул Эразм Дарвин, отделенный от меня сотовыми станциями, оптоволоконными линиями, висящими в небе спутниками… ну и просто двумя с половиной тысячами километров. – Безмерно рад я услышать твой голос! Пребываешь ли ты в добром здравии и благом расположении духа?

– Спасибо, Эразм, – ответил я, присаживаясь на краешек стола. – Я в добром здравии и хорошем настроении.

– Мне отрадно это слышать, – сказал Эразм. – В Московии ли ты, или служба занесла тебя в далекие неизведанные края?

– Да, я в Москве, – признал я.

Мне не нравилось, как Эразм говорил. Он был чересчур возбужден. Говорил чуть торопливее обычного. И какой-то шум слышался на заднем плане. Негромкий, но неприятный.

– Как жаль, что мы сможем говорить всего две с половиной минуты! – сказал Эразм.

– Почему? – удивился я. – Э… у тебя садится мобильный? Или нет денег на счете?

Эразм тихо рассмеялся.

– Нет-нет! Денег мне хватит до конца жизни! Но я же пророк, ты помнишь? Антуан… прошу тебя. Я не могу больше гадать о подарке Великого Гесера. Скажи мне, Антуан! В чем секрет бонсая, который он мне передал?

Шум в трубке стал чуть сильнее.

Я поколебался мгновение.

– Эразм, я не знаю точно. Я не спрашивал Гесера. Но мне кажется, что я понял, в чем дело.

– Ну, ну? – заинтересованно спросил Эразм.

– Это просто деревце в горшке. Просто бонсай. Без всякой магии. Гесер так пошутил.

Секунду Эразм молчал, только шум в трубке нарастал. Потом он расхохотался.

– Гесер! О, старый тибетский хитрец! О, мне говорили, что он любит дурацкие шутки! Спасибо, Антуан! Я… я должен был узнать. Должен был услышать. Иначе слишком обидно!

– Эразм, что происходит? – спросил я. – Прости за вопрос… ты пьян?

– Да, немного, – признался он. Я отчетливо услышал глоток. – Но это такое редкое виски… такое древнее… я берег его для особого случая…

– Эразм, что там у тебя? – закричал я.

– Тигр, – очень спокойно ответил пророк. – Я тебя чуть-чуть обманул, Антуан. Не держи зла. Из дерева, куда я кричал свое пророчество, я вырезал два кубка.

– Ты узнал свое пророчество? – Я соскочил со стола. Подбежал к окну. Так… кто на территории… никого… но если я очень поспешу, то на улице есть прохожие… – Эразм, продержись минуту! Я дам трубку человеку, скажи ему…

– Не надо, Антуан, – попросил Эразм. – Все предрешено. Не надо! И не пытайся узнать мое пророчество, прошу. Это… не принесет тебе радости и долгой жизни. Не сердись, что я дал тебе кубок. Забудь о нем. Схорони его.

– Я не могу тебе этого обещать… – сказал я честно.

Эразм вздохнул в трубку.

– Тогда прости меня. У меня всего двадцать секунд, Тигр сейчас пробьет защиту. Завещание я кладу в портфель… портфель крокодиловой кожи… вот так. Он будет лежать на столе в кухне.

– Эразм, мне очень жаль! – воскликнул я. – Может быть, я могу что-то сделать?

– Свяжись с лондонским Дневным Дозором. Попроси их… убрать в моем доме. – Он помедлил мгновение. А потом совсем спокойно и четко, на хорошем русском языке произнес: – Прощай, московский маг Антон Городецкий.

Вначале в трубке стих шум.

А потом связь прервалась.

Я посмотрел на экран.

Длительность разговора – две минуты двадцать восемь секунд. Я услышал последнее пророчество Дарвина… как он и говорил.

Эразм – хороший предсказатель.

Был хороший предсказатель.

И в общем-то неплохой Иной. Как для Темного – так просто замечательный.

Я подошел к окну, открыл его, достал сигарету и закурил. Было холодно и пасмурно, собирался дождь.

Так меня и застала Ольга – курящим у окна. Молча подошла, села рядом, достала тоненькие «женские» сигареты. Выйдя тринадцать лет назад из заточения в теле совы, она поначалу курила «Беломор» – верх шика в ее время. Но достаточно быстро сориентировалась в изменившемся мире.

– Что случилось, Антон? – спросила она. – На тебе лица нет.

– Мне позвонил Эразм.

– Дарвин? Чего он хотел?

– Попрощаться. У него был еще один кубок, с запечатленным пророчеством… ну, он и не выдержал искуса. Узнал свое пророчество… и тогда пришел Тигр.

Ольга грубо, по-мужски выругалась. Уточнила:

– Помочь нельзя?

– Нет. У него было две с половиной минуты… он хотел попрощаться. И просил меня ни в коем случае не пытаться узнать пророчество.

– Уничтожь кубок, – твердо сказала Ольга. – Антон, не надо играть с пророчествами. Хорошо, что Кешино оказалось таким невнятным… на удивление невнятным, я бы сказала. Но любое пророчество потенциально опасно.

То, что Гесер уже поделился с ней информацией, меня не удивляло. То, что Ольга тут же отправилась ко мне и беспокоится о моей безопасности, – тоже… это было в ее характере. Однако что-то меня тревожило. Что-то было неправильно. Но Ольга требовательно смотрела на меня и я неохотно кивнул:

– Хорошо.

– Сегодня же, – потребовала Ольга.

– Хорошо.

– Мне хочется проконтролировать тебя, Антон.

– Ольга, я клянусь. Сегодня же вернусь домой и уничтожу кубок.