Ловчие Удачи (СИ) - Йенч Вацлав (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Ларониец торжествовал. Переплетая, казалось, несовместимое, он взращивал цветок сложного заклятия. Одновременно ответвлял от него еще один, новый, так как собирался использовать весь букет разом. Незачем было бормотать себе под нос какие-то формулы. Их использовали при построении очень долгих и объемных заклятий, словно каркас, на который после накладываешь нужную «нить», а потом прибавится возни с тем, чтобы, в конце, извлечь голосовую составляющую, которая тоже имеет пусть бледную, но энергетическую окраску. Колдун неплохо владел импровизацией. Ведь в ней заключалась половина могущества ларонийских магов, которые, благодаря своим навыкам, могли спутать такой клубок «нитей», что последствия возрастали эффективностью либо сразу, либо с течением времени, в зависимости от нужной мощности, а та, благодаря такому варианту построения, могла достигать любых высот, ограниченная лишь способностями самого чародея.
Зойт шел от сложного к простому, так как опасался не успеть, поэтому первое боевое заклятие связки, как только было закончено, тут же выставлялось на защиту. С этого момента каратель, которому, не хватало еще тридцати футов до того, чтобы, спутать колдуну карты своими зачарованными доспехами, был обречен. Защитная аура лат могла разрушать вязь некоторых элементов заклинаний, но только на небольшом расстоянии.
Колдун встал и, выпрямившись во весь рост, встретил налетевшего на него рыцаря.
— Умри!!! — вскричал каратель. Взметнувшаяся невидимая волна подкинула его, словно щепку, высоко вверх. Даэран повернулся лицом — веки сомкнуты, пот тек со лба, преодолевая белые, тонкие брови — в ушах рыцаря ураганом разнесся неприятный хохот ларонийца, хотя внешне лицо эльфа было спокойным и даже безмятежным. Каратель услышал потрескивание возле самого уха и непонятное ощущение того, как его руки и ноги, закованные в латы, будто лишились обычной подвижности. Он медленно опускался вниз и попытался перехватить полуторный меч двумя руками, однако, едва соединил их на груди, как треск повторился, а ремни, скрепляющие старую кирасу, просто взяли и раскололись, просыпавшись глиняной крошкой. Следом за первой магической волной прошла вторая, вспоров ауру доспехов и сорвав кирасу с груди. Простейший переход материи из одного состояние в другое, вплетенный ларонийцем в самую сутьатаки, вкрался в принцип действия магической защиты карателя, чьи доспехи были хороши, но лет двадцать назад.
Резко мотнув головой, Зойт откинулся назад, согнув одну ногу и почти отворачиваясь от летевшего на него противника. Белые волосы захлестнули лицо. Узор был закончен!
Яростный крик карателя прервала выкинутая рука с тонкими, растопыренными пальцами, почти коснувшись незащищенной более груди. Крик рыцаря надрывным эхом отозвался в ушах скорчившихся от страха зрителей, и бездыханное тело рыцаря рухнуло на траву ярдах в двадцати от колдуна с проломленной и развороченной в пух и прах грудной клеткой, откуда топорщились обломки ребер и пузырились легкие.
Карнаж висел над Покинутым Морем, умудрившись зацепиться рукой за корень. Полукровка успел осыпать нежданного спасителя сотней благодарностей, так как не ожидал, что прыжок выйдет столь неудачным. Однако, что сделано, то сделано, не висеть же теперь, сокрушаясь весь день? Нужно было успеть до полудня, то есть до того времени, как солнце разбудит горгулий. Те поджидали неосторожного авантюриста в обители Хроноса, наверняка устроившись где-нибудь на балконе одной из центральных башен.
— Черт бы побрал этих чародеев с их фокусами! — Феникс, цепляясь за корень второй рукой и подтягиваясь.
Стоило, тем не менее, отдать должное изобретательности, с которой были выполнены отдельные элементы в защите Странствующей Башни. Кому еще взбредет в голову перелопатить пару десятков книг по демонологии и древним проклятиям, составленным по причудливым правилам эпохи Сокрушения Идолов, чтобы переориентировать старинные каноны, предписанные горгульям в их довольно сложном существовании? И все это ради смертельного сюрприза храбрецу, который рискнет сунуться в башню до полуночи, когда, в принципе, и должны оживать крылатые чудища. Своеобразное чувство юмора явно не изменило Хроносу с тех пор, как Карнаж последний раз бывал у него по довольно заурядному вопросу. А именно касательно местонахождения одной старой как мир реликвии, имевшей значение, возможно, только для заказчика.
Карнаж немало удивился, когда прямо перед его носом из ссохшейся земли вырвался стальной и острый шип толщиной в два пальца.
— Банально, — усмехнулся сам себе полукровка, выждав немного для верности, — они даже не уходят назад и не двигаются в разнобой. Если архимаг ещё способен стареть, то, похоже, это с ним и происходит.
Феникс принялся сноровисто карабкаться вверх, ловко избегая выскакивающих шипов и, после, используя их в качестве опоры. Получалось даже быстрее, чем он планировал. Однако легкость была весьма обманчивая. К концу восхождения «ловец удачи» уже вовсю сыпал проклятия, едва успевая выворачиваться от пресловутых шипов, то вылетающих наружу, словно болты из арбалета, то неожиданно со свистом уходящих прямо из-под ног. На некоторых участках земля острова начала отваливаться целыми кускам, чуть не увлекая «ловца удачи» за собой в море.
Не собираясь больше рисковать, Карнаж снова напряг наследие половинчатой крови и в пару очень рискованных прыжков достиг, наконец, края острова, вцепившись, наконец, в небольшую изгородь вокруг небольшого сада. Кусок земли под изгородью предательски задрожал и рухнул вниз под залп всех шипов на маршруте подъема.
Потерев ноющие плечи, куда довольно резко отдалась боль из-под пластин на лопатках, Карнаж осмотрелся. Цветы, клумбы и кусты предстали размытыми очертаниями, словно в полудрёме, которая постепенно овладевает сознанием и вырисовывает окружающее слишком медленно и робко. До слуха полукровки донесся чей-то неприятный и писклявый голосок. Едва повернув голову, «ловец удачи» кубарем слетел вниз по покатой крыше пристройки, стоявшей в упор к ограде. В камень стены, на том месте, где он только что переводил дух, врезался огромный тесак из металла черного цвета с оголившейся медью заточенной кромкой.
На клумбе, в нескольких шагах от того места, куда свалился Феникс, подпрыгивал маленький и толстенький бесенок. Его темно-синего цвета кожа искрилась на солнце, небольшие перепончатые крылья нервно трепыхались, а белесые глазищи с огромной морды злобно таращились на непрошенного гостя. Длинный язык свисал изо рта до самой земли, что не мешало его обладателю твердить, словно заведенному болванчику, одно слово, сливая его в непрерывный поток незнакомой речи: “Garla-garla, garla-garla!!!”
— А вот и «садовник», — процедил сквозь зубы Карнаж, которому начинало казаться, что он и вправду видит какой-то сумасшедший кошмар, начавшийся, судя по всему, еще тогда, когда он висел и гадал, чем был до трансформации тот корень, за который он уцепился, и где могло оказаться само дерево.
— Garlaaarrrr!!! — возопил бесенок, увеличиваясь в размерах прямо на глазах. По соседству с невероятной длинны языком показались огромные клыки, большая голова плотно осела на ставших достойного для её размера плечах. Бес прыгнул на ограду и выдернул оружие, бросив недвусмысленный взгляд на «ловца удачи».
— Замечательно, — протянул Карнаж, медленно отступая вглубь сада.
Такой сторож был вполне в духе многих чародеев, которые имели более обширные владения, чем просто торчащая из земли одинокая башня где-нибудь на окраинах. Для практикующего мага считалось солидным обставить свое жилище как надо, хотя бы потому, что, коль скоро он не затворился от всего мира и не зарылся в книги, а продолжает принимать просителей, ему следовало, как говорилось, «держать марку». Это значило обзавестись приемной, кабинетом, обеденным залом и, разумеется, обширным садом. Всё это ввела в моду архимагистр ордена Жизни несколько веков назад. Начав с сада, она выстроила в результате великолепный дворец, где устраивала приемы. Новшество имело огромный успех, и вскоре каждый орден обзавелся чем-то подобным.
