Извилистый путь (СИ) - Вильчинский Виталий Александрович (книги бесплатно читать без .txt) 📗
В темноте хрустнул камешек под чьей-то кожаной подошвой, и это и было единственное предзнаменование, указывавшее на то, что бойцы ушли на задание. Я стоял на местами порушенной стене и смотрел вдаль, где на фоне ночного неба точками горели костры.
Их было много, очень много. Вчера к пятнадцатитысячному войску, которое осталось после коротких стычек между нами, подошли еще четыре, и с ними приехали еще четыре катапульты, и шесть баллист. Это знаменовало конец крепости, и разорительный марш, в глубь страны. Именно поэтому было решено предпринять такую самоубийственную вылазку. Для многих она будет последней, если не для всех, зато у тех людей, что еще остались в крепости, и в ее прилегающих землях, будет возможность уйти в глубь страны. Облокотившись на полуразрушенный зубец стены, который откололся с внешней стороны, и сбросив каменную крошку с ровной, уцелевшей части поверхности, я уперся в нее локтями. Камень холодил предплечья, ветер задувал за ворот, я покрылся пупырышками.
Наконец помывшись и смыв с себя пот, грязь и кровь врагов, расчесав волосы, которые быстро просохли на ветру, я думал о завтрашнем дне. Вот, задачка-то какая: вернусь ли я завтра с поля боя, или там и останусь? Будет ли Нейлин за мной грустить и лить слезы, когда ей принесут мое тело?.. И, она меня любит, или у нее ко мне просто половое влечение? А я, я ее люблю, или я просто самодур со странностями?! Пошляк, извращенец и просто болван, или это меня от любви так корежит? Я поднял руку, и, растопырив пальцы, запустил ее в волосы. За прошедшее время они отросли, и теперь челка лезла в глаза. Пошарив по поясу и вытащив длинный нож (мой меч был у кузнеца, который правил ему рубящую кромку), я обрезал себе ее. Не хватало, чтобы завтра она под шлемом упала мне на глаза во время боя. Тогда точно не вернусь из боя. Теперь лоб украшала неровная прядка, чуть прикрывающая брови, а по ветру полетело сантиметра три волос. Вечно в книгах несут "порожняк" про колдунов, ведьм, магов черного, белого, и, пардон, коричневого цвета, которые могут, используя твои волосы, часть гардероба, или тьфу, простите, экскременты, нанести вред, навести порчу. Есть у меня подозрение, каким именно способом, вернее, используя что, коричневые занимаются своими безобразиями. Противно подумать!
Я улыбнулся сам себе, и, откинув ногу назад, опираясь руками о зубец стены, начал постукивать носком сапога по каменному полу стены. "А, вообще-то, холодновато, -мелькнула мысль. -Не пойти ли наконец-то спать?"
По шее скользнула узенькая ладошка, а через секунду девушка прошмыгнула вперед и прильнула к моей груди. Ее дыхание щекотало мне шею, и мне враз стало жарко. Холодок, ползший по спине, сменился "мурашками", нагло маршировавшим на месте. Я обнял ее за талию (экспериментировать, смогу ли я обхватить ее одними ладонями я не стал: не до глупостей сейчас).
Нейлин положила голову мне на плечо и затихла. Я весь покрылся испариной, лоб чесался от струящегося пота. Я начал переживать: а не начнет ли пот капать пот с кончика носа на шею девушки. Сцепив руки сзади, на ее бедрах, я смотрел на далекие костры в лагере кочевников. Мне не хотелось ее отпускать, я хотел, чтобы время остановилось, и мне не пришлось отпускать девушку от себя. Ощущая ее жаркое дыхание на шее, я плавал на волнах блаженства, и это было так опьяняюще сладко!
Краем уха я услышал какой-то странный звук... Звук, как будто... Похоже на... Я оттолкнул девушку от себя, зашипев ей в ухо:
- Беги в караулку, скажи начальнику стражи, что на нас напали!
- Что!? - опешила девушка.
- Беги, дурочка! - заорал я, чуть ли не пинком отправляя ее в сторону лестницы, ведущей во двор. Через секунду мне было не до размышлений! То, что я услышал, было, скрежетом металла о камень, а затем над стеной показалась узкоглазая голова кочевника.
Не раздумывая, я дал каблуком сапога ему в нос, и он с воем рухнул вниз, но над стеной начали появляться все новые и новые лица. Кого мог, я сбивал ногами и кулаками, иногда пускал в ход свой кинжал. Я взмок и потерял счет убитым и раненым противникам. Казалось, я убил их уже сотни тысяч, что время ползет со скоростью обкуренной улитки, паралитиком, которую, вдобавок ко всему, еще и радикулит прихватил!
Я уже стоял весь в крови и рубил трофейным ятаганом, как маленькие дети рубят бурьян палкой, сражаясь с полчищами врагов. Ятаган достался мне от падающего скола, который уже свесил ногу на эту сторону стены и вытащил свою железку, чтобы сходу рубить направо и налево. Левой рукой опираясь о парапет, чтобы перекинуть правую ногу, он склонился немного вбок, выставив руку с ятаганом вперед. Перехватив его руку и полоснув по венам на сгибе руки, я толкнул его ногой вниз, и он полетел с истошным визгом вниз, оставив свой клинок у меня в руке.
Снизу послышалась брань, вопли и стоны, видимо, он пришиб, пару-тройку своих соплеменников. Возле меня стена была забрызгана кровью, кое-где стояли ее лужицы, по ним скользили сапоги, и у меня появились все шансы свалиться. На части тел, валявшихся повсюду я старался внимания не обращать. В голове билась только одна мысль: задержать прорыв до прихода солдат.
- Гра-а-аф! - послышался словно через пелену чей-то крик. - Эрландо, пинок тебе под зад!
Тряхнув головой, я огляделся и заметил возле себя еще воинов, сражающихся с врагом. Меня рванули за руку, разворачивая к себе лицом. В моё лицо осатаневшим взглядом смотрел Кален.
- Ты что, оглох? - зло спросил он. - Ты вокруг смотрел?
- Уже да, - вяло кивнул я. Но на одну вещь я все же не обратил внимания: близился рассвет. Вокруг стояла предрассветная мгла, внутри, за крепостной стеной уже суетились, бегали люди, на стену тащили раскаленный песок, кипящую смолу в чанах, за стеной полыхало масло. А дальше колыхалось море врагов. Уже собирались катапульты, и вот-вот должны были полететь первые снаряды.
Я заметил, как что-то на большой скорости приближается ко мне. Как в киселе, предмет приближался, хоть я и понимал, что скорость его велика, что нужно поскорее убраться с его пути, но сведенные судорогой мышцы отказывались повиноваться. Все что я успел сделать, - это закрыть глаза, чтобы не видеть своей смерти. Удар в грудь сбил меня с ног. Я еще удивился: почему он не такой болезненный, какого я ожидал, а дальше тьма поглотила меня.
"Все, граф, допрыгался! - вяло протекла мысль в голове. - Вот графство тебе раз, вот тебе графство два, ну и третье вдогонку... И Нейлин "в объятиях навеки" - все, как ты мечтал! Кстати, ты уже разобрался, любишь ты ее, или она тебе очень симпатичная? Мм? Ай, отстань, не до тебя сейчас! - отмахнулся я. - Видишь, я тут умираю, понимаешь ли, а ты мне про девушку толкуешь! Да и какая разница теперь? А, ну да, ну да... Вон там, вдали, видишь, перевозчик на каноэ гребет, чтобы забрать тебя в сады Вечного покоя, где нет горя, печали и забот. Там тебя точно никто убивать не будет! Будешь валяться на лугу, грызть травинку, сплевывать ее кусочки в небо, и следить за их полетом. Щелчком пальцев отправишь в затяжной полет кузнечика, по чистой случайности выпрыгнувшего тебе на грудь. Он испуганно поболтает лапками в воздухе, напоследок то ли обкакав, то ли оплевав коричневой жидкостью, угодившей тебе на кончик носа. Ты гневно возопишь, плюнешь соломинкой ему вслед, и тернешь рукавом нос... Видишь это?
"Тьфу, конечно вижу! Это же надо, обгадил меня, сволочь! Кстати, а кто ты?"
"Я? Я не знаю... Я - Пространство, я - Ничто... типчик в каноэ совсем рядом! Иди, залази уже в лодку! Он уже тебе веслом машет!"
И точно, "типок" уже призывно махал мне веслом с двумя лопастями на обоих концах. Я махнул Пустоте, просто махнул рукой, потому что ее рядом не было, она была везде.
"Ступай добрый молодец! - хохотнула она."
"Да и ты не хворай!"
Я сунул ногу в выемку позади лодочника, не знаю, как эта выемка называется, там сидит второй гребец. Каноэ пошатнулось и завалилось на бок. Я рухнул пузом на него, бултыхнувшись головой в воду на той стороне лодки. Последнее, что я услышал, был крик лодочника, он ругал меня страшными словами, по-моему, что-то про мою половую ориентацию...
