Сны в Улье (СИ) - Потоцкая Мария (мир книг TXT) 📗
- Я думал, ты в коме! Переживаешь клиническую смерть! Почему ты не позвонила мне сразу? Когда мне сказали, что тебя вырубил Кнуд, я думал, он избил тебя так, что ты отключилась от болевого шока и даже почти умерла. Я думал, у тебя мозги наружу торчат! Ты должна была мне позвонить, блин!
Он даже ругал меня, повысил голос. Ого.
- Ты все драматизируешь. Я не думала, что нужно позвонить.
Таддеуш отошел от меня и стал ходить по комнате туда-сюда. Он хотел закурить, но зажигалка не сработала. Таддеуш кинул ее на пол и зажег сигарету от сотворенного огонька. Может быть, он был пьяный.
- Как не думала? Я волнуюсь за тебя, эй! То есть, я никогда ни за кого не волнуюсь, а вот за тебя да. Неужели непонятно? Кроме того, что мы с тобой спим в одной кровати, я вроде как тебя открыл. То есть, я чувствую это ужасное слово «ответственность»! И зачем вы вообще пошли одни в магазин?! Ты что, вообще книжек никаких не читала? И фильмов не смотрела?
Я хотела ответить ему, что мы ходили за сигаретами и конфетами, но во время осеклась. Это был вопрос, не требующий ответа, здесь нужно было оправдываться. Или просто выслушать его до конца. Мне стало даже жалко его, он так переживал. Я подошла к Таддеушу и обняла его со спины. Прямо вся прижалась, согнула голову и уткнулась носом ему в спину. Таддеуш не стал ничего делать, продолжал нервно курить свою сигарету. Я наслаждалась моментом, но мне стало нервозно, что он нет, может, наоборот, думает, вот бы ты убрала руки.
- Короче сейчас есть две неправильные вещи. Первая: у меня нет пепельницы на расстоянии вытянутой руки, и мне придется тащить тебя с собой к окну, чтобы выкинуть окурок. Вторая: это ж ты все-таки жертва, и это я должен тебя обнимать.
- Так и обнимай.
Таддеуш кинул окурок в цветочный горшок. Он перехватил меня за руку и развернул так, что теперь он обнимал меня со спины. Делал он это довольно странно, скрестив мои руки на животе, сильно притягивая меня к себе, так что мы шатались, как пьяные. Я почувствовала его дыхание на своей шее, теперь очевидно, что пьяный. Щекотно.
- Только будь осторожен, я теперь опасна. В моих щупальцах яд. Так что не пугай меня.
Он сгреб мои волосы и щупальца в охапку и перекинул их вперед. Часть волос попадала мне в лицо, таков и был его замысел. Вроде я выросла из возраста, когда могла бы играть в такие игры-задиралочки, но с ним они выходили. Я засмеялась.
- Осьминог. Обожаю осьминогов, и некоторые из видов относятся к самым ядовитым животным.
Как-то мои руки оказались теперь сверху его, и он залез мне под футболку, гладил живот. Наверное, это его любимая часть тела у меня, он частенько начинал с нее. Я почувствовала, что он прикоснулся губами к моей шее. Тут же пробежали мурашки. Вот это моя любимая часть тела у меня. Эрогенная. Слегка касаясь губами, он целует мою шею сверху вниз, остановившись, дойдя до ворота футболки. Я поняла, топы лучше футболок. Нужно носить теперь только их. Я выдохнула, пожалуй, слишком громко.
- Тогда уж Стрихнос ядоносный, у меня яд кураре.
- Звучит либо очень круто, либо очень отстойно, - он говорил, по-прежнему утыкаясь мне в шею, и его голос казался смешным от этого. Мне было немного больно даже смеяться, но я все равно его хотела. Поерзав, я почувствовала, что и он хочет меня. Он поднял руки выше, задирая мою футболку, и сжал мою грудь. Он ловко сдвинул лифчик и трогал теперь мою голую кожу. Интересно, он почувствовал, что вчера ночью, пока его не было, я увеличила магией себе объем? Всего на полразмера, теперь она была идеальной в моем понимании. Кажется, заметил, потому что руки все не убирал с груди. Я стонала и уже хотела продолжения.
- Ты же слышала теорию, что секс, наоборот, помогает при головной боли? Типа расширяет сосуды, усиливает кровоток.
Не слышала, но придумано хитро. Хорошо, что я понимала, что это не такой момент, когда нужно говорить абсолютно серьезно и правдиво.
- Слышала.
Я сама начала снимать с себя футболку, и Таддеуш отошел на шаг назад. Я уже очень хотела его и решила снять сразу лифчик и шорты. Осталась лишь в одних трусах, мне вдруг стало неловко раздеться самой прямо полностью. А может и стоило, на трусах у меня были нарисованы киты, что не очень сексуально. Я повернулась лицом к Таддеушу, он в этот момент стаскивал с себя джинсы. Какое же красивое тело. Такие бывают только у актеров в их лучшие годы. Не то чтобы он был накачен, чуть-чуть только, но будто все его пропорции были слеплены абсолютно идеально. Может быть, дело было еще в многочисленных татуировках. Я-то не такая красивая. Выпрямила спину, так хоть фигура должна казаться получше. Он тоже смотрел на меня и вдруг улыбнулся самой похабной белозубой улыбкой.
Он подошел ко мне, почти поцеловал и неожиданно обнял меня за бедра, поднял меня в воздух. Моя голова возвышалась над его, и я на секунду стала самым высоким человеком. Отчего-то покататься на руках так приятно. Таддеуш понес меня к кровати, и мне казалось, что он кинет меня на нее. Но он довольно бережно меня положил. И вот чудеса, пока он это делал, он умудрился стащить с меня и трусы. Наверное, большую часть из своих трехсот лет жизни он тренировался раздевать женщин. Таддеуш сверху склонился ко мне и, наконец, поцеловал в губы. Он продолжал играть со мной, то слегка прикусывал меня, то резко отстранялся, когда поцелуй становился уже совсем страстным. Я пыталась поймать его, одной рукой обнимая за шею и притягивая к себе, а другую опустив ему между ног. Почему-то всегда поражает, какой же член твердый. Ощущать его приятно даже в руке. Вот и попался. Пока я вожу рукой по нему, мы наконец-то целуемся долго, так что его язык будто полностью у меня во рту. Странно, что это не противно, а возбуждает все больше. Мы оба уже дышали так громко. Таддеуш убрал мою руку. Таддеуш и здесь не удержался, и сначала дразнил меня, водя вокруг, но хорошо, что недолго. Вот она кульминация, по-моему мнению, момент когда он входит в меня самый ожидаемый, хотя и не всегда самый приятный. В этот раз все хорошо. Он двигался медленно, не меняя позы, видимо все из-за моей травмы. Я видела, ему не просто приятно, он переживал какой-то эмоциональный момент для себя. Он схватил меня за руку и сжал мою ладонь. Я тоже переживала эмоции больше, чем просто удовольствие. Осознание моей любви к нему, подобной которой у меня еще не было к другому мужчине. Он ускорился только перед тем, как кончить. Липкая жидкость растеклась по моему животу, а я пыталась перестать дышать громко. Таддеуш упал на подушку рядом со мной, а я тут же прижалась к нему, обнимая не только руками, но и ногами. Теперь он тоже липкий.
- Я тебя люблю, - сказал он и коротко поцеловал меня в губы. И я его люблю. Наверное, я чувствовала влюбленность в Таддеуша еще когда искала информацию про него. Все-таки он красивый, обаятельный, и первый, кто мне казался интересным своей магией. Только не очень умный. Но это не так важно для объекта любви.
- Ага.
Таддеуш накрыл нас одеялом. Я даже подумала, надо одеться. Могут найти Лиду, позвать драться или принести какую-нибудь плохую весть. А это бы позволило войти без стука. Человек бы смутился. Но у нас был слишком хороший момент сейчас, чтобы шевелиться. Я долго рассматривала его татуировки, водила пальцами, и меня даже начало клонить в сон. Но голос Таддеуша вывел меня обратно в реальность.
- Я хотел уехать обратно в Варшаву, - сказал он, будто с вызовом. Вижу, напрягся, смотрел на меня странно. Он никак не развивал свою мысль, и я точно должна была на это как-то среагировать, судя по его взгляду. Я хотела услышать продолжение, но уже становилось неуютно.
- И что дальше?
- Тебя это типа совсем не трогает?
- Я не совсем тебя понимаю.
Таддеуш скатил меня с себя и сел. Он нагнулся к своим джинсам за сигаретами. Выглядел немножко злым.
- Я не хочу участвовать в войне, я не готов убивать кого-то, не хочу видеть, как умирают другие, будь это даже наши якобы враги, на которых мне абсолютно наплевать, но я все равно не хочу на это смотреть! И не хочу видеть Юдит и Андрея, когда мы проиграем. Хотя Андрея я вообще видеть не хочу на самом деле. Но не суть! Зачем мне во всем этом участвовать, страдать, переживать и возможно умереть, когда я могу просто поехать к себе домой и заниматься тем, что я люблю? Музыка и алкоголь, вот что мне на самом деле нужно, а не война. Я даже не хочу нести за тебя ответственность, понимаешь? То есть, зачем это мне? Я хотел уехать, не предупредив ни тебя, ни Юдит!
