Честь Белого Волка - Белянин Андрей Олегович (книги txt) 📗
Общеизвестно, что волки те ещё позёры и умеют эффектно себя подать. Фенрир в этом плане также не был исключением. Он стоял, выгнув спину, выпятив грудь, высоко подняв голову, прямо и грозно, словно отлитый из благородной бронзы. Его глаза горели синим огнём, шерсть на загривке была вздыблена, а в рыхлом снегу перед ним валялось жалкое тело какой-то старой крестьянки, укутанной в жуткое тряпьё.
Я заговорил первым:
— Мне удалось найти то, что разрежет ленту.
— Ты держишь слово, человек, — глухо прорычал волк. — Но однажды я уже был обманут. Помнишь о руке Тюра?
Да, эта старая история, не особо красивая, но тем не менее показывающая, что отдельным асам были не чужды честь, благородство, совесть и самопожертвование. Я не сразу понял, к чему Фенрир клонит, пока он не подцепил зубами тощую старушку так, что при малейшем сжатии стальных челюстей просто перекусил бы несчастную пополам.
— Стой тут. — Я спрыгнул с седла и, едва ли не по колено проваливаясь в снег, пошёл к хищнику. Вот ещё жертв среди простого населения мне не хватало.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — нервно бросил мне в спину Центурион.— Если эта зверюга решит съесть вас обоих, я десертом не буду! Имей в виду, мы, лошади, в случае опасности стараемся убежать.
— Если убежишь, то дома тебя придушит Хельга, — не оборачиваясь, парировал я.
Мой черногривый ворчун, болтун и зануда мигом заткнулся, помня, что вот у милой блондинки Хельги с этим делом как раз таки и не заржавеет.
Встав перед волком, я слегка поклонился ему, проявляя гостеприимство как хозяин своих земель. Надо признать, что и Фенрир столь же церемонно поклонился мне, волки уважают границы чужих территорий. Таким образом, общие правила вежливости были соблюдены обеими сторонами.
Я осторожно раздвинул густую шерсть на его шее и нащупал края атласной ленты.
— Придётся потерпеть.
Волк сдержанно рыкнул, не разжимая зубов.
Я чувствовал себя каким-то неопытным ветеринаром, которого на первом же семестре заставили лечить огромного пса, не дав абсолютно никаких базовых знаний по этому вопросу. Оказывается, при попытке оттянуть ленту она стягивалась ещё сильнее, буквально впиваясь в тело. С огромным трудом мне удалось просунуть под неё два пальца. Дыхание волка стало хриплым.
— Потерпи. Ещё немного.
Я осторожно вытянул из сумки крепкий осколок льда и прикоснулся им к атласной ленте. Локи не солгал, режущая кромка полосовала волшебную ткань не хуже бритвы.
Атлас буквально плавился, но я был очень осторожен, не хватало ещё порезать отравленным льдом самого Фенрира. Должен признать, он терпел, не вырывался, не рычал, даже дышал через раз, но не сжимал зубов и не поторапливал меня.
— Всё.
Под последним нажимом лента лопнула. Я удовлетворённо выдохнул, не заметив, как сам себя полоснул по большому пальцу. Кожаная перчатка не спасла ни на миг.
Великий волк облегчённо выплюнул крестьянку в снег и торжествующе завыл, подняв морду к небу. Мгновением позже ему подобострастно ответили волки окрестных лесов. Мне даже показалось, что я узнал голос Серого Брата. Вот ведь клыкастый мерзавец, как быстро поспешил перебежать на сторону сильного.
А потом ноги вдруг стали ватными...
— Ставр! — резко бросился ко мне верный Центурион. — Что с тобой? Где болит? Кто это сделал?
Ответить я не мог. Мне почему-то дико захотелось лечь прямо в снег и ни с кем не разговаривать. Просто лежать, смотреть в небо, считать облака, ничего не делать, мирно ожидая, пока меня занесёт снегом.
— Собака блохастая, это ты во всём виноват! — не своим голосом взревел мой конь, бросаясь на Фенрира. — Я тебя убью!
Тот в некотором недоумении подставлял яростным ударам копыт свои бока, хотя по факту в один миг мог бы просто откусить Центуриону голову. Однако сейчас, невзирая на разницу в размерах, силе и весе, именно мой бешеный жеребец бесстрашно наезжал на великого волка.
— Ты чё натворил, сучара безбожная?! Ты кого положил, ушлёпок беспонтовый, крыса чумная, мусорень приблатнённая? Да ты знаешь, что, если он не встанет, я ж с тебя шкуру спущу и с петухами голого по ярмаркам трепать буду, шелупонь подзаборная!
— Что ты хочешь от меня, странное домашнее животное? — без злости и насмешки спросил Фенрир. Видимо, он слишком рано списал со счетов моего чёрного спутника.
— Спаси его!
— Глупости, люди умирают каждый день, — уже с явным оттенком раздражения пробурчал великий волк, но тем не менее, втянув ноздрями воздух, вдруг развернулся. — Кровь...
— Только попробуй! — Взмыленный Центурион закрыл меня своим телом.
— Прочь с дороги! — Фенрир мотнул головой, тяжёлым лбом сбивая моего коня в сторону.
Могучий жеребец взлетел вверх тормашками и тяжело рухнул в снег, словно Винни Пух, бухнувшийся в сугроб с парашютом, подняв тучу искристой пыли.
Я с трудом приподнялся на локте, не очень интересуясь происходящим. Посмотрел на разрезанную перчатку, зачем-то снял её и выбросил. Хотя ведь, если подумать, так там и зашить можно. Или нельзя? Или просто уже смысла нет?
Меня всё сильнее накрывало сном, наверное, сказывался давнишний недосып. Впрочем, это не важно. Всё не важно. Всё.
— Ставр, не смей спать! — Тяжёлый хвост Центуриона хлестнул меня по щеке.
Больно же...
— А ты, волчара позорная, не тяни, или тебе ещё раз врезать?
Фенрир издал громогласный рык, а потом, резко наклонив голову, словно домашний пёс, лизнул мне ладонь. Ну-у как лизнул...
— А-а-у-уй!!! — взвыл я, когда горячий язык, мокрый и шершавый, словно тёрка, просто снял у меня кожу с двух пальцев.
Хорошо ещё не до крови. Хотя нет, похоже, что всё-таки с кровью.
Зато сонливость пропала, как не было. Меня аж на два метра вверх подкинуло, и я чудом приземлился на ноги. Огромный волк пару раз махнул лапой, взрывая снег вплоть до промёрзшей земли. Центурион с величайшей осторожностью толкнул кусочек ядовитого льда в ямку, где эта опасная дрянь и была навеки похоронена.
— Ты сдержал слово, — медленно протянул Фенрир, облизывая страшные клыки. — Но и я уплатил тебе честь по чести. Мы квиты, меж нами нет долгов.
— Долгов нет, — согласился я, стараясь не обращать внимания на жгучую боль в пальцах правой руки. — Но если позволишь, то есть вопросы.
— Будь по-твоему, смертный. Ты можешь спросить три раза, а я спрошу три раза тебя. Но помни, спрашиваем друг у друга лишь то, на что можно ответить «да» или «нет».
Я, не задумываясь, кивнул.
— Согласен!
Во-первых, спорить с древними монстрами такого ранга чревато откусыванием чего угодно, во-вторых, всё равно жутко интересно, ну а в-третьих, нам по-любому ничего и никогда не даётся в руки даром. Особенно здесь, на Севере, в Приграничье.
Волк сел на задние лапы, я встал напротив, скрестив руки на груди. Мой конь отошёл в сторонку, делая вид, что его тошнит от наших фамильярностей. Хотя мы, надо признать, ничего лишнего себе не позволяли, а потрепать языками любили и боги, и люди, и звери, даже являясь заклятыми врагами.
Первым начал Фенрир, он был старше, за ним и право.
— В замке есть золотоволосая девочка, твоя дочь. В её жилах течёт кровь древних?
— Да, — подтвердил я, — по материнской линии, и её мама — богиня Хель. Тебе Хельга приходится племянницей.
Волк помолчал, взвешивая в уме полученную информацию. Уверен, что он всё знал заранее, но хотел услышать это именно от меня. Ладно, теперь мой черёд.
— Ты ведь пришёл сюда из-за Граней не по своей воле. Способен ли кто-то отдавать приказы великому Зверю снежных пустошей?
— Да, — не сразу ответил он, в его глазах блеснул огонь раздражения. — Тот, кто сумел подкрасться и пленил меня, спящего, накинув мне ленту на шею, назвал твоё имя. Но если бы я знал его, то не ушёл бы, не обагрив клыки его кровью.
Понятно, если уж даже сам Фенрир не в курсе, кто мог такое с ним сотворить, то дело серьёзное. Ни он, ни Хель, ни Локи не в курсе, что происходит у них за спиной.
