Ловушка для потерянной души(СИ) - Герцик (Гаврилова) Ксения (читать книги без .TXT) 📗

Он стоит у помоста. Прислонился к хлипким перилам лестницы, скользит взглядом по толпе, пересчитывает в уме количество полученных денег по звону монет, что летят в руки танцовщиц.

-- Добрый день, - он замечает меня, лишь, когда закрываю собой толпу. Вздрагивает, вцепляется побелевшими пальцами в расшитый пояс, ищет глазами способ сбежать.

-- Приветствую вас, миссар, - склоняет голову в поклоне. - Искал встречи с вами, - взял себя в руки, улыбается бледными губами. - Давайте пройдем туда, где нам не будут мешать, - морщится от особо громкого крика из толпы.

Киваю, пропускаю мимо. Иду следом. Ловлю каждое движение. Странный он человек. Но если пришел сам, да еще так близко к столице, то стоит выслушать. Глупые не становятся торговцами мыслями.

Знакомая повозка с узкой лестницей и расшитым пушистым ковром, что крадет звуки шагов. По привычке встаю у окна. Ветер треплет порванный пузырь, норовит порвать ровные стяжки заплатки. Здесь все по-прежнему. Словно сделал шаг в прошлое. Только донесений на столе меньше, чем обычно. Затишье перед бурей? Или дела Салиха уже не так хороши, как раньше?

-- Что ты хотел мне сказать? - опускаю руку, что до этого сжимала рукоять меча. Слышу облегченный вздох Салиха.

-- Не я, миссар, не я, - опускается в свое кресло, щупает под столешницей кинжал. Оружие, даже в неумелых руках придает уверенности в собственных силах. - Дороги говорят со мной.

-- Ближе к делу, торговец, - морщусь. Здесь неуместны дворцовые речи, где каждое важное слово нужно прятать за красивыми речами. - Мое терпение не бесконечно.

-- Стоит ли моя жизнь ваших секретов, миссар? - улыбается, отпускает рукоять спрятанного кинжала. Навалился всем своим немалым весом на стол, буравит меня взглядом.

-- О каких секретах вы говорите? - поворачиваюсь, подхожу ближе. Упираюсь руками в стол, наклоняюсь к его лицу. Очередная хитрость старого торговца, который торгуется за свою жизнь?

-- О тех, что должны были сгнить под помостом в сточной канаве того города, - отводит взгляд, ползает по заставленным барахлом полкам стеллажа.

-- Должны были? - против воли сердце пропустило удар.

-- Смерть бывает благосклонна, отпускает свое, - пожимает плечами, улыбается. Блестят его глаза. Сжимаю кулаки, стараюсь не дать волю эмоциям.

-- Говори яснее, Салих, - наклоняюсь еще ближе, ловлю его взгляд.

-- Вы подставили меня, миссар. Я лишь хочу вернуть себе то, что потерял. Шутка ли, быть втянутым в попытку убийства наследника престола. - Вздрагиваю. Откуда он мог узнать? Только если...

-- Где они? - хватаю за ворот рубашки тонкого шелка. Он трещит по швам, впивается удавкой в толстую шею торговца.

-- Там, где вы не найдете. Под моей защитой, миссар, - хватает меня за руки, разжимает пальцы, сбрасывает захват. - Их, и мое молчание, за вашу благосклонность, миссар. Умру я -- заговорят они. - Улыбается, с превосходством, смотрит мне в глаза. Там, где раньше жил страх теперь одна лишь усмешка.

-- Хорошо, - через силу дается это короткое слово. - Ты будешь жить, торговец. Пока что.

-- С вами приятно иметь дело, миссар, - склоняет голову в шутливом поклоне. - Не забудьте о моей доброте. Надеюсь на ответные услуги с вашей стороны.

-- Услуги? - втягиваю воздух со свистом, останавливаю руки, которые так и тянутся к мечу.

-- Да, - кивает, переплетает пухлые пальцы в замысловатые узоры. - Я уже стар. Хотелось бы иметь теплый дом, наложниц и определенную уверенность.

-- Что ты хочешь? - отворачиваюсь от него, вновь подхожу к окну, касаюсь холодного шва заплатки на пузыре. Он успокаивает, остужает ту бурю, что бушует внутри.

-- Меня устроит скромное место чиновника четвертого ранга. Такая малость. - потирает довольно руки, уверен в том, что его план безупречен.

Я сам загнал себя в ловушку, из которой теперь не знаю, как выбраться. Можно убить его прямо сейчас, но что будет после? Молчат только мертвые. Но помимо него есть еще двое, кто знает куда больше этого хитреца. А он будет молчать, если получит желаемое. Заговорит и лишиться не только полученного ранга, но и головы.

-- Знаете, миссар, есть такая поговорка. Молчание -- золото. - Поднялся. Подошел вплотную, дышит в затылок. - Мое молчание намного дороже, оно стоит вашей жизни.

-- Ладно, - сжимаю зубы. - Но не скоро. Не так просто дать четвертый ранг человеку со стороны.

-- Не прибедняйтесь, миссар. - цокает языком, сквозит издевка в каждом слове. - Ваш брат высший. Какие могут быть границы у его власти? Он ведь не оставит родного брата в беде, верно?

-- Все не так просто, торговец, - разворачиваюсь, впиваюсь в него взглядом. Руки чешутся убить на месте.

-- Просто или не просто, - пожимает плечами, даже не отступил ни на шаг под моим взглядом. - Ваши проблемы. Я не буду ждать долго. Дороги длинные, но всегда приводят туда, куда мне нужно. Слышат даже шепот. Поторопитесь, а то он долетит до ушей нужных людей.

Проблемы, как стая волков. Набросились разом, вцепились острыми зубами в руки, не дают поднять меч. Только и остается надежда на то, что не вся кровь вытечет из ран, оставленных после них.

-- Миссар, - останавливает меня в дверях. Портит своим голосом глоток свежего морозного воздуха, который еще мгновение назад казался столь сладким после духоты повозки. - Удовлетворите любопытство старика ответом на еще один вопрос.

-- Какой? - вздыхаю. Не хочу оборачиваться. Шаг отделяет меня от мнимого чувства свободы. Хочу поскорее переступить порог, оказать подальше от лагеря бродячих артистов.

-- Безликий, что вы знаете о нем? - слова бьют, как кнутом. Но позволяю себе лишь вздрогнуть. Нельзя. Он и так знает слишком много моих тайн. Теперь решил подобраться и к другим?

-- Я слышал о них лишь сказки, Салих. - Наконец вырываюсь из душного плена.

Петляю меж одинаковых стенок повозок. Иду сквозь толпу, морщусь от криков людей, что жадно хватают короткий миг лживого счастья.

-- Отправляйся в северную провинцию. Узнай все, что можно о тех, кто тогда был казнен. Весь город переверни, если потребуется. - поводья ледяные, выпадают из холодных пальцев.

-- Да, миссар. - короткий кивок помощника и он срывается с места, увлекая за собой десяток верных людей. Через мгновение стук копыт их лошадей потерялся в гуле толпы.

Мне предстоят вновь наступить на горло совести. Пойти на сделку с братом. Построить для него еще одну ступень к вершине, что бы выжить самому и в какой-то мере спасти его. Я до сих пор не решил, что мне действительно дороже. Империя или семья. Долг или чувства к тем, кому они не нужны вовсе.

Никто.

Неделя пути. Изматывающая тряска в крохотной коробке с единственным развлечением в виде небольшого окна, затянутого сеткой. Она окрашивала мир в темные тона, рвала солнечный свет на кусочки, не позволяя коснуться моего лица. Множество дорог. Разных, так похожих на жизни людей. Прямые, широкие, почти ровные, по которым скользишь, как по воде. Узкие, извилистые и израненные, от которых не знаешь когда ожидать следующего болезненного удара. Очень много мыслей. О прошлом и будущем. Все они смешались, снова вылез откуда-то страх. Чужая жизнь теперь диктует свои правила и мне нужно их принять. По ним живут все, и я не буду исключением. Такова участь любого человека. Раньше тот, кого звали Никто мог их игнорировать, но не теперь.

-- Опять эти попрошайки, - брезгливо скривилась тетя, чье имя мне до сих пор неизвестно. Возница и двое слуг, что оставались верны разоренному роду наместников бесполезных земель, защелкали кнутами, разгоняя толпу.

Выглядываю в окно, смотрю в большие глаза на изможденных грязных лицах. В них боль и голод. Они не видят меня из-за сетки, просто смотрят в никуда, в надежде попасть наугад, выторговать себе еще один день жизни у тех, кто живет чуть лучше. Их были даже не десятки, сотни за все время нашего пути. Они обступали повозку со всех сторон, тянули тощие руки несмело, едва касаясь пальцами стенок, заглядывали вовнутрь, пытаясь получить каплю чужого сострадания. Не стража и торговцы встречали тех, кто въезжал в города, а именно они. Стайки испуганных детей, прячущих тощие тела в грязные обрывки одежды.