Экспанты. Носитель кода - Острожский Глеб (читать книги .txt) 📗
Сомнения в словах Яна отпали, после того как, вернувшись в квартиру Виктора, Алексей обнаружил, что в обычных с виду пластиковых оконных рамах находятся не стеклопакеты, а бронированное стекло. Потом он попробовал сделать запись на диктофон одного из мобильных, который купил по совету Яна в магазине рядом с метро. Диктофон при проигрывании выдал только шипение — в квартире была система блокировка звукозаписывающих устройств.
Ян не смог объяснить, почему его, Алексея, не взяли еще вчера вечером. Первую версию Алексея, что Виктор не мог предать, и скрывает от Организации встречу с Алексом, Ян отверг сразу.
"Поверьте мне, Алексей. Ранг Новикова в Организации не самый высокий, но вполне позволил бы ему отказаться от участия в операции. Возможно, это плохо отразилось бы на его дальнейшей карьере, но не столь уж сильно. Если он здесь, значит, он согласился" — Ян сказал эту фразу таким тоном, словно, обсуждал не предательство друга, а поступок героя сериала.
Сейчас Алексей сидел на кухне у Виктора и думал, как поступить дальше. Еще по пути сюда, когда полной уверенности не было, он думал просто поговорить с Виктором. Но эти окна, защита от звукозаписи… Получается, Ян прав. Получается, Джокер предатель.
Ян посоветовал не делать резких движений, и если Виктор предлагает ему выезд за рубеж, то лучше согласится, а уже там решать, что делать.
"Уверен до Праги, вам ничего грозить не будет. Все равно в Москве вы у них на крючке, думаю, что у вас даже маячок есть и все перемещения отслеживаются. Так что здесь я помочь не смогу, а вот когда вы до Праги доберетесь, я смогу помочь. В Праге вас будет ждать не только Новиков с коллегами, но и мы", — напутствовал его Ян.
Получалось, что если Ян прав, то о его визите в банк Виктор будет знать. Ян сказал, что маячок скорее всего попал с пищей, когда они ужинали вместе. О таких методах Алекс еще не слышал, но Ян сказал только: "Вы еще не до конца понимаете, какие у них возможности. Да, такие маячки дорогие, менять нужно регулярно, но надежные, ведь одежду и сумку вы сменить можете, а вот кишечник очищается несколько дней, и обнаружить его проблематично обычными методами.
"Ну ладно, господа, мировые кукловоды, доберусь до Киева, а там с латышским паспортом выберусь без проблем, у них же безвизовый режим с Европой. И пошли все эти друзья-предатели, вместе с загадочными помощниками…"
Ход невеселых мыслей прервал звук ключа, поворачивающегося в замке входной двери.
Глава 6
Странный заказ поначалу не смутил Никитича, смутило выражение лица заказчика. Он был непривычно суетлив, настаивал на чистоте операции, у Никитича даже возникло ощущение, что он чего-то сильно боится.
К своим шестидесяти годам он научился разбираться в людях, ведь у кузнеца, который может выковать средневековый меч на стену офиса или метательный нож, пробивающий фанерный щит с двадцати метров, заказчики бывают разные. Кто-то будет любоваться красивой вещью в коллекции или тренироваться для души в искусстве владения холодным оружием, а какой-то кретин, получив красивую игрушку, пойдет на улицу искать приключения. Поэтому брался кузнец не за любую работу, а смотрел в первую очередь на заказчика.
И только сегодняшнему заказчику, Рогову, Никитич не мог отказать, хотя того холодное оружие никогда не интересовало. Рогов заказывал у него жизни людей, точнее, их смерти. Заказывал тому, кого все похоронили еще в далеком 86-м. В том году он, капитан советской армии, командир разведроты Василий Кравцов служил в далеком Афганистане, чтобы по возвращению в Союз наконец получить квартиру — их дочке уже было двенадцать, а они все по офицерским общежитиям маялись. Люба, жена, приехала с ним и работала педиатром. В тот день она выехала с коллегами на медосмотр в детский сад в соседнюю с их военным городком деревню. Когда с той стороны послышались выстрелы, Кравцов вскочил в "уазик" и помчался в деревню. Граната, брошенная из кустов на подъезде к деревне, взорвалась под автомобилем, и очнулся он уже в плену. Как узнал он позже, всех педиатров моджахеды расстреляли…
Именно Рогов достал его из плена в 88-м, а потом помог ему, найти убийц жены, точнее их командиров, успевших к тому времени променять душманские лагеря на виллы в Калифорнии. Это он, Рогов, снабдил бывшего капитана документами и деньгами, чтобы ранним весенним утром, нашли три трупа бывших сотрудников ЦРУ, без следов какого-либо насилия. Никто так и не узнал, почему они все умерли за одну ночь. Один оказался наркоманом, перебравшим дозу, у второго случился инфаркт, а третий уснул пьяным в бассейне. В ЦРУ, конечно, заподозрили, что это не случайно, но решили шум не поднимать — все погибшие были сотрудниками в отставке, а привлекать даже гипотетическое внимание прессы к одновременной смерти сотрудников, работавших в Афганистане, было тем более не желательно.
С тех пор Никитич стал "выполнять просьбы" Рогова. Случалось это нечасто: раз в два-три года Рогов обращался к Никитичу с просьбой, чтобы "такой-то человек больше его не беспокоил" и передавал досье этого человека, в котором можно было найти все от имен близких друзей, до любимого блюда. Через пару дней или неделю-другую на какой-нибудь разборке случайно убивали криминального авторитета, причем никто из участников самой разборки не мог понять, кто в него стрелял. Или депутат во время рыбалки на даче вдруг умирал от инфаркта в лодке посреди озера.
Вершиной мастерства Никитича была смерть во время охоты генерала ФСБ, в которого ударила молния посреди поля. Расчет на молнию не давал стопроцентной вероятности, но шанса выжить у генерала все равно не было — через три часа у него произошел бы инсульт. Просто Никитич подстраховался молнией: все-таки волновали лаборанты ФСБ, которые могли найти след препарата
Именно такие тихие, "случайные" смерти интересовали Рогова, чтобы никто не подумал о заказном убийстве. Он не называл ни сроков, ни способа, он даже не встречался с Никитичем после операции. Оплаты Никитич никогда не просил, а Рогов никогда не предлагал, он просто просил обращаться "если чем-то может помочь".
За все время после поездки в Америку, Никитич обратился только раз. Три года назад врачи разводили руками, когда он чуть ли не на коленях умолял сделать операцию внуку. Внук это все, что осталось у него после нелепой гибели дочери в автокатастрофе. Тогда немолодой врач-хирург, его ровесник, сказал: "В Германию пацана надо везти, просрали у нас медицину". Кто мог помочь, где было взять такие деньги? Помог Рогов. В Германии вылечили, и год назад внук Никитича поступил в институт — учиться на дизайнера (мечтает уехать работать в автомобильное дизайнерское бюро).
А вот сегодня Рогов был не в себе суетливый и первый раз сказал, что времени практически нет, завтра, дескать, объект уезжает из страны. Но не только это смутило Никитича, когда он смотрел досье Харламова. Он думал, что впервые видит от Рогова заказ на, по сути, пацана. Конечно, там, в Афагане страна не стеснялась отправлять под пули вообще желторотиков, но сейчас, на седьмом десятке, Никитичу было ясно, что двадцать пять это только начало жизни.
Читая досье, он не мог отделаться от чувства какой-то гадости в душе. Ведь раньше Рогов обращался, чтобы Никитич убрал зарвавшегося политика, криминального авторитета или даже высокопоставленного сотрудника спецслужб. За каждым из них числились грехи и разворовывание страны, а иногда просто череда убийств, поэтому о совести Никитич не вспоминал в такие моменты. А тут парень-программист на восемь лет старше его внука, из досье следовала, что самым большим его грехом было то, что лечился от алкоголизма и воровал какие-то компьютерные данные в молодости, причем просто так, баловства ради. За что у него Рогов хочет отнять жизнь, Никитич понять не мог, а спросить…спрашивать он не будет, ведь это просто "просьба".
