Древо Мира Грез (СИ) - Оленик Виктория (читать полную версию книги .TXT) 📗
С трудом нащупав рукой стену, я прислонилась к ней и закрыла глаза. Призраков нет, их не существует! А то, что нас только что атаковал призрак, так это не призрак, а вообще ерунда какая-то… Ой, мама! Сколько же в этой темноте призраков!
— Весс, что-то ты побледнела, — издевательски протянул Линд над ухом, и я по привычке распахнула глаза. Пещеру заливал тусклый свет фонаря… и никаких призраков.
Линд повертел в руке флакон, мерцающий синим светом, и убрал его в карман.
— Надо понять, куда идти дальше, — Линд вздохнул и взял меня за руку. Стало спокойнее, хотя и не слишком, но силы отойти от стены появились.
Пещера вся была покрыта рисунками змей — сверху донизу. Сначала я их даже приняла за цвет стен, чуть разнообразный, но все-таки естественный, однако ошиблась.
— Теперь и я вижу ключ, — вздохнула я. — Который из них нам нужен?
— Не знаю, — Линд нахмурился и потер подбородок. Дзинь не стала даже отвечать, только руками развела.
— О, — только и смогла выдавить я. — Ты уверен, что мы найдем ключ до того, как помрем от голода?
— Нет, — оптимистично усмехнулся Линд. — Скажи мне спасибо, что я взял с собой бутерброды. Предлагаю их сейчас и съесть. Заодно и подумаем, должна же быть здесь какая-то система?
Система… Я не стала спорить, но осталась при своем мнении: система может быть у кого угодно, но только не у эльнолвов. Лабиринты они строили на совесть, в них уже столько Исследователей пропало, что люди со счета сбились.
С другой стороны, одно дело Исследователи, которые почти всегда не в ладах с магией, но совсем другое дело маги, для которых эти лабиринты и строились. Зевнув, я села по примеру Линда на пол и развернула бутерброд.
— А мне? — тут же обиделась фейка. Я отломила ей половину бутерброда и вздохнула: куда только в нее столько влезает? Мелочь же, а ест за троих.
Усадив Дзинь на ближайший камешек, я задумчиво надкусила бутерброд и посмотрела на потолок, с которого спускались острые сталактиты. Длинные и не очень, покрытые бесчисленными зазубринками и мелкими трещинами… Их расположение напоминало чем-то строгую последовательность, какой-то умысел.
Я доела последний кусочек, отряхнула руки и достала из плаща зеркало. Может, есть в рисунке на зеркале какая-то особенность, которая есть только в одном рисунке пещеры? Да нет, рисунок, как рисунок — две змеи, тесно сплетенные между собой, их головы и хвосты почти соединяются между собой, образуя незавершенный круг.
Пожав плечами, я отложила зеркало в сторону и улеглась любоваться на потолок. Природа всегда выводит красивые узоры — узоры, до которых не додуматься человеку. Эти узоры настолько совершенны, настолько просты, что человеку, со всей его гениальностью, приходится искать эти сочетания всю жизнь. А другие люди называют это шедевром, не догадываясь, что все лучшие шедевры окружают их в полях и лесах, в темных трещинах коры деревьев, в робком рисунке снежинки, в простой капле воды…
Замечтавшись, я смотрела и смотрела на сталактиты и вдруг поняла, что они не только напоминают умысел, но они и есть этот умысел. Схватив зеркало, я подняла его на уровень потолка и сравнила рисунок с расположением сталагмитов…
— Линд!
Я указала на зеркало и на потолок. Черноволосому даже объяснять не понадобилось, он оживился и, потирая подбородок, принялся что-то шептать.
— А что? Умно, — он встал и протянул мне руку. — Пройдемся в конец, попробуем найти головы?
Я ухватилась за руку, и Линд одним рывком меня поднял. Дзинь поспешила проглотить остаток бутерброда, икнула и с трудом взлетела мне на плечо.
— Что-то я немного переела, — икнув еще раз, фейка грузно плюхнулась на плечо и вцепилась в сережку.
Нам пришлось пройти пещеру несколько раз: в одном ее конце ничего примечательного мы не нашли. Зато в другом отыскали парочку крупных коротких сталактитов, напоминающих змеиные приплюснутые головы. На них висели летучие мыши, которые на свет отреагировали крайне недружелюбно: зашипев, они раскрыли крылья, продемонстрировали на всякий случай острые зубки и, попискивая, отвернулись.
— Видишь что-нибудь? — я подняла фонарь выше и осветила стену. Если продолжить прямые линии от голов, то дверь, по идее, должна быть именно на этом участке стены…
Линд присмотрелся, встряхнул головой, потер виски и еще раз присмотрелся…
— Бесполезно, ничего я не вижу! — с досадой выдохнул он. — Надо подумать еще, должно же быть что-то… Какая-то подсказка…
Пока Линд нервно постукивал пальцами по камню, разыскивая подсказки, я изучила стену лучше. Участок стены выделялся из всей пещеры тем, что на нем не было никаких рисунков. Я провела рукой по шероховатому камню, но ничего не обнаружила. И только когда опускала руку, обнаружила, что на соседнем рисунке есть какое-то углубление. Присмотревшись, я радостно ойкнула. Я знала!
— Линд, здесь такое же углубление! — Линд не понял, и пришлось объяснять: — Для медальона!
— Для медальона? — парень нахмурился и, вытащив из кармана медальон, прислонил его к углублению. Как и в прошлый раз, дверь появилась не сразу, но появилась! Линд дотронулся до льда и хитро улыбнулся.
Стеллажи с книгами — много, много книг. Красные, синие, черные переплеты… Огромные фолианты, мелкие, обычного размера… Золотые буквы, серебряные — все незнакомые и древние.
Линд бродил среди книг с лицом писателя, который попал в мир, им же и созданный. Он брал книгу, но не успевал открыть ее, как его внимание привлекала другая книга.
Я поставила фонарь на почти свободную полку и взяла наугад несколько книг. Даже держать их было приятно — в тканевой обложке, с выбитыми золотом буквами. Я не поняла ни слова из древнеэльнолвского названия, но картинки мне понравились. Пролистав книги, я поставила их на полку.
Это выходит, сюда ведет лабиринт? Ряд за рядом — сколько книг! Еще один лабиринт, не меньше. Страшно подумать, сколько знаний здесь хранится… За одну такую книгу любой Исследователь пройдет огонь и нырнет в воду, преодолеет Дикие Земли и потеряет душу в Лесу Немертвых [54].
Линд захлопнул книгу как раз тогда, когда я прикидывала, сколько можно выручить за толстый фолиант. Это ж можно построить целый замок, выкупить Совет Сенерингола вместе со всеми его председателями и за отдельную плату обозвать нашего учителя растардом! От резкого звука я аж подпрыгнула, зато все неблагородные и недостойные мысли выветрились из головы.
— Вряд ли Край ходит сюда просвещаться, — очень мудро заметил черноволосый и быстро пошел вперед. Я спохватилась только тогда, когда Линд остановился на перепутье из стеллажей и оглянулся: — Ты идешь?
Я быстро вернула последнюю книгу на полку и, прихватив фонарь, поспешила за Линдом.
Поначалу мы заплутали в лабиринте, пару раз даже вернулись к тому месту, с которого начали движение, повздыхали над веревкой, уходящей в полупрозрачную стену, и начали все снова. На одной из полок перед нами открылась замечательная сцена: кучка мышей, с удовольствием обгрызающих большую книгу. Увидев нас, все хвостатые замерли, потом переглянулись и с писком разбежались, кто куда. Надзиратели (или даже сам Создатель) избавили нас от других приключений, и, в конце концов, мы обнаружили стрелки на шкафах, указывающие направление. По ним и пошли.
Стрелки привели нас в большую круглую залу. Колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, разрисованный птицами и сценками из жизни эльнолвов. Высокие и очень красивые люди сплетали огненные и лунные узоры, исцеляли деревья и птиц, заставляли реки течь вспять, создавали маленькие звезды, обращали врагов в панику, что-то проповедовали толпе, лечили людей… Весь потолок был поделен на девять кругов, и в каждом — своя сценка, свой род. Анари, Силия, Таури, Акви, Эленви, Дагори, Стария, Рани…
— А это, видимо, ваш дар, — Линд указал на один из центральных кругов, где девушка в голубом платье стояла на границе дня и ночи. Мир дня, окрашенный в зеленые тона, находился сверху — четкий и яркий. Краски ночного мира были фиолетовыми и будто туманными. В руках девушка держала ветку дерева, с этой ветки вниз падали звезды и опускались на крону большого дерева, у которого вместо листьев были звезды. Я с внутренней гордостью отметила, что сценка моего рода была одной из самых красивых и загадочных, но прыгать от радости и хвастаться не стала. Просто кивнула.
