Наследница Ингамарны (СИ) - Зорина Светлана (книги без сокращений TXT) 📗
— Да, — усмехнулся дед. — А кое-кто из наших подался в Валлондорн и восторгается движущимися железяками.
— Я бы тоже хотела посмотреть на эту железную дорогу, — сказала Гинта. — Мне просто интересно. Может быть, у их нумад… абеллургов какой-нибудь свой таннум?
— Конечно. Они тоже хранят свои знания в секрете. Мы не разглашаем своё учение, чтобы им не воспользовался кто-нибудь неразумный. Или злой. А валлонские абеллурги сами творят зло и скрывают свои знания от людей, чтобы легче было их обманывать.
— Дедушка, а наши нумады… Они не делают плохого?
— К сожалению, среди нумадов тоже встречаются люди, которых следует остерегаться. До сих пор кляну себя за то, что вовремя не раскусил Тагая. Я уже многому успел его научить.
— А где он сейчас?
— Не знаю. У меня не поднялась рука на своего ученика. К тому же я не уверен, что он действительно опасен. Мы иногда преувеличиваем.
— А правда, что главного валлонского абеллурга зовут Айнагур? Ведь это одно из древних имён птицы ванг.
— Да. У нас даже чёрные тиумиды никогда не дадут человеку такое имя.
— А ведь он слуга Эйрина. Первый из его слуг… Таввин говорит, что этого Айнагура все боятся. Потому что он никого не любит. Кроме своего бога.
— Чёрный слуга светлого бога, — задумчиво произнёс дед. — Что ж, где солнце, там и тени…
Первый урожай акавы собрали в конце первого весеннего года. Гинта часто бывала в храме яркой луны и любила гулять в священной роще Санты. Стройные белоствольные деревья оделись листвой ещё в третьем весеннем тигме. Через некоторое время среди голубоватых листьев засияли крупные белые цветы. Сначала их было мало, но в каждом тигме появлялись новые бутоны. Потом самые первые осыпались, оставив на ветвях светлые шарики плодов. Эти шарики росли, наливались голубым, синели. Спелый плод акавы с головку грудного младенца. Он ярко-синий и весь покрыт мягким беловатым пушком. Гинта с удовольствием помогала тиумидам Санты собирать урожай. Как странно было видеть на деревьях плоды вперемежку с цветами. Гинта знала, что на месте этих цветов через три-четыре тигма появятся новые плоды. И одновременно с этим на ветвях распустятся новые цветы, из которых потом тоже разовьются плоды.
А ещё через тигм сняли первый урожай фисса. У этого дерева тёмный, синевато-серый ствол, а резные листья светло-голубого, почти белого цвета, с яркой синей окантовкой. В середине первого весеннего года фиссы покрывались лиловыми цветами. А через четыре тигма созревали продолговатые тёмно-синие плоды. У фисса так же, как и у акавы, в течение всех трёх весенних лет появлялись новые цветы. На четвёртый год цикла, который считался первым летним годом, цветение прекращалось, однако плодоносили деревья до самой осени, все четыре летних года. Почти у всех плодовых деревьев Сантары новые плоды вырастали на месте старых. Главное — не отрывать веточку, которой плод прикреплён к ветви. Через несколько тигмов на её конце завяжется новый плод. И так всю весну и всё лето.
Хума поспевала гораздо позже. Цвести она начинала только в конце первого весеннего года. Хума — невысокое, развесистое дерево с огромными — полкапта в диаметре — цветами. Они бывают жёлтые, оранжевые, реже алые. Длинные, плотные листья хумы в течение всего цикла имеют яркий нежно-зелёный цвет, а желтовато-коричневый ствол снизу покрывается мхом. Это дерево любит влагу и растёт в основном в сырых низинах. В начале второго весеннего года серединка цветка хумы уплотняется, округляется и твердеет. Лепестки складываются, и каждый цветок становится похож на огромную руку, сжимающую золотистый плод. Созревают первые плоды в конце второго весеннего года. И самое интересное, что цветы хумы не осыпаются. Спелый плод падает на землю, и цветок опять раскрывается, словно разжавшаяся ладонь, и снова обращается к солнцу, чтобы, впитав его тепло и свет, вырастить следующий плод. На четвёртый год цикла новых цветов уже не появляется, зато старые продолжают заботливо «выращивать» плоды. Каждый цветок приносит за весну, лето и первый осенний год десять-пятнадцать плодов. На второй осенний год цветы хумы начинают вянуть. Иногда их срывали и ставили в вазы. Плотные, с жёсткими кожистыми лепестками, они подолгу стояли в подсоленной воде. Каждый сантариец знал, когда цветок, как говорится, отработал своё. Пока цветок давал плоды, его никто не трогал. Плоды хумы были удивительно вкусны. Золотистая кожура легко снималась, обнажая прозрачную, розоватую студенистую массу.
Дерево зунн зацветало ещё позже — в середине второго весеннего года. Его красные цветы, словно яркие звёздочки, горели среди густой фиолетовой листвы. Тёмно-красный ствол казался слишком тонким для его пышной кроны, но держал он её легко, так как не было древесины прочнее, чем у зунн. Плодоносить это дерево начинало поздно, а заканчивало рано. Последний урожай снимали в конце лета. Зато плоды зунн очень долго хранились. Плотную красную кожуру можно было снять только при помощи острого ножа. А под ней нежно розовели полупрозрачные дольки — сочные и немного терпкие на вкус. Кожуру плодов зунн сушили и заваривали от головных болей и малокровия. А также использовали для изготовления яркой и очень стойкой краски, которой расписывали ткани.
Аркона была самым большим из плодовых деревьев Сантары. И наверное, самым необычным. Оно плодоносило всего один раз в цикл, и плоды его созревали в течение пяти лет. Но употреблять их в пищу можно было на разных стадиях зрелости. Длинный светло-коричневый ствол арконы напоминал пирамиду из множества колец, и это подобие естественных ступенек помогало забираться на дерево. На стволе не было ни единого сучка, широкая, плоская крона находилась на самом верху — гигантские, растущие параллельно земле ветви, усеянные веерами продолговатых ярко-зелёных листьев размером до двух каптов. Зацветала аркона в середине весны. Огромные золотисто-белые цветы свисали на прочных стеблях с каждого веерообразного пучка листьев. Цветущая аркона напоминала стройного великана с пышной шевелюрой и свисающими до плеч длинными серьгами. Ветер раскачивал их и играл ими, но чтобы сорвать хотя бы лепесток, нужна была хорошая буря. А если срывало целый цветок, его торжественно несли в ближайший храм Гины или в святилище Виринги. Цветы арконы — самые крупные из цветов, украшающих леса Сантары. В диаметре они порой достигали полутора каптов. Из каждого лепестка можно было сделать навес от дождя. Плоды арконы собирали колдуны, нумады, ученики нумадов, а также те, кто, не обладая особыми способностями к таннуму, всё-таки умели ладить со стихией воздуха и, случайно сорвавшись с гигантского дерева, не убились бы насмерть и не покалечились. Далеко не каждый способен стать колдуном, и мало кому удавалось стать нумадом, но в Сантаре было достаточно людей, умевших ладить с той или иной стихией, за исключением, конечно же, воды. С ней и не каждый нумад мог договориться. А вот духи воздуха считались самыми покладистыми.
Первый урожай арконы собирали в начале лета. Под деревом растягивали огромный кусок плотной ткани. Кто-нибудь с топориком за поясом влезал на аркону и перерубал стебли, прочно соединяющие плоды с ветвями. Так прочно, что не сразу и перерубишь. Зато плоды арконы никогда не падали с деревьев сами. И хвала Гине! Ведь размером они раза в полтора больше человеческой головы. В начале лета с каждого дерева срубали примерно треть плодов. Скорлупа раннего плода светло-жёлтая, золотистая, а начинка белая и напоминает густое сладковатое молоко. В конце третьего летнего года скорлупа становится ярко-жёлтой, и плоды собирают второй раз. К этому времени их начинка превращается в вязкую, очень вкусную кашицу. Один плод — целый горшок каши, ужин на всю семью. Последний сбор урожая арконы осенью. Плоды окрашиваются в ярко-оранжевый цвет, а начинка загустевает настолько, что её приходится резать. Она менее сочна и ароматна, чем та, кашеобразная, зато осенний плод арконы может очень долго храниться — всю зиму и два весенних года следующего цикла. Плотную белую массу режут на куски, пекут, жарят, варят в молоке.
