Город богов - Суренова Юлиана (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Я не смогу остаться в стороне, если кому-то из вас будет угрожать смерть. Мне не хотелось давать слово, зная, что я все равно буду вынужден его нарушить. Поверь, мне было нелегко сделать это…
— Спасибо за искренность… — Атен не знал, радоваться ему или огорчатся. У него в голове все перемешалось, так что он был не в силах ни в чем разобраться…
— Я всегда искренен. Торговец, в моих поступках нет ничего удивительного. Разве я не говорил, что ради спасения добрых людей готов переступить даже через закон?
— Да, — караванщик вздохнул. Ему было нечем возразить. Кто он такой, чтобы спорить с богом? Тем более что он все яснее и яснее видел, что путь, выложенный его благими пожеланиями, ведет прямо к Губителю.
— Не суди меня, но и себя не осуждай. Помни: ваше решение было правильным. Мы оба правы. Но только наполовину. Есть предел, грань, становящаяся заметной лишь когда к ней подступают вплотную. До этой грани принцип невмешательства спасителен, после — губителен.
— Шамаш, позволь попросить Тебя… Я знаю, что не имею на это право, и, все же, ради каравана, ради тех, кто любит и почитает Тебя… Чувства слепят мои глаза, сомнения, страх, предчувствие беды… Я боюсь не заметить этой черты. Прошу Тебя, когда мы подойдем к ней… Будет всего лишь один миг, один шаг… Не останется времени на разговоры, рассуждения и споры…Так вот, прими тогда решение. Не за нас, а ради нас, — его слова, глаза, мысли были полны мольбы и колдун, как бы ему того ни хотелось, не мог отказать.
— Да будет так, — проговорил он чуть слышно.
— Спасибо! — наконец-то хозяин каравана смог снять со своих плеч груз непосильной для него ноши! Затем он вновь нахмурился, вспомнив о Черных легендах и той угрозе, которую они несли в себе. — Я схожу за рукописями, — он поднял глаза на начавшее темнеть небо: — Странно, неужели уже вечер? Мне казалось, что сейчас лишь чуть больше полудня.
— Здесь время идет быстрее. Такова природа смерти.
— Да… "И будет век короче мига"… — караванщик сглотнул комок, подкативший к горлу. На его лбу вновь выступили капельки холодного пота, а память лихорадочно пыталась отыскать слова заговора Ассалухи, защитника от демонских чар. — Я…Я пойду, — он повернулся, спеша завершить разговор, в страхе натолкнуться на что-то еще, неизвестное прежде, и ужасное в своей непонятности.
Если о чем он и по-настоящему жалел в этот миг, так это о том, что ему не удалось сохранить казавшегося теперь столь желанным и спасительны неведения.
