Колдовской мир — 2 (Поворот): Бури победы - Нортон Андрэ (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
У меня под ногами оказался песок, и тут вся таинственность этого места исчезла. Я повернулась так стремительно, что потеряла равновесие и упала на прогнившие доски, сломавшиеся под моей тяжестью.
— Дестри!
Невозможно не узнать голос леди Джелит. Я ослабила мозговую преграду от нежелательного влияния, которую поддерживала все время вблизи этой неведомой опасности.
— Держись! — послышался приказ. — Мы идем.
Я попыталась найти среди кораблей, потерпевших крушение, наш — может, он уже вошел в залив, — но никакого движения не заметила.
Я не сомневалась, что товарищи используют меня как указатель направления, поэтому быстро нарисовала в сознании картину окружающей меня местности.
Но они приближались не со стороны залива. Присутствие мысли леди Джелит становилось все яснее и отчетливей, и я определила, что она исходит с самого берега, на котором я стою, только с запада. Судя по изменению в силе связи, они постепенно приближались. Я говорю «они», потому что была уверена, что леди Джелит не одна. С ней другие, они поддерживают ее, подпитывают своей Энергией, чтобы она могла заглянуть как можно дальше и найти то, что ищет. У меня возникла смутная догадка: то, что мы сейчас делаем, может привлечь к нам внимание зла. Леди Джелит мгновенно уловила ее.
— Да! Больше не нужно! — Тонкая нить связи сразу прервалась. Я осталась на месте, смотрела на запад и ждала.
Но первым появился кое-кто другой. Спрыгнув с палубы одного из лежащих на песке кораблей, Вождь перебрался через песок и подошел ко мне. Проходя мимо лестницы, он остановился и зашипел, задрав хвост. И вот он около меня. Я сидела на песке, не в силах подняться. С громким мурлыканьем он потерся головой о мою грудь, там, где висел амулет. Я почесала его за ушами, и каждое прикосновение к его шерсти все больше ослабляло притяжение лестницы.
Они следовали за котом. Леди Джелит, лорд Саймон, Кемок и Орсия и, к моему изумлению, два фальконера и капитан Сигмун. Последний шел почти боком, так отвлекали его внимание корабли. Дважды я видела, как он покачал головой, а потом провел пальцами по глазам, как человек, который видит перед собой действие волшебства.
Он был так очарован, что продолжал не глядя пятиться, чтобы получше рассмотреть корабли, и невольно оказался у самой лестницы. Я крикнула:
— Нет, капитан! Подальше от лестницы!
Он развернулся, посмотрел на меня, потом оглянулся. Нахмурившись, тут же отошел от этой дороги к гибели — теперь я уже не сомневалась в этом.
Они принесли с собой еду и дали мне сушеной рыбы и пресной воды. Конечно, это не пир, но я никогда ничего вкуснее не пробовала. Закончив есть, я поняла, что они ждут моего рассказа. И тут же поведала обо всем, что произошло со мной с того момента, как я оказалась в море.
Я знала, что, по крайней мере, леди Джелит может следовать не только за моими словами, но и за мыслью и потому подтвердит, что я говорю правду. Ее больше всего заинтересовало место в моей истории о видении, вызванном ножом. Хотя я была уверена, что впервые упомянула об этом, когда на нем появилось лицо женщины Силы, и она это запомнила.
Мой рассказ о судьбе одинокого мореплавателя, избежавшего судьбы своих товарищей, захватил всех. Когда речь зашла о появлении мужчины Силы с его топором, все слушали, затаив дыхание, даже обычно невозмутимые фальконеры. Именно один из них задал первый вопрос, когда я завершила свое повествование.
— Что случилось с ними? С теми, кто выбрался из тумана?
— Погибли? — предположил его товарищ. — Ты нашла нож среди костей.
— Она могла просто выронить нож. В конце видения она упала, — возразила я. «Но разве не вооружилась бы она снова, — спросила я себя. — Посмотри на оружие, которое сама нашла здесь. В ее время такое оружие встречалось очень редко, но оно все равно было здесь. Может, она просто оставила нож и пошла дальше, вооруженная другими находками?» Древнее суеверие: когда берешь чужое оружие, берешь также часть судьбы его владельца. Я начала понимать, что отчасти оно справедливо. Я подробно рассказала свою историю. Но ведь в видении я почти перестала быть собой, став этой незнакомкой. Но что случилось после того, как связь оборвалась?
Если они выжили, эта разношерстная четверка, какова была их дальнейшая участь? Голодная смерть в пустыне, которую я пересекла, направившись на юго-запад? Я надеялась, что чародей с топором справился и с этим.
Слушая мой рассказ, леди Джелит села лицом к лестнице, по которой поднимались пленники. Но вот она отозвала свое мысленное прикосновение. Я видела, как она напряглась. Она не смотрела на меня, но я поняла, что она использует свое внутреннее зрение. Лорд Саймон положил ей руку на плечо: он поддерживал ее своей силой. Я даже чувствовала этот поток силы, соединивший их.
Я сунула руку под изношенную и порванную одежду и достала свой амулет. Он лежал на ладони и светился мягким голубым сиянием, а не тем ярким лучом, который прорезал туман.
Кемок сидел, скрестив ноги, а Орсия опиралась на его плечо. Он поднял правую руку в кольчуге, указывая на звезды. Лицо его тоже было напряжено. Капитан Сигмун и фальконеры отошли немного в сторону.
Я знала, что салкары опасаются такого проявления Силы, а фальконеры клянутся, что не имеют с ней ничего общего, кроме того, что связывает их с птицами. Но Вождь — совсем другое дело. Кот положил лапу мне на запястье и надавил, опустив мою руку на один-два дюйма. Потом положил мне на руку и голову. Глаза его, широко раскрытые и блестящие, устремились на амулет.
Нарастала Сила. Вначале медленно, словно спокойное течение реки. Потом все больше набирая силу — превращалась в бурный водопад.
Что-то лежало в полусне. Оно… насыщалось. Теперь шевельнулось, какое-то предупреждение проникло в его сон, побуждая проснуться. Я не могла уловить ясную картину. Не думаю, чтобы кто-то из нас смог ее разглядеть: мы все увидели бы то, что воспринял один.
Я «увидела» не человека, не волшебницу, даже не одно из чудовищ, которые нападали на нас. Это существо Силы окружала какая-то странная чернота. Оно могло быть мертвым, так как в нем отсутствовала искра жизни, которую вкладывают в дар. Но в то же время и не мертво, оно способно по-своему существовать.
Я попыталась достичь его своим дальновидением. И снова повисла над сплошной чернотой. Как будто все, обладающее жизнью и цветом, ушло отсюда, оставив только пустоту.
Но что-то внутри этой пустой черноты чувствовало… Чувствовало? Как может чувствовать не обладающее жизнью? Оно обладает Силой, оно заполнено ею. Когда-то оно было опустошено и потом прикладывало огромные усилия, чтобы наполниться снова, быть способным служить… служить? Кому?
И тут, внезапно то, что мы пытались рассмотреть, осознало наше присутствие!
Амулет у меня в руке не только светился, но и стал горячим. И если это было попыткой заставить меня бросить мое единственное оружие, она не удалась. Я знала, что может произойти с камнем, и потому держала его, даже когда он обжигал, как раскаленный уголь.
Леди Джелит поморщилась и подняла руки. Пальцы ее зашевелились, она словно сплетала в пустоте нити. Орсия тоже подняла руки, и между ними протянулись две нити с морскими раковинами. Орсия начала размахивать ими, по очереди поднимая и опуская руки. Кемок не сделал ни одного движения — в защите или в нападении, но лицо его напряглось, стало бесстрастным, лишенным всякого выражения.
В это время фальконеры и капитан Сигмун встали и направились к лестнице. Лица у них стали отреченными, глаза смотрели только вперед. Я вскочила и побежала за ними. Рукой, сжимающей амулет, ударила капитана Сигмуна в спину, в жесткую кольчугу. Он вскрикнул, пошатнулся, упал на песок.
А с фальконерами было иначе. Им на помощь бросились их собственные птицы, они с криком вцепились в лица хозяев. По оцарапанным щекам побежала кровь. Как и Сигмун, фальконеры опустились на песок, а соколы с криками кружили над ними.
Мой амулет шевельнулся, он точно стремился повернуться у меня в пальцах. Я взглянула на него. И снова хорошо знакомые мне символы, вырезанные на его поверхности, изменились. На этот раз я увидела не лицо, а череп, обтянутый кожей. Это было изображение самой смерти. В провалах глаз черепа горел зловещий свет, а на губах уже не было улыбки.
