Меняла - Исьемини Виктор (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗

Когда я вступил под своды большого зала “Очень старого солдата”, не произошло ничего этакого особенного, ничего эпического – не воцарилась гробовая тишина, никто не произнес трагическим тоном: “Вот он, вот этот несчастный, на которым тяготеет ужасное зловещее проклятие, ибо в походах все спутники его гибнут лютой смертью!” Ничего такого – я прошел между рядами пустых столов, обменялся кивками с теми из немногочисленных посетителей, кого знал в лицо, и занял местечко в части зала, где обычно сидят одиночки…

Подошедший слуга будничным тоном поведал мне, что сейчас на балконе заказчиков еще никого нет, но вчера было трое и найма не состоялось, так что можно ожидать тех же троих и сегодня к вечеру – и осведомился, не желаю ли я сделать заказ. Я как раз был голоден и заказал завтрак и вино. Ел я в одиночестве, никто не подошел поприветствовать меня, никто даже не смотрел в мою сторону. Могло бы показаться, что предупреждение Энгера было ошибочным, но я уже знал – управляющий “Очень старого солдата” знал, что говорит. Он знает жизнь солдат, как никто другой – и если он сказал, что у меня теперь дурная репутация, то, стало быть, так оно и есть. Солдаты, как и вообще люди всякой профессии, в которой приходится ежедневно сталкиваться с опасностью, очень даже склонны ко всяким суевериям, очень доверяют всякой ерунде вроде вещих снов, предчувствий и сглаза. По-моему, это самые настоящие предрассудки, не имеющие под собой никакой почвы. Я-то, слава Гилфингу, имел дело с практической магией и мог сравнить…

Доев, я откинулся на спинку стула и окинул зал взглядом поверх кромки стакана. Уже было около полудня, кабак мало-помалу начал наполняться народом. За столиками в центре зала, как обычно, обосновались новички, эти начинали занимать места слишком рано – по неопытности боялись пропустить что-то интересное. Гораздо медленнее подходили более опытные солдаты. Сейчас в зале были только те, кто имел здесь дел помимо найма, либо те, кто просто не привык проводить свободное время иначе, чем в обществе своего брата, наемников.

Я уже почти допил свое вино и начал было задумываться, не уйти ли отсюда до вечера – заняться здесь было нечем, говорить не с кем и не о чем…Вот снова распахнулись двери и в зал вошла довольно большая группа солдат – больше десяти человек. Они держались вместе, но для полноценного отряда их было маловато. Неудачники, потерпевшие поражение? Или просто остальные их товарищи подойдут позже… Мне показалось, что я узнаю кое-кого из них, затем мой взгляд остановился на крупной фигуре, этого я определенно помнил. Толстяк Бибнон, тот самый колдун, что пытался заговаривать со мной. Он тоже посмотрел в мою сторону, наши взгляды встретились и я торопливо опустив голову, приник к стакану и сделал большой глоток. Украдкой покосившись на вновь прибывших, я заметил, что жирный колдун о чем-то шепчется с представительным мужчиной, скорее всего, капитаном или сержантом. Пошептавшись с минуту, они расстались. Тот, которого я определил как командира, сказал что-то напоследок вполголоса – солдаты, остановившиеся неподалеку от дверей, начали занимать места за длинным столом у стены. Похоже, солдаты ждали позволения на это? Значит, они – точно отряд. Затем командир повернулся и вышел – возможно, он поднимется на второй этаж, на “балкон капитанов”. А колдун направился прямиком ко мне.

Я немного растерялся, мне сейчас не хотелось ни с кем говорить. Однако делать было нечего, колдун приблизился к моему столу и вежливо поздоровался. Мне не оставалось ничего другого, кроме как поприветствовать его в ответ и предложить место напротив. Колдун знаком подозвал слугу и заказал вина. Затем он обратился ко мне:

– Мастер, я знаю, что ты только сегодня вернулся в Ренприст и должно быть хочешь отдохнуть. Поэтому я буду говорить коротко, – тут появился слуга с кувшином, поскольку посетителей было пока что мало, Бибнона обслужили быстро. Он выждал, пока слуга отойдет, наполнил и свой, и мой стакан, сделал порядочный глоток и только затем продолжил, – так вот, я хочу предложить тебе службу.

Эрствин оказался прав, путь к конюшне был в самом деле несложным. Собственно, конюшня как раз примыкала к левому крылу. С тех пор, как Большой дом утратил свое значение, как цитадель, левое крыло здания большей частью приспособили под административные и хозяйственные нужды. Мы опустились этажом ниже, прошли тесным коридорчиком и затем Эрствин указал мне на низенькую дверь:

– Вот. Прямо к стойлам.

– Здорово…

Я отстранил паренька и приник ухом к двери – тишина. Затем приоткрыл дверь и вгляделся. Никакие предосторожности не были лишними. В отличие от архива, который на ночь запирался, в конюшне мог быть кто угодно – от пьяного слуги, решившего переночевать здесь, лишь бы не встречаться с сердитой женой, до конюха, слишком уж любящего свое дело… Нет, вроде бы никого я не увидел в тусклом свете фонаря. Правда, фонарь этот – хилая свеча под закопченным стеклом – был довольно далеко, да и не освещал всю конюшню. Помещение было слишком большим и углы терялись во мраке. Странно было, что некоторые лошади вели себя неспокойно, я время от времени слышал фырканье и топот.

– Эрствин, – окликнул я шепотом своего приятеля, – давай. По-моему, там никого нет. Но если вдруг что, то тебе не возбраняется бродить по дому Совета, верно?

– Ладно… – парнишка шагнул за дверь.

Я без особого волнения следил за тем, как он пересекает помещение, время от времени приподнимая свечу и оглядывая подозрительные места. Почти дойдя до ворот, он вдруг обернулся и, глядя в мою сторону, сделал приглашающий жест рукой. Кажется, именно там находился источник беспокойства обитателей конюшни – во всяком случае, ближе ко мне лошади вели себя тихо. Я не понимал, что происходит, но Эрствин выглядел не слишком взволнованным – не похоже было, что он напуган, скорее заинтересован. Решив последовать его приглашению, я на всякий случай взял в правую руку свой тесак, а левой выудил из потайного кармашка на поясе заряженный заклинанием перстень. Магия в нем была – так себе, плевая. Но, даже имей я что-то помощнее, здесь вряд ли решился бы это что-то применить. Вокруг были лошади и если их что-то напугает… Кто видел, как лошади могут реагировать на боевую магию, тот меня поймет.

Итак, приняв все возможные меры предосторожности, я двинулся к Эрствину. Шел я, конечно, не спеша, искоса оглядывая стойла справа и слева. Эрствин ждал, не дойдя десятка шагов до громадной кучи сена, сложенной – вернее, наваленной – у ворот. Там, неподалеку от входа, насколько я понимал, были стойла для гостей. То есть для их лошадей, конечно…

Я подошел к моему приятелю, тот кивком указал мне в стойло справа. Я глянул, повинуясь его жесту и с трудом удержался, чтобы не присвистнуть – там спокойно стоял громадный черный жеребец. Такого красавца не узнать было невозможно. Он выделялся среди остальных коней, как баронесса среди прачек. Это был конь нашего Черного Всадника. Он-то как раз и являлся причиной беспокойства остальных лошадей. Кони в соседних стойлах нервничали, переступали с ноги на ногу, пофыркивали – завтра конюхи будут удивлены тем, что после ночного отдыха кони плохо выглядят. Сам же вороной был совершенно неподвижен – ни дать, ни взять, статуя…

Я снова невольно огляделся, словно в поисках какой-то подсказки. События вокруг меня сплетались в совершенно немыслимый причудливый узел… Что может делать здесь этот конь? Если таинственный пришелец – и впрямь невесть откуда явившийся Меннегерн, то почему его конь стоит здесь? По какому праву? Если наш Черный Всадник не князь Семи Башен – то кто он и откуда? Почему расплатился так странно? Почему ему, опять же, позволено поставить здесь своего жеребца?.. Мы с Эрствином переглянулись и я, опережая его вопрос, быстро заявил:

– Я ничего не понимаю… Но мне нужно выспаться, это уж точно. Давай придерживаться прежнего плана, друг мой – заберемся на эту кучу сена и часика три поспим.