Превращение - Берг Кэрол (читаемые книги читать TXT) 📗
— Это меч, — сказал он, с трудом удерживая трясущимися руками чашку с горячим назрилом и вдыхая его запах. — И Дмитрий. Я уверен.
Я не сразу понял, о чем он говорит.
— Провоцируют превращение?
— Я должен был отдать свой меч отцу, как символ моей последней ночи, в которую я буду считаться ребенком. Я вынул его из ножен и держал на ладонях. И пока я смотрел на него, я не мог отделаться от мысли, как нужен мне был в эти дни Дмитрий. Вся магическая чепуха не сравнится с наказанием, которое придумал этот упрямец.
— Вы полагаете…
— Никакие бандиты не могли задержать его. Он одной рукой справится с двумя десятками разбойников и даже не вспотеет. А его спутники почти ни в чем не уступают ему. Нет. Дмитрий вспомнил о том, что он ликай, и решил проучить меня.
— И вы считаете, что мысль о нем вместе с прикосновением к мечу вызывает превращение?
— В первый раз я танцевал в этом проклятом келидском лесу и вынул из ножен меч. Когда все кончилось, я снова вложил его в ножны…
— …и подумали о том, что собирались делать.
— Именно. Второй раз это произошло во сне, но в третий — лорды приносили присягу и клялись поддерживать меня, как преемника Императора, и я касался их мечей. Барон Демиск старый приятель моего дяди…
Я вздохнул.
— Похоже на правду. И завтра…
— Никаких мечей завтра не будет. И я сделаю все, чтобы не думать об этом старом негодяе.
— Будьте осторожны, господин. Если келидец хотя бы заподозрит, что вы обо всем догадались, он придумает способ заменить предмет, вызывающий заклятие или нашлет на вас еще одно.
— Завтра дакрах, Сейонн. Совершится помазание. Да обрати они меня в шакала, я не сдамся, — он был совершенно уверен в себе.
В отличие от меня. Когда речь идет о рей-киррахе, ни в чем нельзя быть уверенным. К тому же я не понимал целей Гэ Кайаллета. Заключили ли келидцы сделку с повелителем демонов, или он просто использовал их похоть и злобу в своих целях? Все, что я помнил из книг, не помогло мне ответить на этот вопрос. Пока Александр допивал свой назрил, я перебирал в уме все, что могло помочь мне понять происходящее. Я снова вспомнил о пророчестве Эддоса и первой и второй битве в войне за владение миром. Эззарийцы считали, что первая битва — завоевание дерзийцами Эззарии, она была проиграна, как и предсказывало пророчество, а до второй битвы еще далеко. Она произойдет только тогда, когда эти «завоеватели с севера» станут одним целым с демонами. Если хоть кто-то из нас останется в живых, у нас будет полно времени воспрянуть духом, восстановить силы и подготовится, прежде чем демоны овладеют дерзийцами. А что если эти люди с севера не дерзийцы, а келидцы, которые уже одно целое с демонами? Эта мысль была невыносима. Я больше не верил в богов и пророчества, но я не мог отделаться от мысли о битве, пока помогал принцу подняться и бегал за садовые ворота смотреть, нет ли там посторонних. На битвах пророчество не заканчивалось. Там говорилось еще о воине, человеке с двумя душами, который выступит против демона и спасет мир… тут я заставил себя прекратить ненужные воспоминания. Я не знал ни одного человека хотя бы с просто целой душой, не то что с двумя.
Я вернулся вместе с Александром в его покои. Хотя было уже очень поздно, повсюду горели огни и сновали стражники и слуги. Когда принца узнали под слоем грязи и лохмотьями, оставшимися от одежды, человек тридцать разом кинулись раздевать, мыть, согревать и расспрашивать его.
— Где вы были, господин? Император так… так расстроен вашим отсутствием, — Совари как опытный военачальник, захватил первенство, оттеснив остальных слуг. — Он разослал людей по всему дворцу и отправил часть в город, когда узнал, что вас нет на пиру…
— Убирайтесь! Все, все прочь, — велел принц, отпихивая слуг и отшвыривая от себя протянутые ему со всех сторон стаканы назрила и вина. — Что странного в том, что я захотел провести часок с самим собой? Я устал от гостей и церемоний!
— Но ведь не часок, а шесть часов! Вы убежали с пира, и никто не знал, куда, — капитан разглядывал мокрый плащ принца. — Мы решили, что вы больны. Что с вами произошло?
— Ничего. Я пошел прогуляться под дождем. Я хотел поразмыслить. Остаться один. Я оступился и упал в грязь. Вот и все.
— Гулять одному… А этот как же? — Совари кивнул на меня, в словах его звучало подозрение. Я тоже был с ног до головы покрыт слоем грязи. Я хотел было ускользнуть через комнату со светильниками, но пути туда были перекрыты. — Он, значит, составил вам компанию?
— Что значит, компанию, — засопел Александр. — Он раб, а не человек, — он поднес руки к огню. — Почему я позволяю тебе так со мной разговаривать, Совари? Если бы ты не служил мне так, как ты это делаешь…
— Простите, ваше высочество, — поспешно отозвался капитан. — Я просто спросил, поскольку этот раб повсюду встречается мне все эти дни. Что мне передать Императору?
— Скажи, что ничего не произошло.
Совари грустно рассмеялся.
— Если вы и вправду цените меня, как говорите, лучше не посылайте меня к нему с таким сообщением. Я дорожу своей головой.
— Пусть Готфрид передаст сообщение. Он всегда умел выручать меня. Они с отцом знакомы с незапамятных времен. Он столько лет был дениссаром, он умеет сообщать неприятные новости.
— Прекрасно, — Совари наморщил нос, помогая принцу снять мокрый плащ Дургана. — Вы уверены, что все в порядке, мой господин?
— Мне нужно поспать. Раб поможет мне раздеться. А ты успокой моего отца. Скажи ему, я приду в назначенный им час.
— Спокойной ночи, — воин пошел к двери. У двери он задержался, низко поклонился и произнес: — Пусть наступающий день станет днем начала вашей славы и будущей славы Дерзийской Империи.
Александр с испачканным грязью лицом, в разодранной одежде и с растрепанной косой кивнул в ответ на пожелание с достоинством правителя. Когда Совари ушел, я помог принцу выбраться из прилипающих к телу мокрых тряпок и принес ему горячей воды умыть лицо и руки. Как только с этим было покончено, принц достал из ящика стола голубую склянку и поднял ее, словно желая сказать тост.
— За моего духа-хранителя. Ты оказал мне сегодня большую услугу.
— Не хотел бы я оказать ее еще раз. Пусть день вашего рождения пройдет спокойно.
Он усмехнулся и упал на кровать. Мне показалось, он заснул раньше, чем успел коснуться постели.
Так прошел второй день.
В день дакраха Атос решил явиться во всей своей красе. Александр не занавешивал окна своей спальни, и я был разбужен сиянием безоблачного утра. В эту ночь я снова наслаждался теплом камина. К тому времени как я погасил все лампы, отчистил башмаки и спрятал мокрый шерстяной плащ, чтобы никто не мог установить его хозяина, оказалось, что уже нет смысла тратить время на возвращение в дом для рабов. Дурган знал, где я. Кроме того, меня снедало беспокойство. Если рей-киррах пытается не допустить помазания Александра, тогда заклятия мало. Они готовили что-то еще, и я провел несколько часов, пытаясь понять, что именно.
Сама затея, казалось, обречена на провал. Если то, что сказал Александр, правда (а у меня не было причин сомневаться в его словах), тогда только его смерть может сорвать помазание. Члены королевского семейства могли позволить себе причуды, вспышки гнева, странное поведение. Даже если дерзийцы увидят, как их принц обращается в дикого зверя, что они подумают? Ничего. Они не верят в мелидду. Они решат, что это видение, шутка, принц снова валяет дурака. В худшем случае они решат, что это странность, вроде той, когда некоторые мужчины берут с собой в постель и жену и собаку. Конечно, это необычно, но не настолько, чтобы Айвон отвернулся от собственного сына.
Я покинул покои принца, прежде чем туда пришли. Когда я уже шел по коридору, навстречу мне попались слуги с дровами для камина принца, трое из них несли еще тяжелые котлы с водой для омовения. Дурган ждал меня в доме. Рабов уже не было. Подозреваю, что те из них, кто работал на кухне, вообще не ложились в эту ночь.
