Огнерожденный - Афанасьев Роман Сергеевич (читаем книги TXT) 📗
– Эй! – Грендир толкнул в плечо задумавшегося Фараха. – Чего застыл, братишка?
– Да вот, задумался, – отозвался подмастерье. – О Састионе. Что же он все-таки хотел.
– Это. – Нахмурившись, произнес Килрас. – Может пойдем? Нехорошо.
– Ладно, ладно, – Грендир, скорчил недовольную гримасу. – С вами все одно не посидишь нормально. Один мыслитель, другой святоша и оба трусы. Ладно, пошли уж.
Он встал, нашарил на скамье серый приютский плащ и накинул на плечи. Фарах одним глотком прикончил остававшееся в кружке пиво и поморщился – на дне собрался неприятный осадок. Килрас допил остатки пива прямо из кувшина и даже не поморщился.
– Пошли, пошли, – поторопил друзей Грендир. – Сами рвались в приют, а теперь не шевелитесь…
Из кабачка выбрались с трудом. Народу становилось все больше. Школяры, уже прилично набравшиеся дешевого крепкого пива, так и норовили затеять ссору. В какой-то момент, Фарах подумал, что без драки не обойдется: двое щупленьких школяров вцепились в Грендира, отпустившего одну из своих шуточек, и стали тянуть его в разные стороны. Подмастерье уже приготовился пустить в ход кулаки, но в этот момент к Грендиру пробрался Килрас. Широким плечом кузнеца, он ловко оттеснил пьяных школяров, и вся троица смогла без проблем дойти до двери.
Улица встретила друзей легким морозцем и кристально чистым воздухом. И темнотой. Вечер разлился по Таграму густыми чернилами, а в высоте, над остроконечными крышами, проступили звезды. Фарах с наслаждением втянул носом свежий воздух и довольно крякнул. Выбравшись на улицу из душного кабака, он чувствовал себя заново родившимся. Грендир что-то недовольно буркнул, закутываясь в плащ, а Килрас закашлялся и пожелал Тайгрену жариться на сковороде Энканаса.
Друзья поднялись по каменным ступеням и выбрались на мостовую. Фарах задрал голову и задержался, рассматривая звезды. Ему нравилось смотреть на небо. Подмастерье вспоминал, как смотрел на звезды еще в Эшмине, когда и дед был жив, и он еще ничего не знал о Темных Жрецах, Сальстане, Таграме…
Грендир вдруг засуетился, заметался. Килрас прошипел – "прячься" и Фарах внезапно остался в одиночестве. Друзья испарились, словно их тут никогда и не было. Подмастерье оглянулся, ища причину их странного поведения, и тут же столкнулся нос к носу с Ламераносом, вырядившимся, по случаю мороза, в новый теплый плащ с меховой подбивкой.
От неожиданности Фарах попятился, а ученый прищурился, пытаясь понять, что происходит.
– Фарах! – сказал он, узнавая ученика. – О! Это ты! Как же я сразу тебя не узнал!
– Да, конечно. – Невпопад отозвался Фарах, лихорадочно соображая, чего бы такого соврать. Все-таки воспитанник и кабак – вещи не совместные, по мнению любого учителя. – Доброго вечера.
– Мальчик мой! Как хорошо, что я тебя встретил. Ты случайно не знаешь, где тут питейное заведение с броским названием "Совиное Урочище"?
Фарах, от удивления лишившись дара речи, молча ткнул в покосившуюся деревянную вывеску над ступенями, ведущими в подвал.
– И в самом деле. – Удивился Ламеранос и задумчиво коснулся бороды. – Как же я сразу не заметил.
– А зачем оно вам? – спросил Фарах и тут же пожалел об этом. Кто его тянул за язык!? А если Ламеранос спросит у него тоже самое?
– Да вот, – развел руками ученый. – Ищу своих помощников. В Университете мне сказали, что эти двое великовозрастных обалдуев затесались в компанию школяров, и отправились что-то отмечать в кабак. А мне они срочно нужны, чтобы приготовить все необходимое к завтрашнему докладу. А ты гуляешь?
– Да, – не моргнув глазом, соврал Фарах. – На звезды вот смотрю. Сегодня их хорошо видно.
– Как бы не так! – с жаром отозвался Ламеранос. – Проклятые смолокуры закоптили весь город. Теперь звезды очень плохо видно. Правда, думаю, к полуночи станет лучше. Ветер с севера, он быстро разгонит всю грязь скопившуюся над городом. Но все равно, наблюдать звезды лучше всего на природе, подальше от человеческих поселений. В них столько грязи, что даже воздух становиться мутным.
Фарах кивал, делая вид, что понимает, о чем идет речь. Ламеранос остановился посреди фразы и строго глянул на воспитанника.
– Вот что, – сказал он. – Раз уж ты интересуешься звездами… Ты наверно, знаешь, что есть такая наука – астрономика?
Подмастерье отрицательно покачал головой. Он слышал вроде бы такое слово, но не знал, что есть наука с таким названием.
– О! – ученый поднял указательный палец к небу. – Тем паче. Приглашаю тебя в гости. Приходи ко мне как-нибудь вечерком, ближе к ночи. Я покажу тебе телескоп. Его я построил сам, собственными руками. Он, конечно, далек от идеала, но все же это лучший телескоп в Таграме, а может и во всем Сальстане.
– Я приду, – пообещал подмастерье. – Если, конечно, разрешит брат Састион.
– Ах да, – нахмурился ученый. – Вот что, Фарах. Ты парень умный. Если бы не жрецы, я бы взял тебя в Университет. Учиться. Но боюсь, Састион и Марион не разрешат. У нас, знаешь ли, не самые лучшие отношения. А жаль. Тебе надо учиться. Ты гораздо способнее многих балбесов, протирающих штаны на скамьях университета, вместо того чтобы заняться полезным делом.
– Спасибо, учитель,– поблагодарил Фарах. – Но думаю, мне лучше остаться в приюте.
– Да, да – рассеяно заметил ученый. – Ты же сирота, а они кормят тебя, содержат. Ох, извини.
– Ничего, – кивнул Фарах. – Все хорошо.
– Ну, я, пожалуй, пойду, – заторопился смущенный свой бестактностью Ламеранос. – И все же, поговори с Састионом. Думаю, он разрешит тебе заглянуть ко мне в гости. Воспитатель знает, что ты очень способный. Я ему говорил.
– Спасибо.
– Ну, хорошего вечера, и покойной тебе ночи, – сказал ученый и стал спускаться по ступеням.
Фарах облегчено перевел дух и быстро пошел прочь. Он очень обрадовался тому, что ученый не спросил его: а что воспитанник делает около кабака? Кажется, Ламераносу это и в голову не пришло. И еще подмастерье был доволен приглашением. Наверняка, дома у Ламераноса полно книг. Самых настоящих книг, битком набитых знаниями…
– Фарах!
Из темноты появились Килрас и Грендир. Вынырнули из теней внезапно, словно по волшебству, и подошли к другу.
– Ну что, – жадно спросил Грендир, – попался?
– Да нет, – отозвался Фарах. – Ничего такого он не сказал. Только спросил, где Совиное Урочище. Искал каких-то помощников.
– Пронесло, – вздохнул Грендир. – Старый пень, небось, и не понял, чего ты там околачивался. О чем болтали?
– Он пригласил меня в гости. Обещал показать телескоп.
– Телескоп, – насмешливо протянул Грендир. – Аккуратнее, южанин. Старички, они знаешь, какие шустрые бывают! И телескопы у них…
– Грендир! – буркнул Килрас. – Прекрати. Ламеранос – хороший.
– Да, да, – отозвался бывший воришка. – Старый хрыч ничего не замечает кроме своих драгоценных бумаг. Знаю.
Килрас, которому нравился добрый учитель, набычился, готовясь дать отпор язвительным речам друга, и Фарах поспешил вмешаться:
– Пошли отсюда. Састион, наверно, нас уже обыскался. Разозлиться. Будем опять драить отхожие места.
Друзья с ним согласились, что старшего воспитателя расстраивать, пожалуй, не стоит, и все трое быстро зашагали к приюту. Састион славился тем, что мог дать провинившимся воспитанникам задание не слишком тяжелое, чтобы выглядеть наказанием, но вместе с тем такое неприятное, что оно все-таки им являлось.
К счастью, все обошлось. Састион, уже начинавший нервничать, встретил воспитанников во дворе приюта, но ругать не стал. Все же это было их время – день свободный от занятий. Но задание он им все-таки дал. Дело оказалось не очень важным, но, по словам старшего воспитателя, срочным. Оказывается, Састиону понадобились помощники, чтобы разгрузить повозку. Прислуги в приюте не держали, кроме старика солдата, следившего за воротами. Но сейчас от него толку было мало, – повозка оказалась нагружена тяжелыми деревянными ящиками. Такими, что и молодому парню поднять нелегко.
