Клетка для мятежника - Якоби Кейт (версия книг txt) 📗
Глава 10
— Они сказали, что земля нам больше не принадлежит и что лучше нам убираться с фермы. Папа не хотел уходить, и мама тоже... они думали дать отпор. Только мы с папой увидели, сколько их — с мечами, с копьями... Они просто ворвались в дом и стали выкидывать наши пожитки в снег. Нам позволили взять только одну лошадь и тележку. Когда папа попытался вывести вторую лошадь, ему к горлу приставили нож. А когда... один из солдат... схватил маму, брат бросился ей на помощь. Они убили его... весь снег был в крови. Мама плакала, а они над нами смеялись. Мы сложили в тележку вещи, которые они позволили нам взять, и уехали, а когда добрались до леса, остановились, потому что мама плакала, а отца солдаты поранили, и его нужно было перевязать. Мама проклинала солдат и короля. Она хотела бы их убить... Папа, наверное, тоже, только он ничего не говорил. Он только так страшно смотрел, когда из лесу оглядывался на наш дом. Я... я боялся.
Потом папа сказал, что лучше сожжет ферму, чем позволит королю ее захватить, что человеку лучше умереть, чем остаться бездомным. И тут... из лесу к нам выехал тот человек. У него был такой большой чалый конь и огромный меч. Папа хотел защищаться, но тот человек...
Эйден наклонился к мальчику и ласково положил руку ему на плечо. Он успокаивал мальчика до тех пор, пока огромные глаза снова не взглянули на него.
— Рассказывай дальше.
— Тот человек сказал, что не годится папе зря расставаться с жизнью — король этого и не заметит. Он сказал, что нам лучше отправиться с ним. Еще он сказал, что солдаты присмотрят за фермой, потому что королю нужен доход, который она приносит. Человек сказал, что отведет нас в безопасное место, и пообещал, что мы скоро сможем вернуться домой. Пожалуйста, святой отец, скажите: мы и правда в безопасности?
Проглотив комок в горле, Эйден перевел взгляд с мальчика на маленькую девочку, молча сидевшую рядом. Она в неудобной позе притулилась на деревянной скамейке, словно боясь пошевелиться. За все время она не сказала ни слова, только смотрела на брата и священника огромными испуганными глазами.
— Да, вам больше ничто не грозит. — Эйден хотел бы пообещать им, что все у них будет в порядке, но слова застряли у него в горле.
Оглянувшись на сестру, мальчик спросил:
— Что с нами теперь будет?
Эйден откинулся в кресле. Такой вопрос был неизбежен, и на него было так трудно ответить, — особенно ребенку, который ничего не смыслил в политике и для которого вся борьба ограничивалась тем, что его маме пришлось спасаться от какого-то незнакомого солдата. Эйден заставил себя улыбнуться, и улыбнуться искренне.
— Ваша семья может оставаться здесь, сколько пожелает. Монахи о вас позаботятся. А потом, когда ваши родители поправятся, вы найдете себе новое пристанище до тех пор, пока станет можно безопасно вернуться в Люсару.
Оба ребенка все еще настороженно смотрели на него, но наконец мальчик несмело улыбнулся, и этого было достаточно. Потом Эйден услышал, как дверь позади него отворилась. Повернувшись, епископ усмехнулся: вошедший выглядел смущенным, как бывало с ним всегда в церковном помещении, словно ему там приходилось признаваться в грехах, которые он предпочел бы скрыть…
— Добрый день, святой отец. Вы, как я вижу, трудитесь не покладая рук. — Эйден встал и поклонился.
Эверард Пейн, граф Кеннонбурк, был, как всегда, обаятелен, и это ощутили даже дети; он огляделся, с сочувствием кивнув новичкам.
— Деверин говорит, Роберт привез новую партию беженцев. Удалось их устроить?
— Учитывая обстоятельства, им достаточно удобно. Двое из них ранены, у одного лихорадка, но опасности для жизни нет.
— Прекрасно. — Пейн взял Эйдена под руку и потянул к двери. — Могу я поговорить с вами наедине?
— Конечно. — Эйден попрощался с детьми и последовал за графом во двор. Их охватил холодный влажный воздух; серое небо по-прежнему нависало низко, и казалось, что монастырь Святого Джулиана отрезан от всего мира.
— Вы знаете, куда отправился Роберт? — тихо, чтобы его не услышали работающие во дворе, спросил Пейн.
— Он просто сказал, что ему нужно прогуляться.
Пейн провел рукой по коротким светлым волосам, потам упер руки в бедра нетерпеливым и раздраженным жестом.
— Вы знаете, что умер Дэвид Маклин? Эйден ощутил смутное предчувствие беды.
— Милосердная Минея! — выдохнул он. Только этого Роберту сейчас не хватало! И бедный Мика...
— Значит, Роберт ничего не говорил?
— Нет. — Впрочем, Эйден не сомневался, что именно увидеться с семьей Маклин Роберт и захотел.
Пейн поджал губы, взгляд его стал пронзительным.
— Так не может больше продолжаться! Проклятие, мы должны наконец выступить!
— Пожалуйста, — прошептал Эйден, — не говорите так громко.
— Святой отец, — Пейн придвинулся ближе и понизил голос, — мы должны заставить Роберта понять, что происходит. Он раньше пользовался общей поддержкой, но он так долго не выступает против Кенрика, что многие начали думать, будто он смирился или слишком занят какими-то своими колдовскими делами, — а то и вовсе лишился рассудка. Основная причина того, что его поддерживали, — вера, будто он один знает, как освободить страну, но вы должны согласиться: восемь лет — слишком долго для любого человека. Мне приходилось слышать...
— Что именно?
— Знаете, как называют наше дело, святой отец? «Безмолвное восстание» — никто о нем не говорит, потому что и говорить не о чем. Чего ждет Роберт?
Эйдеи хотел бы думать, что сомнения Пейна беспочвенны, но такие же разговоры он слышал и от других. Знает ли об этом Роберт? За время его отсутствия ему пришло так много писем; наверняка в них есть какие-то указания на опасность дальнейшего промедления.
Но велел же он собрать людей... Или только из-за указа Осберта?
— Не думаю, что нам придется ждать много дольше, — пробормотал Эйден, воссылая безмолвную молитву о том, чтобы его слова не оказались ложью.
Пейн отнесся к его словам спокойно.
— Вот как? Прекрасно. Что ж, Деверин, Дэниел и Оуэн ждут в вашем кабинете. Теперь нам не хватает только...
Его голос оказался заглушён топотом копыт. В ворота въехал Роберт, темные волосы развевались у него за плечами. Кивнув Пейну, Роберт бросил на Эйдена взгляд, ясно сказавший епископу, что не все в порядке.
Эйден постарался заранее не тревожиться. Да, скоро он получит ответы на свои вопросы, пусть не все, что скажет Роберт, ему будет приятно услышать.
Холод окружал его со всех сторон. Хотя он вернулся с мороза в теплую комнату, хотя пламя камина и факелы ярко освещали кабинет Эйдена, хотя стены были толстыми и надежными, холод по-прежнему обволакивал его; теперь он был постоянным его спутником, как тень, которую не могут рассеять даже лучи летнего солнца.
Роберт встал у камина, прикрыв глаза, чтобы дать им привыкнуть в свету, и отхлебнул снадобья из бутылочки, которую носил с собой. Оставалось надеяться, что лекарство прогонит боль на то время, что потребуется для разговора.
Только два события были способны как-то изменить будущее. Может быть, Патрик наконец вернется и сообщит что-нибудь новое о пророчестве. Или — это было бы лучше всего, но маловероятно — Роберту удастся найти Калике.
Он был уверен, что Калике позволил бы узнать гораздо больше, чем обычно считалось. Если бы только удалось обнаружить этот загадочный предмет, может быть, он сумел бы узнать и настоящее пророчество или по крайней мере лучше понять существующее. Ну и конечно, у салти существовала легенда о том, что от Каликса зависит возможность жить на свободе, хотя как это можно было бы осуществить при теперешних условиях, Роберт себе не представлял.
Роберт сделал глубокий вдох и задержал воздух, с привычной легкостью призвав колдовскую силу. Свой колдовской взгляд он послал на запад вдоль дороги, обогнул холм... Все дальше и дальше, в глубь его любимой Люсары, ловя смутные следы присутствия живых существ — людей, животных, птиц. Он узнавал их всех, но ни на ком не задерживал внимания, устремляясь сквозь тьму на север, пока не нашел того, что искал.
