Темная магия - Уэллс Энгус (электронная книга txt) 📗
— Это так. — Слуга грустно кивнул. — И лежит в гробу.
— Мы хотели бы проститься с телом, — торопливо сказал Каландрилл. — Мы совсем недавно прибыли в Альдарин и ничего не знали.
— Вы были с ним знакомы? — Слуга с белой лентой на груди поднял повыше фонарь, рассматривая посетителей с некоторым подозрением, словно в такой час можно было ожидать только плохих вестей. — Мне казалось, что с господином Варентом ден Тарлем простились уже все. Утром он будет похоронен в семейном склепе.
— Господин Варент поручил нам важное дело, — твердо пояснил Каландрилл. — Поговорите с… — он лихорадочно вспоминал уже почти забытые имена, — с человеком по имени Дарф. Да, Дарф, или с Симеоном. Он вел его дела. Они могут за нас поручиться.
Слуга, заколебался: с одной стороны, ему явно не хотелось обижать этого высокого молодого человека, говорившего на языке лиссеанского дворянства, хотя и выглядел он как бродячий меченосец; с другой — что им здесь надо в столь поздний час? Брахт помог ему принять решение.
Отодвинув Каландрилла в сторону, керниец встал прямо перед слугой.
— Я оставил черного скакуна на попечительство Дарфа, — резко заявил он. — А Симеон, я в этом уверен, подтвердит, что мне здесь должны две тысячи пятьсот варров. Веди нас в дом.
Он не без умысла коснулся рукой эфеса, и слуга попятился. Промычав что-то себе под нос, он поманил их за собой.
Двери особняка были, как и ворота, задрапированы белым. Внутри дом был почти не освещен, но в холле, куда провел их слуга, горел светильник. Слегка поклонившись, человек попросил их подождать и с облегчением удалился, когда Каландрилл согласно махнул рукой.
— Постарайтесь быть тактичными, — прошептал Каландрилл, хмуро глядя на Брахта. — Если все действительно так плохо, надо выведать как можно больше у его людей. Не стоит с ними пререкаться.
— Мне надоело ходить вокруг да около. — Керниец нервно взмахнул рукой. — А самое главное, я добился, чтобы нас пустили, — с усмешкой добавил он.
— Это верно, — согласился Каландрилл. — Посмотрим, что из этого можно будет извлечь.
— Постараемся во всем разобраться, — заметила Катя. — Ты говорил, у него была библиотека?
Каландрилл кивнул.
— Только я сомневаюсь, чтобы Рхыфамун оставил какие-нибудь зацепки. И если он принял новое обличье, то время теперь наш главный враг.
— Надо сделать все, что в наших силах, — поддержал девушку Брахт.
Каландрилл вздохнул и произнес:
— Боюсь, он уехал.
Керниец улыбнулся и вдруг неожиданно весело сказал:
— По крайней мере нас миновало колдовство.
Каландрилл открыл было рот, но тут дверь распахнулась и в холл вошел Дарф. Как и на привратнике, на нем была белая лента в знак траура, только повязана она была вокруг пояса, а из-под нее высовывался эфес длинного кинжала. На губах его были еще видны следы красного вина, а поступь его была не совсем твердой. Он внимательно рассматривал посетителей, с трудом фокусируя взгляд, и наконец с улыбкой кивнул, узнав их.
— Вы вернулись, — с трудом произнес он. — И к тому же привели с собой красавицу. — Мутным взглядом он посмотрел на Катю и склонил голову, с насмешкой сказав Брахту: — Рита будет разочарована.
Не будь Каландрилл так обеспокоен происходящим, он бы посмеялся над кернийцем, густо покрасневшим под негодующим взглядом Кати. Брахт откашлялся и сказал:
— Рита? Что-то не припомню никакой Риты.
Дарф пожал плечами, словно ему было все равно, и спросил:
— Ты за конем? За ним хорошо следили.
— И за деньгами, — заявил Брахт, тыкая в Каландрилла мозолистым пальцем, вспомнив, что он наемный телохранитель. — Мне были обещаны две тысячи пятьсот варров за то, чтобы я доставил его назад сюда из Гессифа. Как видишь, я выполнил задачу.
— Побойся Деры! — воскликнул Дарф. Энергично закачав головой. — Господин Варент едва остыл в гробу а ты говоришь о долгах! Имей уважение, дорогой!
— Жизнь-то продолжается, — упрямо заявил Брахт.
Дарф помрачнел, и Каландрилл подумал, что их сейчас отсюда выставят. Но запачканные вином губы Дарфа растянулись в улыбке, и он начал смеяться.
— Что верно, то верно, — согласился он. — Но мажордомом здесь Симеон, такие дела решает он. Пойдемте, я провожу вас к нему.
Каландрилл остановил его.
— Сумма на самом деле была оговорена, но прежде, чем мы займемся делами столь земными, дозволь нам проститься с господином Варентом.
На Дарфа это произвело впечатление, и, кивнув, он повел их по коридору со сводчатым потолком, освещенному мягким желтым светом свечей, к двери, задрапированной большим куском белой материи.
По лиссеанскому обычаю комната была освобождена от мебели, чтобы желающие могли отдать последние почести усопшему. Старинные занавески закрывали окна, и комната освещалась лишь высокими светильниками в головах и ногах катафалка, задрапированного в белое. Поверх стоял мраморный бело-золотой, как герб Варента, гроб. Каландрилл, сбитый с толку столь неожиданным оборотом дела, в смятении смотрел на дорогой гроб. Он едва сдерживался от того, чтобы со всех ног не броситься к гробу, но все же заставил себя подойти к нему медленно, с почтительно опущенной головой. Заглянув внутрь, он вдруг сообразил, что даже задержал дыхание, словно ожидал, что Рхыфамун сейчас вскочит и злорадно рассмеется. Но в гробу лежало просто тело, безжизненная скорлупа, обернутая в белое; неподвижное лицо поблескивало в тусклом свете. Благодаря усилиям бальзаматоров усопший выглядел как живой. Каландрилл смотрел на знакомые черты, на закрытые, не озаренные яркой искрой жизни глаза.
Без всякого сомнения, это был Варент ден Тарль, и он на самом деле был мертв. Каландрилл осторожно выдохнул и отвернулся.
Глядя на Дарфа, пока у гроба стояли Брахт и Катя Каландрилл с тоской думал, что вот опять колдуну удалось улизнуть и что теперь его надо вновь искать.
— Когда он умер? — спросил Каландрилл глухим, показавшимся Дарфу полным горя голосом.
— По нашему обычаю он лежит так уже три недели. Теперь дом будет продан, а мне придется искать работу, — пояснил Дарф, укоризненно глядя на катафалк.
Каландрилл попытался участливо улыбнуться:
— Прими мои соболезнования. А теперь отведи нас к Симеону.
Симеон сидел, скрючившись, за тем же заваленным бумагами столом в той же обитой деревянными панелями комнате, словно и не двигался с места с тех самых пор, как они видели его в последний раз. Единственное высокое окно было закрыто ставнями; свет от свечи отражался в лысине и стеклах очков Симеона. Мажордом вперил взгляд близоруких глаз в троицу, впущенную в комнату Дарфом.
— Две тысячи пятьсот варров, — сказал он вместо приветствия. — Предпочтительнее в декуриях. Я не ошибся?
Брахт кивнул, и маленький человечек открыл регистр в кожаном переплете, брезгливо вписал в него цифры и отложил перо. Вытерев руки в чернильных пятнах о грязную тунику, при этом запачкав и белую ленту на животе, он без лишних разговоров поднялся, повернулся к стене и встал на колени перед металлической дверью. Вытащив ключ из кармана брюк, он вставил его в замок. С мрачным видом распахнув дверь, Симеон достал из сейфа сундучок и, прикрывая его телом, начал отсчитывать монеты в кожаный мешочек. Закончив, вернул сундучок в сейф и тщательно запер дверь. Он поднялся на ноги и положил мешочек на дальний от себя край стола.
— Мы думали, вы погибли, — пробормотал мажордом, переводя взгляд с них на вознаграждение. — Но уговор есть уговор.
— Именно, — согласился Брахт, взял мешочек и задумчиво взвесил на руке.
— Все сполна, — сказал Симеон.
Брахт склонил голову:
— Не сомневаюсь.
И тщательно спрятал мешочек под куртку.
Толстый маленький человечек кивнул, поглаживая бухгалтерские книги, словно, покончив с этим делом, ждал, когда сможет вернуться к работе. Но поскольку посетители не уходили, он раздраженно хрюкнул и поинтересовался:
— Что-то еще? У господина Варента не было родственников, так что дела его приводить в порядок приходится мне, чтобы имущество его могло быть продано с аукциона.
